Уклінно просимо заповнити Опитування про фемінативи
Бытие Брюховецкого малороссийским гетманом, и о
делах его. О нашествии польского короля в Малую Россию и о выходе его из оной
чрез понуждение московскими войсками паки в Польшу, и о измене противу России
Брюховецкого
Гетман малороссийский Иван Мартынов сын
Брюховецкий, 31. При возвращающихся боярах в Москву Брюховецкий посылает
посланцев с отпискою своею к царю с благодарением о возведении его на
гетманство и при том доносит о бывшем в Раде смятении на Самченка и Золотаренка
По получении Брюховецкий гетманства, в начале июля месяца, при отъезде от него обратно князя Голицына и Хлопова с товарищи; послал с отпискою своею к его царскому величеству в Москву от себя посланцев и при них Козаков около ста человек для принесения /338/ своей всеподданической благодарности за высочайшую ему его царского величества милость и награждение, при чем обещался и обнадеживал за то для государственной пользы всякие приращения приобретать. И при том его величеству доносил, что якобы в оскорбление, не столько ему, коль для государства, учинено бывшим наказным гетманом Якимом Самченком и сообщником его, бывшим нежинским полковником Васильем Золотаренком с товарищи, во время самой собравшейся для избрания гетмана Рады великое смятение и бунт в народе оном, и усиливались тем насильно быть гетманом Самченке, устращивая при том своими угрозами, что уклонятся они от высочайшей власти, если по-прежнему не дозволено будет избранию его и не исполнится, по их желанию, быть Самченку гетманом, и хотели уже отступить к Переясловлю, и из сего едва ль не к измене они склонны были, ибо и других к тому возмущали, и, приготовя в обозах своих пушки, с вооруженными людьми не только к сборному месту, но и к самому шатру приступали, не почитая царской ставки, его величества, освященным местом, что видя, царского величества поверенные присланные, окольничий и наместник галицкий князь Данила Степанович Голицын и стольник Кирила Осипович Хлопов с товарищи, приказали для пресечения всяких зол, от них могущих быть, с высочайшим повелением взять и посадить их под стражу, где и содержутся, на что и испрашивал его царского величества высочайшего рассмотрения и благоволения.
Мефодия, епископа, отписка к царю о бывшем деле
при Раде
При. тех же посланцах и Мефодий, епископ, Блюститель Киевской митрополии, послал от 11 числа июля к его царскому величеству свою отписку с нежинским протопопом Максимом Филимоновым, объявляя тем, что он при избрании в Раде гетмана того, Брюховецкого, был и к присяге его и всех бывших с ним приводил, и в предложенных статьях подписался. При чем доносил его величеству, что сей новый гетман положил свое намерение промыслить, откуда бы взять хлебных запасов для московских ратных людей, которые находятся и впредь будут в малороссийских городах для обороны от неприятельских приходов, в чем рачительно и вседушно старается собрать со всех мельниц во всех полках к Семенову дню и оный уже ссыпает в хлебные амбары и делает положение, по коликому числу раздавать по чинам военным людям. А за тем, что от стороны бывшего наказного гетмана Самченка происходило, описал же; а для лучшего об оном объяснения, велел тому протопопу изустно объявить, если востребует того его величество от него. /339/
При начале гетманства Брюховецкого все
городовые полковники переменяются, а козаки делают по городам озорничества в
пьянстве
Брюховецкий, как будучи уже гетман, тотчас переменил во многих полковых городах прежних полковников и на места их определил из тех, кои с ним из Запорожья пришли, а от полку Нежинского, за великостию его, отделил несколько сотен Козаков к полкам Зинковскому и Сосницкому. При оном новом постановлении полковничьем чернь и запорожские козаки в знак удовольствия своего, что по их Черной Раде желание и выбор гетманский состоялся, по данному им на три дни позволению, растворяя себе все шинки, пили и пьянствовали все те три дни и делали в то время по буянству своему всякое озорничество, так что и убивали многих, не исключая старшин и знатных Козаков, что все им и они сами за шутку поставляли, от чего многие мещане, старшина и козаки, именитые и зажиточные люди, где кто мог, укрывались и для не опознания их меняли и передевались из хорошего платья в свитки и зипуны. По прекращении ж в четвертый день того пьянства, в удовольствие обидимым, позволено было по жалобам просить и ведаться судом с теми, кто кого тогда обидел или убивство сделал.
Арестованных имение расхищается
Арестованных же полковников и прочих старшин, кои содержались в Нежине под караулом, домы и все их имущество разграбили и расхитили без остатку. А город Ичня и с его замком, и та самая церковь, в которой Самченке на гетманство его присягали, в тот самый день и час, как его под караул взяли, сгорели.
Брюховецкого распоряжение полковникам и о
содержании при них запорожцев
Брюховецкий, по отправлении посланцев и прочих дел, по переезде из Нежина в Батурин (город гетманской резиденции), разослал всех вновь пожалованных своих полковников по своим полковым городам, придав всякому полковнику по сту человек Козаков своих. Им определены были в жалованье жупаны с полков и по мере с мельниц. От сих начальников и Козаков всякого звания люди, а паче знатные, огорчательные обиды сносить принуждены были, ибо те, кои у кого служили и были иногда за вины и проступки наказываны или бранены, отмещали тем бывшим господам своим за оное. /340/
На представление гетманское, и бояр, и
епископово воспоследовало повеление начальников осудить в войске гетманском
По отписке гетманской и епископа Мефодия и по представлю нию бывших господ поверенных его царское величество указал отдать всех вышеупомянутых, бывших на Раде возмутительных начальников, на суд его, гетмана, войсковой с тем, когда которые осудятся и будут смертной казни подлежать, оных при войске, в страх другим, казнить, а кои телесному наказанию подвержены будут, тех для ссылки в отдаленные места в Москву прислать.
О поступке и делах паволоцкого полковника
Поповича
Во время ж бывшей нежинской Рады в городе Паволоче полковник Иван Попович (который прежде сего из полковников был попом, а после от укоризнен жидовских паки полковником стал и всех жидов там побил) вознамерился с полком своим Паволоцким к российской стороне, к киевскому начальнику присоединясь, подчиниться и требовал для того себе из Киева помощь, чтоб, с оными вооружась, идти против вызвавшегося гетмана Павла Тетери; токмо вспомогательных людей ему не дали, а Самченка, на кого он более в помощи сего надежду имел, за арестованием его уже того лишился. Тетеря ж, сведав о поступках Поповича, послал на него своё войско, чтоб взять город и его, Поповича, который, избежания ради, просил чрез посланных своих гетмана Брюховецкого о учинении в том ему вспоможения; точию по сему хотя и обещано было, однако ж никакой помощи не только ему, ниже городу не прислано. Попович же, видя свое бессилие, хотя и не хотел, сдал неприятелю город, где, взяв его, смертию казнили.
Поход и действие Брюховецкого
Брюховецкий, услышавши, что татары уже идут на Малороссию, собрав вскорости войско, пошел до Переясловля и стал там, при урочище Креста, где напали на него татары, двоекратно делая свои попытки, но он их войском своим удачно разбил, не дав им взять ясыра, и прогнал чрез Еремеевку за Днепр так, что премножество их там перетопил. Потом пошел к Кременчуку и оный, за непокорство к нему жителей города, сжег, оставя только замок один, откудова последовал к Гадячу. /341/
Самченко и Золотаренко смертию казнены, а
прочие в ссылку ссылаются
В сей самый случай, по исследовании и окончании всего дела суда, и в силу уже присланного его царского величества указа, в самом начале 1664 году, то есть по Семенове дни, как то — в первых числах сентября, Брюховецкий, реша своею конфирмациею, велел смертию казнить бывшего гетмана Самченка и полковников: нежинского — Золотаренка, черниговского — Силича, лубенского — Засадку, что и исполнено в городе Борзне, а прочих полковников и бывших с ними, ведения Самченкова есаулов полковых и сотников, которые были верны отечеству своему, в Москву отправил, отколе уже все в Сибирь в ссылку сосланы. Которые же хотя и не были судимы, но, однако ж, отставлены от своих мест и чинов и жили при своих домах, нося все наложенные тяглы на жалованье, на кормы и одежду, как и другие, давать для всей, состоящей при гетмане, запорожской пехоты, от чего весь народ украинский великую тягость несл.
А как следовало по постановлении нового гетмана предложить ему и всему Войску прежних двух Хмельницких, гетманов, установление статей и к тем вновь приложить нужные пункты, чтоб все оные были новым гетманом и всею старшиною, и целым Войском утверждены и подписаны, при том, чтоб и о том, о чем к его царскому величеству Мефодий, епископ, писал, на мере положить, как то — о сборе хлебных запасов для продовольствия московских военных людей, находящихся в Малороссии, то его царское величество послал августа от 24 числа бывших в Нежине на Раде тайных дел думного дьяка Дементия Башмакова и дьяка ж Евстрата Флорова в Малую Россию к своему государеву богомольцу, к Мефодию, епископу Мстиславскому и Оршанскому и Блюстителю митрополии Киевския, и до своего царского величества Войска Запорожского, к гетману Брюховецкому, с своими великого государя грамотами и милостивым словом и жалованьем. Кои прибыли в Батурин 1664 году ноября 17 числа и там, по собрании гетманом старшин и прочих чиновников, от оных присланных дьяков указ его царского величества объявлен и статьи прежних гетманов прочтены с тем, дабы по указу его царского величества оные подписками их утверждены были. Потом предложены вновь присланные ж им пункты, которые только что трактовать и подписками оные утверждать стали, в то самое время уведомлен Брюховецкий о важной опасности для Малой России, ибо король польский Ян Казимир с великим числом войска уже в Украйну вошел и, по одержании Брацлавля, передовые войска его, дошед до Днепра, город Стайки завладели, и что король, поспешая, следует за ними с своим польским, немецким и татарским войсками к переправе той. Которое нечаенное нашествие совершить и докончать статьи утверждением подписками помешало, а потому принуждены сих обстоятельств ради, оставя то до будущего свободного времени, /342/ гетману со всеми старшинами и войском своим поспешить на супротивление наступающих поляк, а присланные дьяки, не доверша свою препорученную им комиссию, и с начатыми подписками немедленно выехать из Батурина и возвратиться в Москву. А что ими с гетманом и с старшинами сделать успето, тому при сем прилагается список.
По указу Его Величества, Государя Царя и Великого Князя, Алексея Михайловича, всея Великия, Малыя и Белыя России самодержца.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, холоп, я, Гетман Иван Брюховецкий, с верным Его Царского Величества Войском Запорожским предложенные нам всем выше упомянутые двух Гетманов Хмельницких статьи, слушали и приговорили быть тем статьям и для нас так, как оне написаны; а во утверждение оных статей, я, Гетман Иван Брюховецкий, на сих статьях подписался своеручно.
Судья войсковый, Юрий Незамай, сих статей при Гетмане и всей старшине слушав, приговорил тем всем статьям быть так, как оне написаны; а в его место писарь судейский, Еремей Тищенко, по его, Юриеву, велению на сих статьях руку приложил.
Вместо судьи войскового, Петра Забелы, писарь его судейский, Ерема Тищенко, руку приложил.
Вместо обозного наказного войскового, Павла Животовского, писарь гарматный, Парфен Марков, руку приложил.
Писарь войсковый Степан Гречанович подписуюсь.
Вместо асаула войскового, Степана Афанасьева, Карп Иванов руку приложил.
Вместо асаула гарматного войскового, Богдана Щербака, писарь, Парфен Марков, руку приложил.
Вместо полковника Прилуцкого, Данилы Писоцкого, того ж полку, Степан Шуба, руку приложил.
Вместо Нежинского полковника, Матвея Квинтовки, того ж полку писарь, Никифор Алексеев, руку приложил.
Вместо Сосницкого полковника, Якова Скидака, того ж полку писарь, Лаврентий Касперов.
Вместо Лубенского полковника, Игната Вербицкого, того ж полку писарь, Степан Григорьев, руку приложил.
Вместо Зенковского полковника, Василья Шимана, Сосницкого полку писарь, Лаврентий Касперов, руку приложил.
Вместо Стародубовского полковника, Ивана Терника, того ж полку писарь, Василий Иванов, руку приложил.
Вместо Полтавского полковника, Демьяна Кгутжали, писарь войсковый, Степан Гречаненко, руку приложил.
172, ноября 29 дня, Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, обозный генеральный, Иван Климович Цесарский, сих всех статей слушав в Карачеве, едучи з Москвы, и приговорил сим всем статьям быть так, как оне написаны и гетманскою и /343/ старшинскими руками подписаны; в том к сим статьям, в его Иваново место, по его велению, Каневского полку писарь, Лазарь Михайлов, подписал рукою власною.
172, ноября 29, в Карачеве съехался, Царского Пресветлого Величества Тайных Дел, з дьяком з Дементием Башмаковым, да з дьяком Евстратом Флоровым, Киевский полковник, Василий Федоров Дворецкий, сих статей слушал и приговорил быть сим статьям так, как оне написаны и гетманскою и всей старшины руками подписаны; в том я, Василий, сии статьи подписал рукою своею власною, что быть по тому впредь неподвижно и постоянно.
172, декабря в 8, Войска Запорожского асаул войсковый генеральный, Парфен Михайлович Нужный, да полку Запорожского судья, Поднесенко, Севастьян Иванович, всех статей, под Москвою, в селе Семеновском, слушал и гетманской и старшинской рук усмотря подпись, приговорил сим всем статьям, на содержание нашим войсковым быть годны, так, как оне написаны; в том, по их велению, Войска Запорожского писарь, Василий Лукьянов, который под тот час ехал с ними из Москвы, руку приложил.
А сверх прежних статей в Батурине, в то же время Великого Государя Тайных Дел дьяк, Цементий Минич Башмаков, да дьяк Евстрат Хлоров, с Гетманом, Иваном Брюховецким, и старшиною статьи постановлены таковы:
1.
