[Тарас Шевченко: Документи та матеріали до біографії. 1814-1861 / За ред. Є. П. Кирилюка. — К., 1982. — С. 179-248.]

Попередня     Головна     Наступна

№ 326. 1850 р., січня 8. Повідомлення командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова командиру 23-ої піхотної дивізії О. О. Толмачову про відмову Т. Г. Шевченкові у дозволі малювати

Секретно

8 генваря 1850

№ 8

Господину начальнику 23 пехотной дивизии

Я имел честь спрашивать шефа жандармов г. генерал-адъютанта графа Орлова, на вопрос мой: не последует ли высочайшего соизволения на дозволение определенному в исходе мая месяца 1847-го года в Оренбургский линейный № 5-го батальон рядовому Тарасу Шевченко заниматься рисованием, — ныне его сиятельство граф Алексей Федорович сообщает мне, что он имел счастье входить об этом со всеподданнейшим докладом к государю императору, но высочайшего соизволения на таковое его представление не последовало.

Имею честь уведомить о сем ваше превосходительство, к зависящему исполнению, впоследствие представления командовавшего вверенною вам дивизиею генерал-майора Федяева от 24 марта 1848 года за № 1043-м.

Подписал генерал от инфантерии Обручев

Начальник штаба, генерал-майор Фантон де Веррайон

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 23-29, 29 зв. Відпуск.

На документі напис: «Весьма неприлично написана бумага». /180/

№ 327. 1850 р., січня 10. Лист Т. Г. Шевченка до керуючого III відділом Л. В. Дубельта з проханням поклопотатися перед царем про дозвіл йому малювати

Ваше превосходительство!

Поход в Киргизскую степь и двухлетнее плавание по Аральскому морю дают мне смелость вторично беспокоить Ваше превосходительство моею покорнейшею просьбою... Я прошу милостивого ходатайствования Вашего перед августейшим монархом нашим. Прошу одной великой милости, позволения рисовать. Я в жизнь мою ничего не рисовал преступного. Свидетельствуюсь всемогущим богом! умоляю Вас! Вы как слепому откроете глаза и оживите мою убитую душу! Лета и мое здоровье, разрушенное скорбутом в Орской крепости, не позволяют мне надеяться на военную службу, требующую молодости и здоровья. Прошу Вас, примите хотя малейшее участие в судьбе моей, и бог Вас наградит за доброе дело.

Возлагающий единственную надежду на бога и на ваше превосходительство

Т. Шевченко

1850 года генваря 10

ІЛ, ф. 1, № 132, арк. 1 — 1 зв. Оригінал.

На документі написи: «№ 1610»; «1 мая 1850 года»; «Подал фл[игель]-ад[ъютант] Тимашев»; «(Генералу Дубельту смотри [слово нерозбірливо] 32, стр. 313)».

№ 328. 1850 р., січня 15. Рапорт капітан-лейтенанта О. I. Бутакова командиру 2-го лінійного батальйону Г. В. Чигирю про відрядження Т. Г. Шевченка, Томаша Вернера і Бр. Залеського у розпорядження прапорщика К. Є. Поспелова

Копия

Господину командиру Оренбургского линейного батальона

№ 2-го подполковнику и кавалеру Чигирю

Капитан-лейтенанта Бутакова

Рапорт

При сем имею честь препроводить к вашему высокоблагородию состоявшего в прикомандировании ко мне рядового вверенного вам батальона Залесского, состоящие же в морской команде 4-го батальона унтер-офицер Вернер и рядовой Шевченко переданы мною в заведывание г. прапорщику корпуса флотских штурманов Поспелову — теперешнему начальнику Аральской флотилии.

Подлинный подписал капитан-лейтенант Бутаков

Верно: командир батальона подполковник Чигирь

№ 5

15 генваря 1850 года

Оренбург.

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 77 — 77 зв. Засвідчена копія.

На документі напис: «2-го батальона № 119, получено 15 января 1850 года». /181/

№ 329. 1850 р., січня 22. Розпорядження командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова командирові 23-ої піхотної дивізії О. О. Толмачову про вирядження у містечко Гур’їв Томаша Вернера і Т. Г. Шевченка з тим, щоб при відкритті навігації по Каспійському морю відправити їх у Новопетровське укріплення для участі в експедиції у гори Кара-Тау

Копия

№ 292

22 января 1850 г.

Господину командующему 23-й пехотной дивизиею

Для точного исследования приисков каменного угля, найденного на северо-западном берегу Аральского моря, я вошел в сношение с начальником Уральских горных заводов о назначении опытного штейгера, коего по окончании опытов над сим углем в Раимском укреплении я намерен в будущем лете отправить в Ново-Петровское укрепление, для такового же исследования приисков каменного угля, открытого в 1847 году на Мангишлакском полуострове в горах Кара-