В прошлом 171 году, июля в 11 день, к Великому Государю Царю и Великому Князю, Алексею Михайловичу, всея Великия, Малыя и Белыя России Самодержцу, к Его Царскому Пресветлому Величеству, писал Мефодий, епископ Мстиславский и Оршанский, с Нежинским протопопом, Симеоном, что ты, Гетман Иван Брюховецкий, вседушно промысл имеешь, откуда бы взять хлебных запасов, Великого Государя, Его Царского Величества, ратным людем, которые ныне, так же и впредь будут, для обороны от неприятельских приходов в малороссийских городах, и велел ты, Гетман, со всех мельниц во всех полках хлебные запасы збирать и в амбары зсыпать, чтоб к Семенову дню изготовить. А по чему хлебных запасов ратному человеку дать, так же и воеводам и ратным людем чем сытым быть, о том Великий Государь, Его Царское Величество, пожаловал тебе. Гетмана, чрез его епископа прошение, велел к тебе прислать кого пригоже, чтоб с вами, Гетманом, о том о всем подлинно договорясь, постановить и в совершение привесть не замолчав. А с окольничим и наместником Галицким, с князем Данилом Степановичем Великого Голицыным (?) с товарищи, то дело для скорого его отъезду в Москве, и для твоего, Гетманского, отходу против неприятелей к Днепру, в совершение прийтить не могло.
И Великому Государю Царю и Великому Князю, Алексею Михайловичу, всея Великия, Малыя и Белыя России Самодержцу, Его /344/ Царскому Величеству, Войска Запорожского Гетман, Иван Брюховецкий, и судьи, и полковники, и вся старшина, били челом, а в Батурине Его Царского Пресветлого Величества, Тайных Дел дьяку, Дементию Башмакову, да дьяку Евстрату Флорову говорил, чтоб Великий Государь, Его Царское Величество, пожаловал велел их, для скудости малороссийских жителей и для разорения от неприятелей городов и мест, имать у них своего Царского Величества ратным людем на прокормление, которые люди в малороссийских городех для обороны от неприятелей малороссийских жителей и ныне есть и впредь будут:
Воеводам по мельнице с двема колы.
Головам и полковникам по 50 осмачок.
Подполковникам и майорам по 25 осмачок.
Ротмистрам и капитанам по 20 осмачок.
Порутчикам и прапорщикам, и сотникам по 10 осмачок.
Рейтарам и драгунам, солдатам и стрельцам по
4 осмачки иржаной муки на год.
А как малороссийских городов и уездов жители обоих сторон Днепра будут в соединении, и милостию Великого Бога и Великого Государя, Его Царского Величества щастием, неприятелям отпор дан будет, и война успокоится, и о зборе хлебных запасов на прокормление ратным людем, как Великий Государь, Его Царское Величество, укажет.
И на той статье подписано:
Царского Пресветлого Величества Войска Запорожского Гетман Иван Брюховецкий подписал рукою власною.
Войска Запорожского судья Юрий Незамай, с Гетманом Иваном Брюховецким, по сему писанию бъет челом; а в его место, я, Роман Ракушка, руку приложил.
Я, Степан Гречановский, писарь войсковый генеральный, руку свою власную приложил.
А вместо Петра Забелы, судьи войскового, да Степана Иванова, асаула войскового, да Павла Житовского, обозного наказного, да Данила Писоцкого, полковника Прилуцкого, да Демьяна Кгутжеля, полковника Полтавского, да Ивана Плотника, полковника Стародубского, да Якова Скидака, полковника Сосницкого, да Игната Вербицкого, полковника Лубенского, да Богдана Щербака, асаула гарматного, по их велению, руку приложил он же, Степан Гречанович.
Я, дозорца скарбу войскового, Роман Ракушка, подписал свою руку.
К сему челобитью, вместо Матвея Квинтовского, полковника Нежинского, по его челобитью, отца епископа Мефодия писарь, Иван Васильев, руку приложил. /345/
Иван Цесарский, обозный генеральный войсковый, сию статью, слушав, едучи с Москвы в Карачеве, приговорил быть так, как она написана; в том по его Иванову велению, Киевского полку писарь, Даврен Михайлов, который на тот час с ним, Иваном, с Москвы ехал, руку приложил.
Я, Василий Дворецкий, полковник Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского Киевский, сию статью подписал своею рукою в Карачеве, едучи с Москвы 172 году, ноября в 29 день.
172 году, декабря 8 дня, к сему челобитью, вместо войскового генерального асаула, Парфена Михайловича Нужного, да полку Запорожского судьи, Василья Ивановича Подсененка, по их велению, под Москвою, в селе Семеновском, едучи с ними с Москвы, писарь полку Запорожского, Василий Лукьянович, руку приложил.
2.
Ведомо Великому Государю, Его Царскому Величеству, учинилось, что Московского Государства городов служивые люди многие и севские драгуны, избегаючи от службы, а крестьяне от податей, так же и порубежных городов, Карачева, Брянска, Рыльска, Путивля и иных порубежных мест, помещиков и вотчинников люди и крестьяны, разоряя помещиков и вотчинников своих домы и всякие пожитки, бежав, живут в малороссийских городех и в уездех, и на будах, и на винокурнях, а иные и ныне бегают, чтоб им жить в волях своих. И Великий Государь, Его Царское Величество, указал тебе, Гетману Войска Запорожского, и старшине говорить, чтоб в малороссийские во все гдроды послать универсалы под войсковым жестоким караньем, и велел тех всех прежних и нынешних перебежчиков, Московского Государства всяких чинов людей, в городех и уездех, и на будах, и на винокурнях, сыскать и переписать, и кто где живал, и переписав, отослать их всех по росписям в те городы и уезды, кто откуда бежал, а впредь бы учинить заказ крепкий, под смертною казнию, чтоб Московского Государства служивых и всяких чинов людей, и боярских холопов, и крестьян в малороссийские городы никто не принимал, чтоб от того Великого Государя службы порухи и податям збору, и пограничных городов помещикам и вотчинникам напрасного разорения и убытку впредь не было.
И Гетман, и старшина, сей статьи слушав, говорили, что тому делу, для того, чтоб люди к Королю, на Украйне, будучему не приклонились, быть не можно, а убийцев, и татей, и всяких злодеев он, Гетман, и Войско, по Переясловской 16 статьи, не. защищает, а как война минется, и в тот час будет мочно.
3.
В Переясловских статьях шестая статья написана: быти в Войску Запорожском реестровым козакам шестидесяти тысячам человек, /346/ а на жалованье збирать им и иных чинов людем в малороссийских городех по указной статье, и буде по той статье сполным тысячам человекам в козаках быть и на них поборы сполнять в зборы будут, или на половину? А как мы стояли в Глухове, и в то время тамошние жители и сторонние люди сказывали, что козаки, и мещане, и поселяне, и их земли, и мельницы, всякие угодия, и ранды, и коморы не переписаны и оброков ни на что не положено, и сколько ныне в войску Козаков, и что им доведется дать Царского жалованья в год, и сколько с мещан и со всяких их угодий каких поборов собрать в год можно, и того тебе, Гетману, и всей старшине неведомо. Так же и козаки без переписи, Царского Величества на услуги с тобою, Гетманом, и с вами, начальными людьми, бывают не все, ездят в полки и с , полков отъезжают без вашего отпуску, по своей воле, а иные и в войско не ездят, а проходит им то даром, а только б козаки и мещане, их земли и мельницы, и всякие угодия, и ранды, и коморы были переписаны, и чтоб всем было ведомо, и в смету положить козакам число, а с мещан и поселян и из их угодий поборы можно, и во избылых никто не будет.
И Гетман, и старшина, сей статьи слушав, говорили, что под сей военный час, когда неприятели стоят над шиями, реестру учинить и казны збирать не можно; а как военная пора минется, и в тот час будет можно.
4.
Как по Указу Великого Государя, Его Царского Величества, для Его Великого Государя дел, ехали мы к тебе, Гетману, и к старшине, и в дороге слышали от жителей малороссийских городов, что козельские и остерские жители и иные многие користовники, покупаючи всякий хлеб в Глухове и в иных таких же жилых местах, отпускают за Днепр, для своей корысти, без твоего, Гетманского, и без старшинского ведома, и тем в малороссийских городех хлеб вздороживают, а заднепрским изменникам и татарам тем великое вспоможение чинят, и чтоб впредь хлеба, опричь Киева, не продавать. А буде о том заказу учинить не можно для заднепрских жителей, чтоб они склонились под Царского Величества высокую руку и здешней стороны Днепра с жителями соединились, и им бы хлеба велеть купить указное число с твоего, Гетманского, и старшинского, ведома, и где им купить и на которые городы привозить, о том бы давать им универсалы, и они то учнут себе ставить в великую доброту, и друг другу учнут то выславлять, и от тамошнего разорения склоняться на житье на здешную сторону, потому что за Днепром ныне от ляхов и от татар хлеба сеяно мало.
И Гетман, и старшина, сей статьи слушав, говорили, что на то крепкие универсалы давно выданы и ныне выданы будут же. /347/
5.
По Указу Великого Государя Царя и Великого Князя, Алексея Михайловича, всея Великия, Малыя и Белыя России Самодержца, в Московском Государстве о вине, чтоб опрочь Его, Великого Государя, Его Царского Величества, кабаков никто не торговали, и табаку не держали, учинен заказ крепкий. А которые люди в таких проступках объявлятся, и тем чинят жестокое наказание и ссылают их в Сибирь, и в Астрахань, и в иные дальние украинские городы на вечное житие, а дворы их и пожитки емлются на Великого Государя бесповоротно. А ныне с малороссийских городов многие жители с вином и с табаком в Московское Государство и в украинские городы ездят и продают всяким людем для своей корысти, и от того кабачным сборам чинится поруха и недобор, а меж людьми смута, и ссора, и смертное убийство, и всякое зло. И тебе б, Гетману, учинить заказ крепкий под жестоким караньем, чтоб малороссийских городов жители всяких чинов люди, вина и табаку к Москве и в украинские городы и в уезды отнюдь не возили и не продавали, и тем бы Великого Государя, Его Царского Величества, казне порухи не чинили, так же б от того меж людьми ни какова зла не было.
И Гетман, и старшина, сей статьи слушав, говорили, что о том универсалы разосланы будут по всем городам, буде кто малороссийские жители с вином и с табаком пойманы будут в великороссийских городех, и у тех вино и табак имать на великого государя безденежно. А те статьи по составам закрепил гетман Иван Брюховецкий своею рукою.
6.
А что в Батуринских постановленных статьях Написано: давати мне, Гетману, с Войском Запорожским, Его Царского Величества ратным людем, которые на Его Государевой службе в малороссийских городех, в то время были и впредь будут, збирая с малороссийских городов, и я, Гетман, с Войском Запорожским, теми всеми малороссийскими городами и с уезды, и со всякими доходы ныне челом ударили Великому Государю, Его Царскому Пресветлому Величеству, ныне и впредь, и во веки; а до тех мест, покамест городы примут хлебные запасы, збирать и ратным людем давать мне, Гетману.
Король разосланным войском своим, вооруженною
рукою, города малороссийские отбирает
По прибытии ж короля с войском своим к Райкам и по переправе его чрез Днепр, шел на Остер, где, следуючи путем, взял города Борисполь, Барышевку и сдачею Остер. И разослал войски свои, /348/ под предводительством гетмана Тетери, Гуляницкого и Чернецкого, воеводы русского, в правую сторону, отбирать и покорять города и местечки, которым то сделать и удалося, ибо отдавались оные им без дальнего сопротивления, по малосилию своему, кроме Киева, Переясловля, Нежина и Чернигова, за крепким их укреплением и немалого числа в них войска. Прочие ж места покорялись почти везде, куда войски оные доходили, а более по причине той, что наказной их гетман Богун, следуя притом, своими козаками и татарами, где каким местом одержал, то покорившиеся все к нему приставали и тем умножением сил покоряли и прочих. Между коими местами одно было местечко, Монастырище, супротивляючись, не сдавалось, но по усильному приступу жолнеры польские с козаками в оный ворвалися и город весь разграбили, а людей в плен татары побрали, чего полковник Песоцкий, когда защитить не мог, сам уже потом полякам приклонился. Также и Прилуки гетманом Тетерею были взяты и залогом польскою от него заняты, чрез что и тракт свободный от него до короля войску польскому чрез Ичню, обходя Нежин, возымели.
Король, следуя по Малой России, многие города
под себя приклонил и завоевал
Будучи ж король при Остре, собрал потом свое войско и, сделавши с начальниками своими совет, разграбив тут жителей и опустошив город, последовал до Олишевки и оный взял, а оттоль не пошел на Нежин, ведая о состоянии и твердости города, а паче о изрядном укрепленном его замке, притом о немалом числе в нем московского войска и козацких полков, Нежинского, Зиньковского и с иных мест, а потому пошел до Салтыковой Девицы, стоящей при Десне-реке, где нашел себе от осажденных жестокое сопротивление, велел для того все силы употребить и, хотя чрез то великую потерю в людях получил, но, однако ж, город, кроме замка, взял. Что видя, осажденные, что сил их уже против множественного числа неприятеля замка удержать не достает, на предложенный сего для договор свой замок сдать согласились с тем только, чтоб их безвредно выпустить, но слово, данное на то, поляки не сдержали: они, коль скоро только в замок ворвалися, многих порубили, а иных татары в полон забрали, и, опустоша город, тотчас нарочитый отряд до Березны послали. Но поелику там полковник Сосницкий с немалым числом Козаков стоял, не подходя близко, мимо благополучно промаршировали и к королю своему, следующему до Мены, приобщилися. Когда они дошли Туда, то им Мена, Сосница и Новые Млины сдалися, а Богун с козаками Борзну получил, чрез сдачу полковничью и приклонение его с людьми, за что и обиды всем тем местам не было. Они потом собрались все к королю под Новые Млины, и оттоль также отряд к Батурину послан; но когда оный усмотрел крепость и в /349/ ней военных людей, Козаков и московского войска немалое число, и что не только к крепости, но ниже к предместью было возможно подойти, то пошло оттоль же, сообщась, все войско к Коропу паки с королем, и когда город оный сдался добровольно, пошло к Королевцу, который также отдался, и король во всех оных городах учредил свои залоги. От сих мест пошел он со всем войском своим до пограничного города Глухова, в котором затворился войсковой генеральный судья Животовский с козаками.
Между сим временем войски московские уже приближились к пределам малороссийским, и первый пришел во оную с Белогородскими полками князь Григорий Григорьевич Ромодановский к Батурину и соединился с гетманом Брюховецким, а прочие бояре с немалыми силами стали уже по границе, как то — князь Куракин в Путивле и князь же Яков Куденосович Черкаский в Брянске. Точию в Украйну, неведомо для чего, еще не входили; но может быть по той причине, что младшему больше препоручено было, нежели старшим, поелику он был только еще окольничий, а те были уже ближние бояре, следовательно, он был чином их ниже, а они пред ним выше, и для того с ним соединиться не хотели, а каждый думал с своей стороны дело производить и себя тем прославить. Токмо князь Ромодановский смело пришел под Батурин: он собрал всех оставших козаков и препоручил их гетману Брюховецкому. Ему тотчас отдалися по прежнему городы Борзна, Новые Млины, Короп (где и сражение с татарами было), также и Королевец, в коем взята и не малая казна королевская.
Все сие сделавши, Ромодановский, нимало не медля, пошел на самого короля Яна Казимира, до Глухова, который уже был им осажен, и усильно взять его старался, но ни жестокие его приступы, ни подкопы, гранаты и пушки преодолеть оного не могли; даже великие обещания и угрозы его к сдаче города не сильны были, чрез что только продолжил пятинедельное время втуне. Но чтоб наградить ту бесполезность, послал сего для в загоны войски свои и великороссийские границы, за Карачев: там они разоряли волости, не касаясь к городам. Но находящееся войско польское под Глуховым, стоя, от, осеннего наступившего времени и слякотей изнурилось и ослабело, а паче от голоду и бескормицы конской, и коль скоро им известно стало, что войски российские на них идут, тотчас татары отступать начали, так равно и король со всем войском своим, встревожась, от Глухова отступил и последовал до Новогородка Северского, под которым местом, при селе Пироговке, Ромодановский обще с гетманом Брюховецким на короля напали и сделали с ним сражение. Наконец, король хотел войти в город, токмо новгородцы его не впустили, Для чего принужден был стать тут на время в монастыре, однако ж войски его имели беспрестанные нападения. Король, видя такое беспокойство, немедленно перевел все войско свое чрез Десну-реку, не взирая на худобу льда. Под сей случай если б к Ромодановскому /350/ подоспело войско из Путивля, то б едва ль можно было королю уйти от Десны. Со всем тем король потерял тут от зимней стужи много людей, а более от нужды и голоду. Он разделил их потом на две части: с одною послал Чернецкого следовать мимо Чернигова и Любича до Польши, а сам с другою пошел чрез Стародуб на Белую Русь к Могилеву. На оном пути король также много людей потерял, понеже от брянского князь Яков Куденосович Черкаский, пристигши войско его на тесном пути при Кричеве и Мглине, разбил, чрез что в Великую тревогу и самого короля привел и тем поспешнее понудил его оставить всю Малороссию, после чего те города, кои полякам отдавались добровольно, великую тягость в наказание терпели, а старшины их от Брюховецкого за то смертию казнены.
В сей самый же случай оказалось, что бывший малороссийский гетман Виговский вознамерился было опять быть в Украйне гетманом, о чем узнавши, Запорожского Кошу кошевой Иван Серко тотчас с козаками своими из Сечи выступил и пошел на сопротивление оному. Но между тем сыскался из запорожских Козаков некакой именем Сулимка, собрал в Уманской волости людей всякого сброда немало и, оставя кошевого своего, Серка, пошел для вспоможения к гетманству, к Виговскому, до Лисянки и Ставищ, которые места ему и сдалися, и со оными из тех городов людьми шел под Белую Церковь, пробираясь к Виговскому в помощь; но Чернецкий, воевода русский, с полковником Маховским соединиться ему с ним не допустили. Они под Белою Церковью его разбили так, что Сулимка тут пропал безъизвестно, потом они и Виговского поймали, коего расстрелять велел полковник Маховский, не взирая на то, что он уже был у них воевода. И так тем Виговского гетманство и память исчезла.
Дела кошевого Серка. Чернецкого отомщение
Между тем кошевой Иван Серко домогался Чигирина доставать, но не взял, после чего пошел в город Бужин, и в оном, пристигши, его осадил Чернецкий, воевода русский, с польскими хоронгами; но Серко в самый день Пасхи на пролом из города выбрался и польского войска много переколол с своими запорожцами, и убежал в степь, за что, сердясь, Чернецкий Бужин-город и Суботов выжег и тело гетмана Богдана Хмельницкого и сына его Тимоша из гробов выбросил. /351/
Кончина митрополита Дионисия Балабана. По
доносу гетмана Тетери епископ Тукальский и шурин его Хмельницкий обще с
Гуляницким ссылаются в ссылку
В сей же самый случай в городе Корсуне скончался Киевский митрополит Дионисий Балабан, на место которого все тамошнее духовенство и польское шляхетство избрали было и удостоили епископа Иосифа Тукальского, но не состоялось чрез то, что проговорил свое желание на оную митрополию епископ Перемышльский Антоний Витицкий, коему и сторону держал в том гетман Павел Тетеря, который, опасаясь, чтоб чрез Тукальского и шурина своего, Юрия Хмельницкого, по тесной их согласности, гетманства своего не потерять, писал сего ради королю, обнеся клеветами их обоих, якобы все возмущения и бедствия от Тукальского и Хмельницкого происходят, также и Григория Гуляницкого виновником в том с ними поставлял и просил для того, дабы Антоний Витицкий был митрополитом на место Балабана, а сего, с Хмельницким и с Гуляницким, лишил бы Украйны, чем Тетеря и перемог всех представителей Тукальского, ибо король, по донесенному сумнительству, велел их всех трех взять и сослать в ссылку в город Мариенбург, состоящий в польской Пруссии, где они и содержались целые два года.
Гетман Тетеря от нашествия войска российского выходит
из Чигирина в Брацлавль со всем своим гетманским имением
Вскоре ж по празднике Пасхи Христовой гетман Брюховецкий собрал все свое полки и, имея при себе несколько тысяч войска московского, пошел из-под Переясловля к городу Черкасам, о чем услышавши гетман Павел Тетеря и узнавши недоброхотство к себе козацкое и всех людей, взял немедленно всю войсковую казну, которую еще гетман Богдан Хмельницкий и прочие по нем гетманы собрали, также войсковые клейноты и табуны конские и скотские, переселился из Чигирина с женою и со всеми своими домашними в Брацлавль.
Брюховецкий воюет в Украйне польской
Гетман Брюховецкий, переправясь в Сокириной чрез Днепр, послал наперед в Черкасы лубенского полковника Гамалиенка, который, взяв город и разграбя, сжег, так равно и другие такую же участь возымели, что услыша прочие города, устрашась сего, тотчас послали каждый от себя, в том числе и из Чигирина, резиденции гетманской, /352/ своих полковников с тем, что поддаются они добровольно во власть гетмана Брюховецкого. Он, уверившись сему, пошел надежно к Чигирину; токмо сыскались из оных городов такие люди, кои тотчас об оном дали знать войску короному, почему Чернецкий, воевода русский, и ускорил прислать в Чигирин несколько хоронгов жолнер, с коими чигиринцы смело противу Брюховецкого вооружились и, сильно сопротивляясь ему, несколько недель защищались. В то ж самое время гетман Тетеря призвал в помощь свою татар и, со оными соединясь, пошел на защищение Чигирина. Брюховецкий, о сем услышавши, отступил от оного и пошел к Бужину, где соединился с запорожским кошевым атаманом Иваном Серком. Тут Тетеря с ордою и с жолнерами наступал на Брюховецкого и делал с ним стычки, продолжая оными нарочно до приходу к себе Чернецкого с войском, которого ожидал уже вскорости. Брюховецкий узнал о сем чрез пойманного языка, что собираются на него великие силы, пошел сего для от него оборонительно вверх по Днепру до самого Канева, который под его управлением был, и его залога в нем. Он вошел во оный город со всем войском своим и с пушками без всякого вреда, куда вскорости следом за ним, перенимая от Корсуна, Чернецкий с войском коронным пришел к Каневу ж и, осади город, несколько раз попытки к взятию оного имел, точию все без успеха было, для чего по нескольких днях принужден был отступить сам с войском своим и с татарами к Белой Церкви. А гетман Тетеря возвратился в Брацлав, , но козаки тамошние, для измены его государю, не были ему послушны; они выгнали его с помощию кошевых Козаков из города, и он принужден был сего для, полагаясь на милость королевскую, по обнадежению его получить вотчины немалые, из Украйны всей выехать в Польшу с домашними, взяв с собою, сколько мог, денежной казны, а оставшее число и серебро, и прочее оставил там под сбережением.
Кошевой атаман Серко следует к Брацлавлю и
забирает там оставленное имение Тетерино
А как скоро в Каневе от осады освободились, кошевой Иван Серко пошел обратно чрез Медведевку до Умани, для забрания в Чигирине и из Брацлавля казны, оставленной Тетерею, которую он всю с собою и забрал. А что Тетеря с собою в Польшу завез, поляки хитростию того у него лишили, чрез что, наконец, он пришел в великое убожество и принужден был от стыда скрыться в Волощину.
Чернецкий же между тем снабдил жолнерами крепости: Чигирин, Корсунь и Белую Церковь, не принадлежавшие Брюховецкому, прочие ж все до самого Днестра не подвластны были Тетере. /353/
Серко пленит татарское селение
Потом кошевой Серко, получа волгских калмык, с дозволения его царского величества, прошел с ними и с своими козаками в Украйну, миновав поляк и татар, и вошел в татарское Будчатское селение (что между Очаковым, Бендерами и Акерманом, или Белым Градом Бесарабским). Он крымского хана деревни и местечки разграбил и разорил и с тем возвратился назад, но на пути оном под Саражином Маховский с жолнерами и татарами, напав, разбил его и всю добычь отнял, и побил немало калмык и Козаков, сам же Серко с оставшими людьми своими, бежавши, вышел на Украйну.
Поляки приклоняют под себя украинские города
Во оном же году Чернецкий доставал Ставищи и, взяв Стеблов, отдал татарам на расхищение, в котором случае Ставищи, защищаясь, убили Чернецкого. А на место его, главнокомандующим же над тем войском, стал Яблоновский, который, для наступающего зимнего времени, возвратил войско свое к Белой Церкви и там расположил их по винтер-квартирам, а Брюховецкий зимовал с войском своим в Каневе и около оного.
Коль скоро ж весна наступать стала, гетман Брюховецкий послал посланных своих просить о даче ему вспомогательного войска и при том в дар ясырей из польского плена к калмыцкому хану, которые несколько тысяч кочующих калмыков сыскали за Доном, перешедших только что из-за Волги со владельцем своим Мунгаком, и выпросили у него за посланный дар человек до 1000, кои и пришли к гетману о Троицыне дни. Брюховецкий тотчас послал их, коих набралося 700 человек (с ними 15 000 Козаков) под Белую Церковь. Оные, пришед, напали под Гребенником на Яблоновского и сделали с ним тут жестокое сражение. Яблоновский, видя жестокость неприятеля, немедленно отправил наперед весь обоз свой от Гребенников, а сам с конницею своею сражался два раза с ними, но не выдержал ярости их, побежал и сам с войском своим до Белой Церкви, потеряв немало лучших людей и знатных начальников своих. Токмо белоцерковцы уже к себе в город его не впустили, для чего принужден был следовать в Польшу, опасаясь суровости калмыцкой *, а козаки, замешавшись между собою, также разошлися.
* Калмыки есть народ степной, кочующий. Они живут в кибитках, переходя летом, для корму скотского, с места на место, а зимою недвижимы при Удобных и теплых местах стоят. Обыкновенно становятся при воде на луговых местах, а скот во всякое время кормится в степях; употребляют себе в /354/пищу мяса всякого скота, лошадей, зверей и зверьков разного рода, а падалище скотское и конское без употребления себе на пищу никогда не оставляют. Они едят и всякую рыбу, кроме рака, также и птиц всяких, а иногда и мышей и тому подобную тварь. Они могут по случаю есть мясо и невареное, но было б только несколько припарено. Богатство их состоит в лошадях и скоте; езда их обыкновенно верховая; какого б роду люди не были. Они на войне верхами храбры, а пешие робки. Оружие их состоит в копьях, луках с стрелами, шашках, саблях, ружьях и в кольчугах, или панцырях, кто имеет и иметь сможет. В ручном бою смелы и отважны, а от огнестрельного орудия робки. Они росту обыкновенного, телом смуглы, лице плоское, глаза узкие и тем нелепообразны; ездят летом, хотя б и на войне, по большей части до пояса нагие; волшебство законно употребляют, по идолопоклонству своему, и в том суеверны. Они имеют своего хана, владельцев, зайсангов, или дворян, одного главного духовного, который состоит от мунгальского далайламы; также и многих манжиков, то есть труждеников. Все сии волгские калмыки состоят под Российскою державою.
В сей случай если б козаки не поспешили назад идти, то б, конечно, мало кто из поляк вживе стался или домой возвратился.
По празнике Петра и Павла Брюховецкий сам пошел с теми ж калмыками и войсками, московским и козацким, под Белую Церковь доставать города оного, но ничего тем предприятием своим не успел, как только возвратился назад и войско свое отослал, почему и калмыки восвояси отошли.
По окончании в Украйне войны Брюховецкий
посылает в Москву челобитье, коим просит о позволении быть к его царскому
величеству
По окончании сих военных действиев и по возвращении своем в Батурин Брюховецкий послал к его царскому величеству во оном 1665 году июля 5 числа челобитье с тем, чтоб его величество позволил быть ему в царствующий град, Москву, видеть царское пресветлое лице.
Брюховецкий получает дозволение прибыть в
Москву
На посланное к его царскому величеству гетмана Брюховецкого челобитье указом его величества позволено прибыть ему в Москву; но дабы при том данные от королей польских мещанам привилегии все привез к его величеству с собою и пред отъездом своим в малороссийских городах устроил и поставил по местам полки, где пристойно, чтоб о приходе неприятельских людей было обережно с опасностию, так равно и к находящемуся в Украйне воеводе Феодору Протасьеву указал великий государь с своими, его царского величества, ратными людьми быть в Гадяч до его величества указу. А на встречу гетману, к прибытию его в царствующий град, Москву, указал государь послать в Путивль стольника Назара Алфимова. /355/
Брюховецкий при отъезде в Москву препоручает со
учреждением Малороссию наказному гетману
Гетман Брюховецкий, коль скоро получил его царского величества указ о позволении быть ему в Москву, тотчас собрал все жалованные мещанству королевские грамоты и, переехав в Глухов, собрал всю свою генеральную старшину и полковников, учредя по Малой России в силу указа его величества; потом объявил им по себе наказным гетманом быть переясловскому полковнику Данке (или Дашкову) и оному все свое правление на время отбытия своего препоручил, а сам с несколькими генеральными старшинами, полковниками и из всех городов малороссийских посланцами, и с запорожскими козаками августа в первых числах отбыл для отдания его царскому величеству всеподданнического поклона в Москву.
На место Тетери становится гетманом Опара 109. Опара отрешается от гетманства, а
возводится на место его Дорошенко
Во время сие из местечка Медведевки некто козачий старшина именем Опара сам собою вызвался быть гетманом, призвав именем королевским к себе татар не малое число и со оными обладал несколько городов под власть свою. Как скоро сие известно стало, то, находящийся еще при бывшем гетмане Тетере есаулом Петр Дорошенко подпал к Опаре и предался на его сторону с умыслом тем, чтоб сделаться чрез то самому гетманом. Ему знаком и дружен был главный при Опаре над татарами султан, на которого положась надеждою своею, объявил ему, что Опара королевским именем себя гетманом объявил и что без королевской воли его с татарами призвав, просил сего для о помощи в намерении его. Султан, как и прежде, держа с ордою всегда его сторону, тотчас Опару и с старшиною его, призвав к себе, приказал связать, а Дорошенка гетманом на место Опары огласил. Опару ж султан и с старшиною его отослал к королю, который, как скоро получил их, велел тотчас смертию казнить, и тем кончилось гетманство Опарино, а Дорошенко на место его с польской стороны гетманом признан и удостоен.
Гетман Брюховецкий, прибыв к Москве, принят и
представляется царю
Брюховецкий же гетман прибыл к Москве со всеми, выехавшими с ним из Малой России, старшинами, полковниками, городскими посланцами и запорожскими козаками, в наступившем 1666 году сентября 11 числа, где, по воле его царского величества, /356/ на встречнем месте встречены и приняты ясельничим Иваном Афанасьевым сыном Желябужским да дьяком Григорием Богдановым и в Посольском дворе поставлены, а в третий день, то есть сентября 13 дня, представлены все они к его царскому величеству видеть его пресветлое лице и удостоены быть у его величества руки, чем изволил их всех жаловать. А 16 числа его царское величество указал, чтоб гетман со всеми, прибывшими с ним, старшинами, полковниками, посланцами и козаками запорожскими был на Казенном дворе у ближнего боярина и наместника вологодского Петра Михайловича Салтыкова, у дьяков Дементия Минина Башмакова и Ивана Михайлова для спросу, где будучи того ж числа по тому указу на Казенном дворе, гетмана и старшину выше упомянутые особы спрашивали, с чем они видеть пресветлого царского лица прибыли и о каких делах его величеству челом бить желают? На то от них объявлено, что о чем их надобность и для чего они до его величества приехали бити челом, о том они, написав статьи, им для донесения его царскому величеству подадут.
Брюховецкий, сочиня докладные статьи,
представляется царю
Почему гетман Брюховецкий со всеми своими старшинами, полковниками, посланцами и козаками, сочиня статьи докладные, ближнему боярину и наместнику вологодскому Петру Михайловичу Салтыкову с товарищи октября 11 числа подали, которые его царскому величеству на высочайшее рассмотрение поднесены, и оные статьи его величество слушал, и что на те статьи указать изволил, все оное под теми статьями написано, а именно:
Сочиненные статьи
1.
В прошлом 171 году, в июле месяце, во время Рады Генеральных черневыя, по указу Великого Государя Царя и Великого Князя, Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя, и Белыя России Самодержца, и многих Государств и земель, Восточных и Западных, и Северных Отчича и Дедича, и Наследника, и Государя, и Обладателя, Его Царского Пресветлого Величества, по собрании на Гетманство, я, Гетман, Иван Брюховецкий, в Нежине Ему, Великому Государю, Его Царскому Пресветлому Величеству, и Его Царским детям, Благородным Государям Царевичам, и их Государским Наследникам, по святой Христовой непорочной Евангельской заповеди веру учинил на том, что мне, Гетману, со всем верным Войском Запорожским и со всем миром Християнским, и со всеми малороссийскими городами, /357/ и в них всяких чинов жителями, быти вечными и во веки неотступными и непоколебимыми, под высокою державою Его Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, их Государских детей, Благородных Государей Царевичей, и их Государских наследников, рукою, в подданстве на веки непременно и неотступно. Так и ныне Ему, Великому Государю Царю и Великому Князю, Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя, и Белыя России Самодержцу, и многих Государств и земель, Восточных и Западных, и Северных, Отчичу и Дедичу, и Наследнику, и Государю, и Обладателю, Его Царскому Пресветлому Величеству, и Его Государским детям, Благородному Государю Царевичу и Великому Князю, Алексею Алексеевичу, и Благородному Государю Царевичу и Великому Князю, Феодору Алексеевичу, и Великому Князю Симеону Алексеевичу, и их Государским наследникам, на том же на всем я, Гетман, с Войском Запорожским и пред Пресветлым престолом Государским бьет челом, чтоб мне, Гетману, и со всем верным Войском Запорожским, и со всем миром християнским, и со всеми малороссийскими городами, которые городы и села перед войною под рукою Короля Польского и в державе дедичных и недедичных панов лядских бывали, а ныне под Самодержавною Его Царского Пресветлого Величества рукою есть и будут быти во веки, под их Государскою высокою и крепкою рукою непременно в вечном подданстве. А для усмирения частыя в малороссийских городах шатости, которая за прошлых Гетманов на Украйне бывала, и ныне часто за непостоянством малороссийских жителей изрывается, чтоб Украйна с малороссийскими городами, и местами, и слободами, и селами, и в них всяких чинов жители, под Его Царского Пресветлого Величества, и Его Государских детей, Благородных Государей Царевичей, и их Государских наследников, высокодержавною и крепкою рукою, в прямом и истинном подданстве стройно пребываючи, и обыкновенную должность с городов и с сел в Государскую казну отдаючи, при крепкой и от неприятелей невредимой обороне Государской вечно пребывали, понеже надлежащее от Бога врученное дело городам и землям владеть и оные заступать Монархом, а не Гетманам, и чтоб Богу и всему свету ясно было, что он, Гетман, с Войском Запорожским и со всеми малороссийскими городами и селами, совершенно и истинно в подданстве Государском ныне и впредь вечно пребыли хощет, и что самою истинною Монарха своего знати желает, тогда всякие денежные и не денежные поборы от мешан и поселян во всяком малороссийском городе и селе живущих, по милосердому Государскому рассмотрению погодно в казну Государеву выбирати, Гетман с войском желает и челом бьет. При которых поборах денежных Гетман же с войском челом бьет, чтоб примером иных начальнейших малороссийских городов, и по меньшим всем городам малороссийским кабаки на одну только горелку были, которые приходы кабачные винные в Государеву казну обретатися имеют, также всякие размеры хлебные, со всех мельниц /358/ малороссийских городов приходящие, вкупе с данью медовою в волостях малороссийских выбирати и с доходами откупщиков чужеземских приходящею, не где инде, токмо в Государеву казну во всех малороссийских городех доходить имеют.
И Великий Государь Царь и Великий Князь, Алексей Михайлович, всея Великия, Малыя и Белыя России Самодержец, Его Царское Величество, тебе, Гетмана Ивана Брюховецкого, и старшину и все Войско Запорожское жалует, за то милостиво похваляет, и по своей Государской милости учнет вас держати в своем Государском милостивом жалованье и в призрении, и свыше прежнего, и по вашему челобитью, Великий Государь, Его Царское Величество, укажет в малороссийские городы послать своих Государевых воевод.
2.
Также Великому Государю, Его Царскому Величеству, бьет челом Гетман с Войском Запорожским, о вольностях козацких, о судах, о имениях, и о заплатех Войску Запорожскому, чтоб стародавные права и вольности козацкие, Он, Великий Государь, пожаловал изволил подтвердить, и чтоб козаков старшина козацкая, се есть, Гетман, судьи, полковники, сотники и атаманы в войску, по городах бы и по селах, против прав и звычаев стародавных войсковых, судили и карали, а в те суды козацкие и права войсковые ни боярин, ни воевода, ни стольник, ни иной начальный человек вступатися и козака в войску, и по городам, и по селам, судити и карати не имеет и не будет должен, опричь вышеписанной старшины козацкой, понеже права, вольности и суды войсковые, в статьях с покойным Богданом Хмельницким, Гетманом Запорожским, учиненных, и в статьях Переясловских и Батуринских, обережены есть.
И Великий Государь, Его Царское Величество, сей статьи слушав, Гетмана Ивана Брюховецкого и старшину и все Войско Запорожское пожаловал велел той статьи быть по их челобитью.
Чтоб домы и хутора козацкие, по всем городам и селам будучиё, от всяких становищ, против стародавных вольностей и прав козацких, вольные были, и чтоб боярин и воевода всякий с войском, чрез городы идучи, и в городех стоячи, в дому козацком ни сам не становился, ни ратных людей становить хотел, но по домам мещанским и поселянским становиться ратным людям чрез город идучи и в городе стоячи, быти имеют, также и иные всякие места козацкие, се есть, гаи, сады, займища, сеножати, поля, огороды, при вольностях ненарушено, без всякой от бояр и воевод, и ратных людей, по городам будучих и чрез городы идучи ж, шкоды имеют быти; при тех же вольностях козацких после козаков, на бою побитых и в дому померших, остальные вдовы, в домех и во всех своих имениях с детьми /359/ своими сохранены быти имеют. А если бы вдова козацкая не за козака замуж пошла, тогда она, хотя тратит вольность, однако ж, де, дети козацкие отпадати от вольностей козацких отцовских, чрез звычайную налогу не имеют.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, сей статьи слушав, указал быть по их челобитью и о бережении козацких имений послать свой Государев Указ к боярину и воеводам в Киев и в иные малороссийские города.
И мельницы козацкие, те, которые на заплате прямыми, а не мирскими деньгами, гачены стоят, при козаке и при вдове козацкой вольны совсем быти имеют, так же с мельниц козацких тех, которые на заплотинах миром сделаны и ныне от миру починиваются, обыкла есть размера приходящего, одна половина в казну Государеву, а другая половина на козака и на вдову козацкую идти имеет; так же мельницы мещанские, мужичие, опричь им третие мельничной мерочки, в Государеву казну подлежати должны будут, понеже всякий козак для того голову свою на места воинские, за достоинство Его Царского Пресветлого Величества, носить и умирать готов есть, чтоб вольно и спокойно в доме своем жил и имения свои без помешки держал.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, сей статьи слушав, Гетмана Ивана Брюховецкого и старшину, и все Войско Запорожское пожаловал велел быть по сему челобитью.
Так же бы вотчины и пасеки козацкие против тех же данных вольностей козацких от дани медовыя вольны были; а который бы козак послушен не был и в войско ходить очурялся, тогда таков козак от выше помянутых статей от подати и к градским вольностям причтен быти имеет, понеже Государский милосердный Указ о том есть, чтоб те особы и с того тешились, что им грамоты наданы; тогда бьет челом Гетман с войском, чтоб села и мельницы, в грамотах особам заслуженным наданные, стацеям, казенным поборам и арендам не подлегали, а те вотчины и пасеки в малороссийских городех в трех местах у козаков отцовские, а иные купленные.
И Великий Государь, Его Царское Величество, указал быть тем их вотчинам и пасекам по старине и по купчим, за кем те вотчины и пасеки ныне есть.
Чтоб на писаря войскового городище с мельницами и со всеми принадлежностями, так як за покойного Богдана Хмельницкого, Гетмана Войска Запорожского, бывало, на двух судей войсковых по мельнице, на полковников на всех по мельнице с двумя колесами /360/ мучными, и третие ступное в себе имеющее; а в каком месте те мельницы помянутым особам даны имеют быти, то Гетманскому рассмотрению вручитися имать.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, той статьи слушав, Гетмана Ивана Брюховецкого и старшину пожаловал велел той статьи быть по их челобитью.
Так же бьет челом Великому Государю Гетман со всем Войском Запорожским, чтоб Великий Государь умилосердился, а по своему Государскому изволению козаков, за достоинство Его Царского Величества частократно на войне труждающихся, платежем потешити, и оный указати им изволил, который платеж, в то время, по милости своей Царской, козакам доходить будет, как число войска росписное станет.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, по сей статьи велел свой государев Указ учинить, как Войску Запорожскому росписное число станет.
3.
О изобрании Гетманском и о надании на булаву Гетманскую, если судом Божиим ныне и впредь будущему Гетману смерть случится, чтоб промеж себя Войско Запорожское, а не с иного какого народа и войска, истинного козака Гетмана, по стародавным правам войсковым обирать на Гетманство, по Указу Великого Государя, Его Царского Величества, при особе, от престола Его Царского присланной, вольно Войску Запорожскому было. Обобраный Гетман к Москве ездить и Великого Государя пресветлые очи видеть должен будет, так как и ныне Гетман нынешний по своему обещанию, учинил; а по смерти Гетманской булаву и знамя большое, и булаву ж и знамя меньшое, и бунчук, и пушки до Гетманского Обобрания, и для шатости малороссийских жителей, должен взять обозный войсковый и отвезти к боярину и воеводам, которые в то время будут в Киеве, или в ином в котором малороссийском городе.
И Великий Государь, сей статьи слушав, указал быть так, как написано, а боярину и воеводам из Киева булаву и знамя большое прислать к нему, Великому Государю, к Москве; а как по Его Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, указу, и по обобранию Войска Запорожского новообранный Гетман будет, и в то время меньшую булаву, и знамя, и бунчуг, и пушки дано ему будет при обобрании, а булавою ж и знаменем большим новообранного Гетмана, пожалует Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, и на подтверждение свою Государеву жалованную грамоту велит ему дать в царствующем граде великом, Москве. /361/
Чтоб вся волость Гадяцкая при булаве была, так как и за покойного Богдана Хмельницкого, Гетмана Запорожского, было; а волости Гадяцкия, Зенковского полку, те городы обретаются: Котелва и Опошня, Козятин, Грунь, Черкаская, Зенков, Лютенка, Веприк, Рашевка, Комышная, Ковалевка, Буран, чтоб при Гадяче, и те все городы помянутые с мещанами, с селами, с полями и с иными угодьями, к тем городам належащими, на булаву Гетманскую шли, да в тех же городех мельницы даны будут есаулам войсковым двум человекам.
И Великий Государь, Его Царское Величество, слушав сию статью, пожаловал Гетмана велел ему на булаву Гадяч с теми городами дать.
4.
о Митрополите в Киеве
Чтоб в Киев на Митрополию, по указу Государскому, русский святитель послан был, для того, чтоб русские чины на митрополитов под русскую (королевскую) будучих, оглядаючись, в шатости войску вредительной, не был, понеже в статьях Переясловских и Батуринских так постановлено, что Митрополиту Киевскому быти под послушанием Святейшего Патриарха Московского; и так Гетман с войском для лучшей всего народа под рукою Его Царского Величества крепости и утверждения бьет челом о прислании в Киев святителя русского.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, указал Гетману сказать, что о том он, Великий Государь, учнет описываться к царьградскому Патриарху, и буди цариградский Патриарх к нему, Великому Государю, учнет о том писать, и благословение о Митрополите в Киеве подаст, и в том Его Великого Государя указ будет в то время.
5.
о воеводах и о ратных людех, в котором городе
имеют быти
По указу Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, при воеводах в городех имеет быти ратных людей:
В Киеве пять тысяч, а в Переясловле две тысячи; а из тех двух тысяч в Канев пять сот человек переменою ходить имеют; в Чернигове тысяча двести, в Нежине тысяча двести, в Новгородку триста, в Полтаве тысяча пятьсот, и из тех на Запорожье тысяча пойдет, в Кременчуг триста, на Кайдаки триста, в Остре триста, из Киева ж тако ж и в Домонтов и Поповку триста; из Киева ж ходити имеют при Гетмане сто человек, для того же бьет челом Великому Государю Гетман с войском, чтоб воеводы в дорогу воинскую Гетману и /362/ полковникам в поле ратных людей из городов давали, не отговариваясь указом Государским. О том припадаючи до лица земли и в другое Гетман с войском челом бьет. Те же воеводы, по городам будучи, ни к каким делам и к судам козацким вступатися не имеют. А если бы домы и хуторы, гай, сады, займища, огороды, сеножати и места козацкие какую поруху и шкоду от ратных людей поносили, тогда воеводы, по городам будучие, и с таковых проступных наказание чинили, и чтоб таковых порух и шкод в вышеписанных имениях козацких от ратных людей не чинили, прилежно запрещать ратным людям воеводы ж должны будут.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, сей статьи слушав, указал своим Великого Государя ратным людем в малороссийских городах быть по их челобитью, а к боярину и воеводам, которые в малороссийских городах будут, послать свой указ Государев, чтоб они велели ему, Гетману, в войску для походов, а полковникам для посылок, ратных людей давать и с тех городов по своему рассмотрению.
6.
о гармате войсковой
Хотя по милости Его Царского Пресветлого Величества Лохвица на гармату дана, однако ж размышляючи Гетман, что одной Лохвице тяжко будет, надобе и услуг гарматных поносити, тогда бьет челом Гетман с войском, чтоб еще другой город на гармату, се есть, Ромен с принадлежностию, по милости Его Царского Пресветлого Величества, придан был.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, слушав сей статьи, пожаловал Гетмана на гармату город Ромен дали велел.
7.
о деньгах лживых или воровских
Не меньшая ссора меж миром из того возрастает, когда некоторые ратные люди деньги воровские людем, на рынке, куплею упражняющимся, дают сильно, чтоб воеводы таким самовольным людем велели чинить наказание и такие ссоры опасно остерегали.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, сей статьи слушав, указал послать свои, Великого Государя, грамоты в малороссийские городы, в Киев и в иные, к боярину и воеводам, с /363/ большим подтверждением, чтоб они отнюдь конечно остерегали того накрепко, чтоб таких воровских денег не было; а если кто впредь учинит, то и тем людем по сыску чинить наказания, смотря по их винам.
8.
о назывании изменниками
Русские люди козаков в ссорах изменою не бесчестили б, ибо то зело бесчестие словесное честных людей рыцарей, за достоинство Его Царского Пресветлого Величества, кровь и раны на бою подъемлющих, оскорбляет, и чтоб тем людем, которые учнут такими словами бесчестить, чинить наказание по сыску и по рассмотрению.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, сей статьи слушав, указал послать свои Государевы грамоты к боярину и воеводам, чтоб за то ратным людем чинили наказание по сыску и по рассмотрению.
9.
о послах чужеземских
Как прежде сего без Государския воли до чужих окрестных земель, се есть, к Хану Крымскому и к иным не посылывал Гетман своих посланцев, так и по том, помянутое крестное целование Гетман тож исполняли с войском готов.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, гетмана Ивана Брюховецкого, жалует за то, милостиво похваляет.
10.
о привилегиях городских
По указу Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, привилегии Королевские мещанам на права Магдебургские данные, Гетман отобрал от мещан и отдал в Приказ Малыя России.
И Великий Государь, Его Царское Пресветлое Величество, сей статьи слушав, указал им на право Магдебургское дать свои Государевы жалованные грамоты и против их привилегии.
Те все статьи вышеписанные Гетман с войском, на премудрую и милосердную волю Государскую подает и, до лица земли припадаючи, покорне милость у престола Государского просит.
В нынешнем 174 году, октября в 22 числе, в день недельный, на праздник Пречистыя Богородицы Казанския, по указу Великого /364/ Государя и Великого Князя, Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя, и Белыя России Самодержца, в ответной палате, при ближних боярах, при боярине и наместнике Астраханском, при князе Никите Ивановиче Одоевском, да при боярине и наместнике Вологодском, при Петре Михайловиче Салтыкове, да при окольничем и наместнике Новоторжском, при князе Иване Дмитриевиче Пожарском, да при дьяках, думном при Дементию Миничу сыне Башмакову, да при Ивану Михайловичу, Войска Запорожского Гетман, Иван Брюховецкий, и старшина, и все Войско Запорожское, которые были на Москве, к сим новопоставленным статьям, которые в сей книге писаны, в иске сего, впредь для вечного утверждения руки своей подписали; а каких чинов и что именно, и то писано под всею статьею порознь по статьям.
1.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, холоп, я, Гетман Иван Брюховецкий, верный Его Царского Пресветлого Величества Войска Запорожского, на сих подтвержденных статьях и вместо всего Войска Запорожского подписую своею рукою.
2.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо обозного, Ивана Цесарского, подписок войсковый, Карп Корнеев, на сих подтвержденных статьях в его место, что он грамоты не умеет, руку приложил и за себя.
3.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества; верного Войска Запорожского вместо судьи, Петра Забелы, подписок войсковый, Дмитрий Пиковцов, на сих подтвержденных статьях по его прошению, что он грамоты не умеет, и за себя руку приложил.
4.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо асаулов двоих войсковых, Василья Демьяненка, Павла Константинова, и третьего асаула гарматного, Богдана Щербака, грамоты неумеющих, по прошению их, войсковый подписок, Федор Михайлов, и на всех на сих подтвержденных статьях и за себя руку приложил.
5.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, на сих статьях подтвержденных, войсковый писарь, Захар Шийков, руку приложил власную. /365/
6.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, посланцы от полковника и от всех полку Переяславского, вместо Андрея Романенка, да сотника Степана Корнеева, да сотника Ивана Лещенка, да обозного переясловского Гаврила Ярмоленка, грамоту неумеющих, по прошению их, писарь полку Киевского, Лаврен Михайлов, на сих подтвержденных статьях и за себя руку приложил.
7.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, Киевский полковник, Василий Дворецкий, на сих подтвержденных статьях руку свою власную приложил.
8.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо Нежинского полковника, Матвея Гвинтовки, грамоты неумеющего, по повелению его, на сих подтвержденных статьях, того же Нежинского полку писарь, Петр Самойлов, и за себя руку приложил.
9.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, Лубенский полковник, Григорий Гамалея, на сих подтвержденных статьях руку приложил.
10.
Великого Государя; Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, войсковый писарь, Степан Гречаный, на сих статьях подтвержденных руку свою власную приложил.
11.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, посланцы, от полковника Василья Шиманенка и от всего полку Зенковского, Григорий Шиманенко, сын полковничий, и с своими товарищами, вместо Никиты Безпалого, асаула того же полку, грамоты неумеющего, всех вышеписанных имени, руку на сих статьях подтвержденных приложил.
12.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, посланец полку Черниговского, Кирило Давидов, и вместо его полку руку свою власную приложил. /366/
13.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, посланец полку Черниговского, Иван Домонтов, на сих статьях подтвержденных, за себя и за весь полк Черниговский, руку приложил.
14.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо посланцев полку Полтавского, Демяна Гуджеля и Михаила Степанова, грамоте неумеющих, на сих подтвержденных статьях, по прошению их, того ж полку товарищ, Степан Петров, и за себя руку приложил.
15.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо посланцев полку Миргородского, судьи полкового, Гаврила Алексеева и Григория Гладченка, неумеющих грамоты, на сих подтвержденных статьях, по прошению их за себя руку приложил.
16.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо посланцев полку Прилуцкого, сотника прилуцкого, Савы Тимченка, и сотника красянского, Дениса Сыча, грамоты неумеющих, на сих подтвержденных статьях, по их прошению, города Козельца мещанский писарь, Петр Созонов, руку свою приложил.
17.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо посланцев полку Стародубовского, Петра Рославца и Кузьмы Домощенка, атамана стародубовского, грамоты неумеющих, на сих подтвержденных статьях, по их прошению, в их место, стародубовский мещанин, Иван Низовец, руку приложил.
18.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо посланцев, полку Каневского обозного полкового, Василя Миткевича, и Симона Романенка, и сотника каневского, Андрея Игнатенка, грамоты неумеющих, на сих подтвержденных статьях, по их прошению, Григорий Тимоненко, сын полковничий Зенковского полку, руку приложил. /367/
19.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо посланцев полку Браславского, сотника рашковского, Григория Хриштофорова, сотника яйпольского, Гаврила Корсунца, да сотника пехотного, Нестора Иванова, грамоты неумеющих, по их прошению, на сих подтвержденных статьях, того ж полку, козак Федор Григориев и за себя руку приложил.
20.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Низового Кошевого Запорожского Войска, вместо Ивана Лященка Горбаня, и Мартына Горба, письма неумеющих, по их прошению, на сих подтвержденных статьях, и их же товарищ куренный, Захарко Андреев, руку свою властную приложил.
21.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо посланцев, полку Нежинского асаула полкового, Василя Многогрешного, да сотников, Матвея Юриева, Ивана Тимофеева, на сих постановленных и подтвержденных статьях, того ж полку писарь полковый, Петр Рачинский, по их прошению и неумеющих грамоте, руку свою власную приложил.
22.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, Нежинского полку сотников, Павла Павлова, Игната Пархомова, Матвея Мартиненка, Юска Никифорова, на сих поставленных и утвержденных статьях, в их место, по их прошению, неумеющих грамоте, Петр Домонтович, канцелярист, свою власную руку приложил.
23.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо сотников, Тишка Даниленка, Герасима Стаскова, Пилипа Иванова, Ильюша Василенка, хорунжего полкового, Дмитра Сафонова, и прапорщика полкового, Касяна Степанова, неумеющих грамоте, по их прошению на сих поставленных и утвержденных статьях, Карп Мокриевич, канцелярист войсковый, руку приложил.
24.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, полку Лубенского асаула полкового, Левка Назаренка, хорунжего полкового, Герасима Илляшенка, того ж полку писарь Степан Климов, в их место, неумеющих грамоте, и /368/ сотников того ж полку, Иосифа Яковлева, и Остапа Григорьева, Михайла Григорьева, Никона Коротила, того ж полку по их прошению руку свою власную приложил.
25.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, полку Лубенского судья, Кирила Гуляченко, на сих утвержденных статьях руку свою власную приложил.
26.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Переясловля соборныя церкви Успения Пресвятыя Богородицы протопоп Григорий Филимонов сын Бутович, по сих утвержденных статьях руку приложил.
27.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества города Киева войт Данило Полоцкий, и вместо бурмистров, и райцев, и лавников, и всех мещан киевских, к сим утвержденным статьям руку свою власную приложил.
28.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Киева наместный писарь, Власий Желескович, на сих подтвержденных статьях, за себя и за всех мещан киевских, по их велению, руку приложил.
29.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Переясловля, вместо Горба Иванова бурмистра, и войта Ивана Степанова, и вместо райцев и лавников и мещан переясловских, на сих подтвержденных статьях, черниговский райца Василь Иванов, по их же велению, руку приложил.
30.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Нежина войт Александр Петров сын Церковский, и вместо бурмистров и райцев, и лавников, и всех нежинских мещан, на сих подтвержденных статьях руку и за себя приложил.
31.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Чернигова войт Григорий Евфимов, за себя и вместо бурмистров и всех мещан черниговских, на сих подтвержденных статьях руку свою власную приложил. /369/
32.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Канева, вместо войта Федора Данилова, и вместо бурмистра Павла Яковлева, и вместо всех мещан каневских, на сих подтвержденных статьях, по их прошению, города Козельца писарь меский, Петр Созонов, руку приложил.
33.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Стародуба войт Андрей Шабрицкий, за себя и за всех мещан стародубских, на сих подтвержденных статьях руку свою власную приложил.
34.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Стародуба меский писарь, Василий Бернацкий, за себя и за бурмистров, и за райцев, и за лавников того ж города Стародуба, на сих статьях подтвержденных руку свою власную приложил.
35.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Остра меский писарь, Андрей Павлов, за себя и вместо войта, бурмистра и райцев, и лавников, и всех мещан остерских, на сих подтвержденных статьях руку приложил.
36.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, города Козельца писарь, Петр Созонов, и за себя и вместо войта, бурмистров и райцев, и лавников, и всех мещан козельских, на сих подтвержденных статьях руку свою власную приложил.
37.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо Зенковского полку миргородских сотников, Андрея Игнатова, Петра Пащенка, неумеющих грамоте, по их прошению, на сих постановленных и утвержденных статьях, канцелярист войсковый, Лаврентий Кашпоров сын руку приложил.
38.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, полку Киевского сотник, Андрей Васильев, за себя и вместо того ж полку асаула Игната Калницкого, и хорунжего Ивана Дворецкого, сотников Ивана Маковеева, Гаврила Шилова, неумеющих грамоте, по их прошению, на сих постановленных и утвержденных статьях руку приложил. /370/
39.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо полтавских сотников, Костя Кубличенко, Герасима Прокопенка, Михаила Емельянова, Ивана Урсова, Сергея Симеонова, неумеющих грамоте, по их прошению, на сих постановленных и утвержденных статьях, Федор Михайлов, канцелярист войсковый, руку приложил.
40.
Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, верного Войска Запорожского, вместо сотника Нестора Гаврилова, Андрея Иванова, Марка Павлова, Прокопия Семенова, Афанасия Лазарева, неумеющих грамоте, по их прошению, на сих постановленных и утвержденных статьях, Петро Домонтов, канцелярист, руку приложил.
И октября в 22 числе, Великий Государь Царь и Великий Князь, Алексей Михайлович, всея Великия, Малыя и Белыя России Самодержец, Его Царское Величество, указал у ближних бояр, боярина и наместника Астраханского, у князя Никиты Ивановича Одоевского, у боярина и наместника Вологодского, у Петра Михайловича Салтыкова, у окольничего и наместника Новоторжского, у князя Ивана Дмитриевича Пожарского, да у дьяков, думного Дементия Башмакова и у Ивана Михайлова, Своего Царского Величества верным подданным, Войска Запорожского Гетману, Ивану Брюховецкому, и старшине Войска Запорожского, которые при нем, Гетмане, на Москве быть в ответной палате для подтверждения статей и подписания рук, которые статьи он, Гетман, с войском подали ближнему боярину и наместнику Вологодскому, Петру Михайловичу Салтыкову, да дьякам думным, Дементию Башмакову и Ивану Михайлову, которые статьи постановлены в Переясловле в 168 и в Батурине 172 годех, и того ж числа Гетман Иван Брюховецкий, старшина и Войско Запорожское, в ответной палате были, и к челобитью своему под теми вышеписанными руки приложили, а кто руки приложил о том писано ниже сего.
В нынешнем в 174 году октября в 22 числе, в день недельный, на праздник Пресвятыя Богородицы Казанской, по указу Великого Государя Царя и Великого Князя, Алексея Михайловича, всея Великия, Малыя и Белыя России Самодержца, в ответной палате, при ближних боярах, при боярину и наместнику Астраханском, при князе Никите Ивановичу Одоевском, да при боярину и наместнику Вологодском, при Петру Михайловичу Салтыкову, да при окольничем и наместнику Новоторжском, при князе Ивану Дмитриевичу Пожарском, да при дьяках думных, при Дементию Минине Башмакову, и /371/ при Иване Михайловичу, Войска Запорожского Гетман, Иван Брюховецкий, и старшина и все Войско Запорожское, которые были на Москве, к прежним Переясловским, Батуринским и нынешним новоставленным статьям, впредь, для вечного утверждения, руки свои подписали, а на которых на прежних и на новых статьях, каких чинов и кто именно руки подписали и то писано под сею статьею порознь по статьям, на прежних Переясловских и Батуринских статьях.
1.
Сих постановленных и подтвержденных, Переясловских и Батуринских, статей, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества холопья, Гетман Иван Брюховецкий, с верным Его Царского Величества Войском Запорожским и старшиною слушав, подписал своею рукою власною, я же, Гетман Войска Его Царского Величества, на сих статьях подписал своею рукою власною, року 1666, месяца октября 22 дня.
2.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, вместо Обозного Ивана Цесарского, войсковой писарь, Степан Гречаной, по его велению, что он грамоте не умеет, руку приложил, я ж, Степан Гречаной, вместо ж обозного Ивана Цесарского, по его ж велению, руку приложил.
3.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, вместо судии Петра Забелы, писарь его, Максим Андреевич, по его велению, что он грамоты не умеет, руку приложил.
4.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, холоп, Войска Запорожского, полковник Киевский, Василий Дворецкий, руку приложил.
5.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Ватуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, вместо полковника Нежинского, Матвея Квинтовки, писарь его, Петр Рачинский, по его велению, что он грамоты не умеет, руку приложил. Полку Нежинского за асаула полкового, я, Петр Рачинский, Василия Многогрешного, /372/ да сотников Матвея Юриева, и Ивана Тимофеева, Юска Гараина, Пашка Сенченка, Павла Павлова, Игната Пархоменка, Матвея Мартынова, Юрия Никифорова, Тимоша Даниленка, Герасима Стаского, Пилипа Иванова, Иляша Василенка, и хорунжего полкового, Дмитра Софонова, и прапорщика полкового, Демяна Степанова, по их же прошению и за себя руку приложил.
6.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, холоп, Войска Запорожского, Лубенский полковник Григорий Гамалея за себя и за Лубенского ж полку вместо асаула войскового, Левка Назаренка, и хорунжего полкового, Герасима Иленка, да сотников, Иосифа Яковлева, да Остапа Гришкова, да Михаила Гришкова, да Николая Каротина, неумеющих грамоты, по их прошению, руку приложил.
7.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, холоп, Войска Запорожского писарь войсковый генеральный, Степан Гречаной, руку свою власную приложил.
8.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, вместо асаула войскового генерального, Богдана Щербака, неумеющего грамоты, по его прошению, Гадяцкого полку обозный писарь, Иван Никонов сын Чертеня, я ж, Иван, и за себя руку свою приложил.
9.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батурйнским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, вместо асаулов генеральных войсковых, Василия Федяненка, да Павла Костельникова, неумеющих грамоты, по их прошению, Лубенского полку козак, Михаило Яковлев, и за себя руку приложил.
10.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, холоп, Войска Запорожского бунчужный войсковый, Иван Михайлов сын Попов, за себя и вместо хорунжего войскового, Николая Яковлева, неумеющего грамоты, по его прошению руку приложил. /373/
11.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, Переясловского полку, вместо наказного полковника, Андрея Романенка, да сотников, Стефана Корнеева, да Ивана Лященка, да обозного переясловского, Гаврила Ярмоленка, и полку Киевского вместо асаула Игната Калнецкого, да хорунжего Ивана Дворецкого, Киевского полку сотник, Андрей Василиев, по их прошению, неумеющих грамоты, и за себя руку приложил.
12.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, Прилуцкого полку за сотников, Саву Тищенка, Дениса Сыча, по их прошению, неумеющих грамоты, Лубенского полку атаман асаулский, Михаило Яковлев, сын Жабокритский, и за себя свою власную руку приложил.
13.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, Полтавского полку, вместо бывшего полковника Демьяна Кгутежля, да сотников, Михаила Степанова, да Костантина Коблясенка, да Герасима Прокопенка, да Михаила Емелиянова, да Ивана Урсулова, да Сергия Семенова, неумеющих грамоты, по их прошению, канцелярист войсковый, Лаврентий Кашперович, руку и за себя приложил.
14.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, Киевского полку писарь, Лаврентий Михайлович за себя, и вместо того полку сотников, Ивана Маковеева, да Яремы Шилова, неумеющих грамоты, по их велению руку свою власную приложил.
15.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, полку Лубенского, а вместо того ж полку асаула, Левка Назаренка, да Герасима Канпикова, хорунжего, да сотников, Иосифа Яковлева, да Иосифа Гришкова, да Михаила Грицкова, да Никона Коптина, неумеющих грамоты, по их прошению Лубенского полку писарь, Степан Климов, руку свою власную приложил. /374/
16.
К сим постановленным и подтвержденным Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, полку Лубенского писарь, Стефан Климов, за себя и вместо того ж полку асаула Левка Назаренка, да сотников Иосифа Яковлева, да Остапа Гришкова, да Михаила Грицкова, неумеющих грамоты, по их прошению, руку приложил.
17.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, полку Миргородского, вместо судии полкового, Гаврила Алексеева, да сотников, Григория Матвеева, Андрея Игнатова, Петра Пащенка, неумеющих грамоты, по их прошению, Лубенского полку козак, Григорий Сергеев и за себя руку приложил.
18.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, полку Зенковского, вместо полковника, Григория Василиева, да асаула, Никиты Дмитриева, да сотников, Нестора Гаврилова, Андрея Иванова, Марка Павлова, Прокопа Семенова, Афанасия Лазарева, Богдана Савченка, неумеющих грамоты, по их прошению, полковника Василия Шиманенка, сын Григорий, руку подписал.
19.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, полку Черниговского посланный Иван Романов, руку свою власную подписал; я же, Иван, и на сих всех статьях последних подписал.
20.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, полку Черниговского посланный, Кирило Давидов, руку свою власную подписал, и на сих статьях я ж, Кирило, руку приложил.
21.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, полку Стародубовского, вместо /375/ посланных, бывшего полковника, Петра Рославченка, да атаманов, Михаила Рубца, да Козьмы Домоишеева, да Никиты Кирилова, неумеющих грамоты, по их прошению, стародубец Ивашка Никифоров, и за себя руку приложил.
22.
К сим постановленным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, полку Каневского посланных, вместо обозного Василия Митченка, да сотников, Симона Романова, да Андрея Игнатова, неумеющих грамоты, по их прошению, того ж полку, козак Юрий Миколаев и за себя руку приложил.
23.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, Войска Запорожского, полку Браславского, вместо посланных сотников, Григория Христофорова, Гаврила Корсунця, Нестора Иванова, неумеющих писать, по их прошению и за себя того ж полку козак, Федор Григориев, руку приложил.
24.
К сим постановленным и подтвержденным, Переясловским и Батуринским, статьям, Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, переясловския соборныя церкви Успения Пресвятые Богородицы, протопоп Григорий Филимонов сын Бутович, руку свою власную подписал; я ж, Григорий Бутович, протопоп, и на сих статьях руку приложил.
Брюховецкий жалуется боярином, а старшины
дворянами
По окончании подпискою сих, вышеписанных, статей были все, как гетман Брюховецкий, так и старшина его, приняты в милостивое благоволение его царского Пресветлого величества и награждены, как то гетман царским боярином и, по изволению его величества, женился на знатной царедворческой дочери, и при том всем бывшим с ним старшинам жаловано дворянство. Один только сделался несчастлив генеральный его писарь Захар Шийкевич: за некоторую ссору с гетманом в ссылку в Сибирь сослан. Брюховецкий же получил и подтверждение на чин его, так и на дворянство всем грамоты, и отпущены все в Украйну с великими дарами. /376/
В бытность Брюховецкого козак Децик 110 вызывался гетманом, 34
Когда ж Брюховецкий был в Москве, в то время некто своеволец, запорожский козак именем Децик, назвался гетманом малороссийским, которого некоторое число запорожцев и малороссийские козаки приняли и огласили сего себе гетманом малороссийским, который с козаками теми пошел в Полесье и тамо многие города ограбил, но скоро пойман и в Нежине в тюрьме умер.
Дорошенко преклоняет малороссийские полки под
державу Польскую, а нехотящих силою принуждает
Дорошенко ж, коль скоро стал быть на польской стороне гетманом, начал отводить тамо малороссийские полки из-под державы его царского величества, самодержца всероссийского, преклоняя оные под державу короля польского. Нехотящих же отдаться под польское владение военною рукою насильно преклонял и тем принудил многие города сдаться, в том числе Брацлавль, который целые три месяца не сдавался, ожидая все к себе от российского войска подмоги; но когда тамошние козаки уже великую нужду иметь стали и были безнадежны, тогда сдалися, из коего взял Дорошенко под стражу начальника того города, Дрозда, а потом и Рашевку одержал и тем ту войну свою кончил, и пошел в Чигирин, где Дрозда смертию казнил; прочие ж козаки многие уходили от него за Днепр до гетмана Брюховецкого, где позад Десны-реки на жилье расположены были. От сих-то времян стали быть по обоим сторонам Днепра гетманы в Украйне, один под его царским величеством, по сей стороне, Брюховецкий, а другой под королем польским, по другой стороне Днепра, Дорошенко.
За услуги козацкие король жалует им привилегии
За выше объявленное приращение и услуги для Польши, по прошению Дорошенка, со всею его старшиною и войском, король Ян Казимир пожаловал подтвердил им привилегиею своею все прежние вольности и преимущества козацкие и тем, удобривая такою наградою, мнил тверже оное козачество при владении своем удерживать. /377/
Брюховецкого прибытие в Малороссию и с ним присылаются
из Москвы воеводы и целовальники для сборов податей казенных
Брюховецкий прибыл в Малороссию по Рождестве Христове и, по новоустановленным статьям, привел с собою из Москвы почти во все начальнейшие города малороссийские воевод и при них разных чиновников и военных людей, а именно: в Гадяч, Полтаву, Миргород, Лубны, Прилуки, Батурин, Глухов, Сосницу, Новгород Северский, Стародуб и прочие места, кроме Киева, Переясловля, Чернигова и Нежина, ибо во оных городах еще прежде великороссийские начальники определены были; а от тех воевод начальнейших и в меньшие города определены целовальники, то есть сборщики. Они обнародовали, каждый в своем ведомстве, указы его царского величества с тем, что быть от того времени и впредь по назначенным местам навсегда воеводам и главным управителям государственных сборов в Малороссии, и для того подчиняются посполитые люди к платежу, как то — мещане, купцы, пахари и все те, кои тягло несут. Оным определено было взымать с плугов отсыпщину и окладные деньги, для чего разосланы были списчики для переписи всех живущих по городам, местечкам, селам и деревням людей, и кто имеет сколько сыновей, чем и на сколько кто плугов или сох пашет или иным чем промышляет; на оных всех тяглых людей наложить оклад с каждого плуга, платя отсыпщину по 16 четвертей, а деньгами по рублю, а кто пашет лошадьми, то есть сохою, с тех, с каждой сохи, по две четверти ржи и по 25 копеек; для промышленников же и торгующих учредить по городам целовальников, которые б сбирали во время великих и малых торгов оценочную цену, а с иных десятину; также обложить бы окладом всех мастеровых людей и, сочиня всему тому со списками окладные книги вдвойне, из них одне отослать в Москву, а другие к воеводам, дабы они по оным взимали окладную подать и тем сбором производили военным людям жалованье. Но что из сего вышло? Вся Украйна на Брюховецкого возроптала, как она и без того довольна не была.
Во-первых: как скоро по сем послал Брюховецкий несколько полковников насупротив своих неприятелей, татар, то из оных не все, но некоторые пошли в поход; токмо до Гадяча дошед, не делав на неприятеля какого нападения, сердясь на Брюховецкого, под видом, ято для чего сам с ними в поход не пошел, возвратились к своим обозам и оттоль, собравшись, пошли в Запорожье к кошевому атаману Ивану Серку, и с ним ходили на татар. /378/
Волнование и мятеж козацкий за огорчение им от
Брюховецкого. 1667
Потом, когда находился Данко или Дашков, полковник переясловский, с полком своим при Богушковой слободе для охранения иногда от нечаянного неприятельского нападения, то вдруг козаки, взволновавшись, того полковника своего убили, за то ненавидя, что оный от Брюховецкого в их полк его партии определен был, и что чрез них в Малой России перепись людям и наложенные подати воспоследовали. И учиня сие, они тотчас ночью к Переясловлю прискорили и, вбежавши в город, ворваться и в замок хотели с тем, чтоб там и войско московское побить; но воевода, как будучи на всякий случай осторожен, имел сего для в замке всех военных людей своих всегда в готовности при себе; он отбил их мужественно от себя, и чрез то они взять его и войско не в силах были. Развращенные и необузданные козаки, видя в том неудачу свою, возложили вину на собратиев своих, бывших житьем тут в городе, якобы от них в том им измена была, ограбили их всех и, выжегши город, пошли к Барышевке с тем, чтоб взять оный и оттоль подчинить себя и город Дорошенке, точию и там ничего не успели. Они принуждены были и от сего места бежать до Золотоноши и, одержавши город, в оном засели. Между тем, собрались войски, московское и козацкое, под предводительством князя Щербатова, приступили к Золотоноше и, окружа мятежников, усильно доставали, держа их тем немалое время в осаде. Но из оных же наперед ушедшие некоторые старшины, по опустошении Переясловля, искали защиты и покровительства своего: они прибежали к Дорошенке и просили его, чтоб принял их и с их городами под защиту свою. Он, приняв их и будучи тому рад, тотчас послал за ордою, которая была ему всегда благосклонна, так, как возводителю своему на гетманство. Они, не помешкавши, пошли до него и, соединясь с его козаками, перешли Днепр, что было в начале лета 1667 году, и, достигши до Золотоноши, освободили тех мятежников, в оной осажденных. Войско ж московское и козаки российские, видя ту силу, к ним идущую, принуждены были заранее отступить и отойти по-прежнему к Переясловлю, под командою того воеводы, князя Щербатова. А орда, освободя тех от осады, из-под Золотоноши пошла в начале октября месяца в Украйну далее и между Нежином и Прилук почти всех людей из сел и деревень в полон побрала, кои весьма того не чаяли, будучи безопасны и надеючись на войско, бывшее под Золотоношею.
Начало вражды Дорошенковой противу Польши
Но в то ж самое время из Польши в Украйну польскую послан был с войском регементар, или полковник, Маховский, чтоб там ему /379/ с ними расположиться. Он, пришедь к Ивану-Городу, хотел во оный войти, но тамошние козаки его к себе не впустили. Маховский, видя их упорство, город силою взял и опустошил, а людей вырубил, о чем коль скоро гетману Дорошенке дано знать, то тотчас он с козаками своими и с ордою туда поспешил и, пристигши Маховского при Брацлавле, следующего уже к Бару, так разбил, что едва кто от меча его уйти мог, где и самого Маховского, поймавши, и с жолнерами всех имевшимся при себе татарам в плен отдал. С сего времени паки сделался между козаками и поляками раздор, и по той причине многие заднепровские козаки от Польши паки отступили и приклонились по-прежнему к самодержцу российскому.
Для охранения границ Малороссия везде по местам
снабжается войсками московскими. По роптанию и беспокойству запорожских Козаков
переводится из Сечи войско московское в иное место
По оным коловратным обстоятельствам необходимо надобно было от российской стороны везде предосторожности иметь ради охранения земель и людей своих от нападения татарского, польского и мятежных Козаков. Для чего во все пограничные места, как то — в Киев, Переяслов и прочие города, войски московские, так равно и в самую Сечь Запорожскую, от его царского величества воевода Косагов с полками и несколько калмык присланы были. Токмо запорожцы, по обыкновенной суровости и буянству своему, а наипаче по наущению Козаков с стороны дорошенковой, не могли ладить и дружелюбно быть с ними. Они утесняли из беспрестанно и всякие наглости им делали. Сего для просил командующий Косагов о выводе его и всего войска московского из Сечи в иное место, описывая при том все обстоятельства, происходимые от них, что быть им в Сече для того весьма невозможно, и что они не требуют и не желают иметь их для себя, и считают быть их при них излишними, а паче тесноты ради места не терпят. На сие и воспоследовал его царского величества отзывной повелительный указ, по которому Косагов, с войском своим и с пушками, из Сечи вышел и приобщился к своим.
Оказавшееся злодейство сечевских козаков. О
пожаловании полковника Лизогуба в российские дворяне
Как скоро войско московское из Сечи вышло, то вскоре по том и злое намерение сечевских Козаков оказалось. Они по-первых сделали то, что, когда присланный от хана из Крыма посланник отправлен был из Москвы обратно и прибыл с российским послом к Сече, козаки того посланника татарского к себе в Кош для ночлега не впусти-/380/ли, а заставили ночевать его за городом в поле, российского ж посла с подобающею честию приняли и в Сечу его, со всеми бывшими при нем и посланными с ним к крымскому хану дарами и денежною казною, впустили. Ночью ж крымского посланника и всех его прислужников там на поле убили и всю его пажить разграбили. Сие услышавши, посол писал об оном к государю, просил себе дальнейшего повеления, следовать ли ему в повеленное место и с кем, или, за объявленным обстоятельством, назад возвратиться? На оное от его величества в Сечу прислан указ с тем, чтоб неотменно тех, кои сделали то убивство, а паче что посланника, за то б, без изъятия всех сыскав, казнить смертию; а посла, стольника Ладыженского, выпроводи из Сечи, отпустить до Крыму обережно. Запорожцы по тому указу, под видом повиновения своего, несколько злодеев тех переловя, в тюрьму посадили, а посла Ладыженского потом, выпроводя из Сечи с честию и посадя со всеми людьми его на думбасы и стерны *, отпустили с обережными козаками, которые, отплыв с ним по Днепру несколько, не далеко от Сечи отшед, посла и всех его людей утопили, а денежную казну и дары, посланные к хану, между собой разделили.
* Думбасы и стерны есть лодки большие мореходные.
В оном лете, по зву его царского величества, Алексея Михайловича, в Москву прибыли два Патриарха — Александрийский Паисий и Антиохийский Макарий, для суждения Патриарха Московского Никона, который их судом и низложен.
От 1667 году оказался на Волге разбойник, Стенька Разин, который был донской козак. Он не только по Волге и на Каспийском море чинил великие разбои, но и чрез приведение жителей к бунту Астрахань и многие понизовые города обладал, где бесчеловечные убивства, грабежи и разорения делал. А пойман уже он на Дону с братом своим, и в Москве казнены, 1671 году апреля 14 дня.
И так оказалось тут их первоначальное к России злодейство, забыв все милости и благодеяния, оказанные от его царского величества, что им почасту посылано было соболями, луданами, сукнами, деньгами, мукою и прочим. И хотя та вина его величеством прощена была без всякого наказания, однако недоверка и на всю Украйну начала уже умножаться, по частым их изменам противу России и возмущениям междоусобным, чем паче милости царския они лишалися. Козаки ж, не взирая ни на что, пренебрегали тем всем и считали, что им по воле своей поступить на все позволяется, и что будто б все от них зависело. Они распространяли свое буянство и шалости и противу всего общества своего, наводя только тому причину, что для чего людей тяглых всех подчинили воеводам московским и обложили их излишными податьми? Они де, не обыкли, по вольности своей, такие подати платить и быть невольниками. И так из сего-то началися мятежи, ибо прежде сего на Запорожье всякому вольно было идти, козаку, мещанину и мужику, и быть козаком, где ни на что не смотрят, всех принимали и впредь принимать обещалися. Во все сии в Малой России смутные времена, известно было его /381/ царскому величеству, что от самого начала подданства оной под Российское державство между некоторыми малороссийскими старшинами и Яков Лизогуб ни в каких примесах с изменниками не был или чтоб к которой возмутительной или к супротивной стороне от России отставал, но всегда был в верности своей и в должности тверд, непоколебим и радителен по службе с ревностию, которою оказал во многих войнах противу неприятелей свое мужество, храбрость я проворство, как об нем особо по сему повествованию значится, с немалою от самих государей царей похвалою жалованьем и милостивыми грамотами награжден и об оном обнародован, за каковую отличную его поступку, службу и твердую верность к России сверх того его царским величеством, Алексеем Михайловичем, как и прочим, удостоен быть российским дворянином, и на то достоинство особо ж ему грамоту свою пожаловано в 1667 году февраля 3-го дня. В каковом же содержании, тому под сим точный список прилагается.
Божиею Милостию Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь, Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя, и Белыя России Самодержец, Московский, Киевский, Владимирский, Новогородский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский, и Великий Князь Литовский, Смоленский, Тверский, Волынский, Подольский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новагорода Низовские земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, и всея Северныя страны Повелитель, и Государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли, Черкаских, и Горских Князей, и иных многих государств, и земель Восточных, и Западных, и Северных Отчич и Дедич, и Наследник, и Государь, и Обладатель.
Пожаловали есма Нашего Царского Величества Войска Запорожского Каневского полковника, Якова Лизогуба, за его к Нам, Великому Государю, к Нашему Царскому Величеству, многие службы; как под Нашею Государскою высокодержавою рукою, учинилась в подданстве предков наших, Великих Государей и Князей Российских, и наша Царского Величества отчина, Малая Россия, и он, Яков, служил Нам, Великому Государю, Нашему Царскому Величеству, исполняя свои обещания верно, и против неприятелей стоял твердо и мужественно, не склоняясь ни на какие неприятельские прелести и подсылки, и бился, не щадя головы своей, поиски многие над неприятели чинил. И за те его Службы и радение, Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, велели его, Якова, написать в дворяне и сию Нашу Царского Величества жалованную Грамоту на дворянство дать велели, и ему Якову, видя к себе Нашу, Царского Величества, милость и жалованье, и впредь Нам, Великому Государю Царю и Великому Князю, Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя, и Белыя России Самодержцу, Нашему Царскому Величеству, и Нашим Государским детям, Благоверному Царевичу и Великому /382/ Князю, Алексею Алексеевичу, всея Великия и Малыя, и Белыя России, и Благоверному Царевичу и Великому Князю, Симеону Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России, и Благоверному Царевичу и Великому Князю, Иоанну Алексеевичу, всея Великия и Малыя, и Белыя России, и Нашим Государским наследникам, потому ж служити верно и всякого добра хотети, и над неприятели промысл чинити, и быти у Нашей Государской воле и в послушании; а верная его служба у Нас, Великого Государя, у Нашего Царского Величества, никогда забвенна не будет. Дана сия Наша Царского Величества жалованная Грамота, в Нашем Царствующем великом граде Москве, от создания мира 7175 года, февраля 3 дня.
На обороте саморучно подписано: Божиею Милостию, Великий Государь Царь и Великий Князь, Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя, и Белыя России Самодержец.
Дорошенко с татарами ведет войну на поляк
По выше объявленному раздору гетмана Дорошенка с поляками, в оное ж лето, по зву его, пришло 8000 татар буджадских в Украйну и вступило в пределы польские, где опустошали уже Подолию, Волынию и воеводство Русское. К тому числу пришел Кулга-султан крымский с великим числом орды ж и с прочими султанами. Соединя с ними Дорошенко войско свое козацкое, пошел противу поляк, но во внутрь Польши войтить им не удалося, потому что, во-первых, войско коронное с великим гетманом своим, Иоанном Собейским, стояло под городом Гойцы, а прочие хоронгвы польские, уведомясь о великой силе татарской, соединившейся с козаками, вступили в шанцы. Потом, хотя Дорошенко с силами своими на Собейского напал и, жестоко осадя его, с ним на долгое время бился, и тем ему казалось над Собейским ту победу получить, чтоб понудить поляк к мирным договорам, но Кулга-султан искал своей корысти, отводил его еще от того на несколько и тем продлил на 17 дней, и даже до того промедлили, что вдруг пришло известие, что козаки сечевские, шед в Крым и встретясь с ханом при Перекопе, с ордою его разбили и прогнали, сами ж, целые шесть дней будучи в Крыму, селения жгли и разоряли, и, взяв добычь, назад в Сечу свою возвратились. Для чего Кулга-султан и Дорошенко на то время с Собейским, по взятьи заложников, мир заключили и тому статьи октября 19-го дня 1668 году подписали. Отступя орда, в Крым возвратилася, а Дорошенко пошел в Чигирин, войско же его по полкам. /383/
Освобождаются из ссылки Хмельницкий, Тукальский
и Гуляницкий
В сей самый случай в Польше освобождены из ссылки Мариенбургской митрополит Иосиф Тукальский да молодой Хмельницкий, Юрий, и Гуляницкий, из которых, следуя чрез Полоцк из оного, наперед Хмельницкий, а по нем и митрополит Иосиф * в Украйну бежали за тем, что паки хотели их взять и смертию казнить по клеветам на них Тетериным.
О заключении 13-тилетнего мира между Россиею и
Польшею
В сем же лете, на границе смоленской, с Литвою, в Андрусах, окончался Конгресс или Комиссия мирных договоров, и поставлен тринадцатилетний мир между Россиею и Польшею, по чему и учинен тому трактат, с уступкою к России Смоленска, Северии и всей Украйны с восточной стороны Днепра-реки, также и града Киева, что при манифесте в Москве, в Соборной Успенской церкви, обнародовано, и с таковым же к гетману Брюховецкому прислан был стольник Евстратий Антипович, с приобщением при том пунктов, в той Комиссии заключенных, которые ему и всему народу также объявлено.
Ложное разглашение о мирном постановлении
делает тревогу людям
Но вместо истинности в народе пронесся ложный слух, что будто бы, по возвращении на западной стороне Днепра Украйны всей, в войну граблением забранные в костелах польских вещи: серебро, ризы, книги и прочее все, что можно сыскать там, от Козаков отбирать, а наипаче востужились, что все живущие люди с козаками в городах Чигирине, Корсуне, Умани, в Черкасах и прочих местах отдаются по прежнему Польше, и что, если которая сторона будет вооружаться на которое-либо владение, то оных с обоих сторон истреблять, о чем Брюховецкий уведомил и в Запорожье Козаков, от чего в Украйне еще более смятений востало.
* Сей митрополит Нелюбович Тукальский скрылся у гетмана Дорошенка в Чигирине и там скончался, а погребен в монастыре Лубенском, где тело его лежит и доныне неистлевшее, но, по повелению императора Петра Первого, за неверность противу отца, его величества царя Алексея Михайловича, в 1709 году под спудом в стену закладено.
По заключенному мирному трактату того ж лета прибыл в Москву полномочный польский посол, воевода черниговский Беневский, по требованию которого отпущены все взятые в плен поль-/384/ские и литовские шляхтичи и мещане с женами и детьми и со всем имуществом их из Москвы по прежнему в их жилище.
Ложное уведомление от посланных в Москву
малороссийских чиновников
В сие ж самое время из Малороссии посыланы были старшина Рубан и канцелярист Мокриевич в Москву с жалобою на определенных с Москвы по городам украинским воевод и сообщников в обидах и притеснениях, чинимых народу. Но как те посланные никакого еще на то рассмотрения и призыва получить не могли, то из оных канцелярии подписок Мокриевич и Рубан, злясь за сие, писали в Украйну, что козаки уже от сего времени ни во что в Москве поставляются, и что вся Украйна вскоре полякам по прежнему отдана будет, ибо и послу Беневскому уже в Москве как шляхту, так и посполитых, в Литве завоеванных, из всего государства собирая, отдают, и козаки, де, по прежнему Польше отданы будут. От сего почти все козачество приходило в отчаянность и огорчение.
Чрез назначение к присылке московского войска в
Малороссии вящее волнение от сумнения в народе происходит
А паче, как При том от государя грамота к гетману прислана была с тем, что в наступающую зиму в Украйну десять тысяч войска московского с боярином и воеводою прислано быть имеет, то Брюховецкий И вся старшина с козаками, слыша оное, весьма встревожились, думая, что войско оное для отдачи полякам Малой России придет; рассуждая же, и сие, яко удобно могут воеводы с людьми своими, указ получа, из городов выступить, а на свое место поляков впустить, которые бы без всякого труда Малороссиею завладеть могли.
Дорошенко посылает с письмом чернеца к
Брюховецкому для приглашения его с ним обще воевать и из подданства выйти
Гетман же Дорошенко, слыша о роптании и тревожных мыслях гетмана Брюховецкого и всех старшин и Козаков его на царя московского, признал случай сей найспособнейшим быть к отведению их от России и к приведению к умыслу своему в согласие; для чего, подкупя чернца, наместника монастыря Пивского именем Якубенка, подослал к Брюховецкому с письмом своим увещательным, /385/ прописывая ему при том с укоризною, что вольный козацкий народ, от польской работы чрез мужество и кровь свою освободившися, подвергается ныне новому утеснению воевод и самой Польши, как уже предвидеть может и о прочем, и при том, чтоб и словесно уласкать и привлечь его на те мысли, под видом общей пользы и спокойствия всей Украйны, обещал ему уступить и свое гетманство, если он токмо Козаков обоих сторон Днепра пожелает, за разделением нынешним, соединить вместе. Брюховецкий, поверивши сему, польстился и дал тем себя обмануть. Он обещался желанию Дорошенкову следовать и для того стал ненавидеть и предпринимать разные злые меры противу московского войска и всей России, чем сердца народные приклонил к смятению.
Начало Брюховецкого противу России бунтовства
Это и последовало в начале генваря 1668 году, после дня Богоявления. Брюховецкий собрал всех полковников, судей и старшин своих в Гадяч, куда и сам он прибыл; они сделали тут между собою Раду и в оной тайный совет, как воры и разбойники, будучи из запорожского наброду поставленные, своевольцы, плуты, злодеи и бездельники. Мысля тако о грабительстве, усоветовались тайным условием между собою с присяжным обязательством, чтобы неотменно отступить от Российского державства и сделаться паки им вольным, для чего к вооружению и послать бы оттоль за ордою в Крым, а между тем воевод московских (от него ж самого введенных) из Малороссии выслать, и если б из городов вытьтить не захотели, то оных бить до смерти. Установя сие, полковники, ни мало медля, возвратились в домы и, по прибытии своем, тотчас начали делать с воеводами раздор. Во время ж наступившей сырной недели уже произошли от Козаков драки и битвы с людьми московскими, да и самых воевод под караул забирали, а во первых в Гадяче сам гетман Брюховецкий воеводу и со всеми его людьми московскими из города выслал, которых (как уповательно, с его же, Брюховецкого, дозволения), задравшись с людьми, осилили и ограбили, а иных и побили, воеводу ж с женою в замок под караул посадили; так равно и в Прилуках, Миргороде и Батурине с воеводами поступили, а людей побили ж. Что ж касается до прочих воевод, как то: сосницкого, Новогородка Северского и стародубовского, запорожские козаки, кои там зимовали, с мещанами города приступом взяли и всех их побили, а города Нежин, Чернигов и Переясловль опустошили и выжгли, кроме их замков, кои во все лето от Козаков и всякого народа в осаде находились. /386/
Послание Брюховецкого в Крым и в Царьград с
отдачею себя в покровительство турецкое
Гетман же Брюховецкий, исполняя свое мерзкое желание, послал своим посланцем Степана Гречаного в Крым, делая согласие с ханом и призывая его к себе с ордою противу России, а других, Григория Гамалея и канцеляриста Лаврентия Кашперовича, послал чрез Акерман, или Белгород татарский, в Царьград к Порте турецкой с тем, чтоб приняла его со всем его войском под свое защищение, не ведая того, что ему, Брюховецкому, никого в войске малороссийском приятствующего не было, кроме одних запорожцев.
Козаки предаются к Дорошенке
Коль скоро о измене и возмущении Брюховецкого войскам московским известно стало, тотчас окольничий, князь Ромодановский, по скорости, сколько мог, войска своего собрал в самом начале весны, и как скоро стала трава, пошел с оным под Котелву и находящихся там запорожских Козаков осадил. А прочие все, кои были полку Брюховецкого, и Черниговский полк Василия Многогрешного, за непорядок его и безумный умысл и за убивство многих знатных людей, в том числе за сожжение в Малой России полковницы гадяцкой, прозываемой Острой, возгнушалися оным Брюховецким и, соглашась тайно с кошевым запорожским Иваном Серком, отложась от Брюховецкого, послали к Дорошенке, прося, чтоб выступил из Чигирина и поспешил бы найскоре к ним с своим войском, обещаяся его за гетмана своего принять, потому что они от Брюховецкого отлагаются. Дорошенко, получа сие первое известие, поверил их прошению, тотчас послал Козаков своих в Чернигов для занятия оного вместо залога, к лучшей имоверности, а сам, переправясь чрез Днепр, пошел под Опошню.
Татары приходят к Брюховецкому. Дорошенко
отдает Брюховецкого на убивство козакам
В сие самое время и орда, с посланцами Брюховецкого и Дорошенка, из Крыму выступила, и от оной часть, по наставлению Дорошенка, под Гадяч пришла, где Брюховецкий им, а татары ему, в неразрывной дружбе присягу учинили. По учинении чего Брюховецкий, собрав свое войско, обще с теми татарами от Гадяча выступил с намерением идти до Котелвы для защищения и выручки Козаков своих, но не мог предвидеть хитрости и лукавства Дорошенкова и измены к себе татарской, так равно и козацкой, кои ему, хотя и были с ним, также не доброхотствовали, кроме запорожцев. Дорошенко, как ве-/387/дал уже о его выступлении, не допуская его до Котелвы, встретил за пять верст от города Опошни, упредив и ему путь воспятив, где тотчас Брюховецкого обоз его ж козаками разграблен был, самого ж Брюховецкого, поймав, к Дорошенку привели, а он отдал его черни в руки, кои дубьем его убили и при том весьма много знатных козаков и запорожцев побили, что делалось на первой неделе Петрова поста. Однако тело Брюховецкого приказал Дорошенко отвезть в Гадяч, где и погребено в церкве Богоявления Господня; жену его и все имущество велел в Чигирин отвезть. И так сим действом окончалось гетманство Брюховецкого, а Дорошенко стал быть гетманом обоих сторон реки Днепра.
Дорошенко, приняв все войско Брюховецкого,
следует по Малой России, получает ведомость неприятную, а потому последовал в
Чигирин, войско же препоручил войсковому есаулу Многогрешному
Дорошенко, окончив по желанию своему первоначальное дело, пошел с ордою и козаками до Котелвы, где, отбив от оной Ромодановского и с войском его, освободил от осады Козаков, которые, оставя город впусте, с ним же пошли до Гадяча, куда с татарами следуя, на пути вотчины Брюховецкого опустошал, а оттоль последовал было к городу Путивлю. Токмо из дому его пришла неприятная ведомость, а именно: объявлено ему, что жена его слюбилась с чужим бесчинно. Чего ради оставя свой поход, препоручил по себе наказным гетманом быть генеральному есаулу Демьяну Многогрешному и приказал как можно доставать воевод, оставших по городам, в Переясловле, в Нежине и в Чернигове, сам же возвратился в Чигирин; а орда, набрав по границе московской ясыря, также в Крым пошла.
Между сим временем князь Ромодановский, собрав и умножив силы свои, последовал в Украйну, прямо под Нежин, для освобождения своих, сидящих в осаде, и пришел к оному на самый праздник Рождества Богоматери, то есть 8-го сентября 1669 году, что увидевши, нежинцы поднялись с козаками и выступили из города, оставя все; Ромодановский же, вшед во оный, своих осажденных освободил и войском все, что было в городе, попленил; потом, вышедши, весь его сжег, а Дорошенко, между тем, собрал войско свое в Сокиринцах. /388/
Козаки сечевские отдаются под Крымское
владение. Хан крымский жалует запорожцам писаря их, Суховея 111, гетманом, 35. Многогрешный
приклоняется к войску московскому и с ним, наконец, соединяется
Козаки ж из Запорожья, по убийстве Брюховецкого, которого они любили, уже к Дорошенке, злясь на него, за то не приобщились; они приклонились к хану крымскому, который принял их весьма охотно. Он желал, чтоб запорожцы имели своего гетмана, но не было тогда у них к тому достойнейшего, как только писарь их, Суховей, который написал лист от Войска Запорожского и со оным с прошением в Крым поехал, чтоб они под защиту и оборону ханскую приняты были, и чтоб дать им на сей случай вспоможение. Хан по обыкновенным обрядам принял их и пожаловал Суховея гетманом, дал ему, при султанах, орды несколько. Султаны ж, вышед из Крыму, послали к Дорошенке с тем, чтоб он переправился чрез Днепр с войсками и шел бы обще с ними против московского войска. Дорошенко, услышавши, что запорожцы отдались под ханское покровительство, и что хан благосклонен стал им более, нежели к нему, побоялся сего ради, не пошел сам, но послал брата своего родного Григория Дорошенка, поручив ему войско. Под который случай, ушедши из Гадяча, бывший посланник от Врюховецкого в Крым, Степан Гречаный, к Дорошенке передался; но доколе успели войски козацкие, запорожское и татары на заднепровскую часть Украйны придти, генеральный есаул и наказной гетман дорошенков Демьян Многогрешный, между тем, приклонялся по скорости ко князю Ромодановскому и уведомил его о следовании к ним войск козацких и запорожских с татарами. Тогда послал князь несколько войска своего вперед с сыном своим, князем Андреем, на воспящение неприятелю в следовании его; токмо татары, нечаянно напав на оных при городе Гайвороне, разбили и князя Андрея Ромодановского в полон взяли, а сам окольничий, князь, принужден был, от великой силы и сильного на него напора от них, отступно отходить и возвратиться обратно в Путивль, куда дошел уже без всякого урону, потому что козакам и татарам, за наступающим зимним временем, далее за ними следовать было невозможно, и затем также возвратились татары и запорожцы в Крым; а Григорий Дорошенко, как оставался уже с войском своим один, и что козаки тутошные склоняются по-прежнему к миру, пошел сего для оттоле в Канев. По чему Демьян Многогрешный тем безопаснее стал склоняться и трактовать отважнее с московскими начальниками о действительном примирении, а генеральных старшин своих и некоторых полковников и чиновников, созвав, усоветовал с ними нарочных послать к его царскому величеству просить, во-первых, о милостивом прощении в той изменнической поступке их и о пожаловании им на место бывшего изменника Брюховецкого нового гетмана. Для чего, по общему избранию, и посланы, со всепокорнейшим /389/ челобитьем своим, от архиепископа Черниговского и Новгорода Северского Лазаря Барановича Максаковского монастыря игумен Иеремей Ширкович, а от войска генеральный обозный Петр Забела с товарищи в декабре месяце до Москвы.
Многогрешного желание и вымыслы к возведению
себя в гетманы
Многогрешный, как был всему сего дела началом, положил предлогом себе как можно при оном случае доставать себе гетманство, стараючись всячески и удобривая всех своих собратиев. Он набрал при том в козаки охотных людей на жалованье и назвал их компанейцами, которые, будучи приласканы и одолжены им, побуждали из сего прочих Козаков, чтоб они во время будущей Рады давали голоса в избрании гетмана на Многогрешного. К тому в дополнение он позвал к себе из Польши и Литвы и шляхетство в гости с тем умыслом, чтоб в том ему, во время угощения, они помощники были; для чего призвал полковников, старшин и прочих именитых людей в Новгородок Северский и там, угощивая их весьма, предложил им, наконец, чтоб они, для избежания всех общих неустройств, выбрали и назначили себе заблаговременно гетмана, одного из старшин своих, и оного бы по общему совету и выбору в собранной Раде и огласили, не взирая на супротивление к тому Дорошенка, и дабы оное тем часом и совершено было, к чему уже и козаки приготовлены были. Старшины, видя в том усильно просительное понуждение, при чем и польское шляхетство их к тому убеждало, и с тем точно и усильно просячи, чтоб они в гетманы его, Многогрешного, выбрали, принуждены были, по таковому усильному от многих об нем предстательству, на то согласиться. Они, подошед все к нему, просили униженно, чтоб он был их гетман и принял бы тот чин, труд и иго в свое благое управление. Многогрешный, подавая вид, якобы не было к тому желания его, отговаривался так, как старая девка от хорошего молодца, поелику он сам того искал и старался тем быть; он согласился, наконец, под видом, будто бы по усильной просьбе их приемлет то иго на себя. Тут все гости и вся старшина, и полковники, как равно и все случившиеся там, при доме его, козаки в повиновении ему клятву дали и с тем его, воскликнувши быть гетманом их, и поздравили, почему, наконец, и все Войско Малороссийское его, признало.
Примеч. В 1665 году, по смерти Дионисия Балабана, митрополитом Киевским был обществом избран Иосиф Нелюбович Тукальский, но был ненавидим гетманом, Павлом Тетерею, и для того прошено им было от короля польского, чтоб на месте его быть епископу Перемышльскому Антонию Витицкому. /390/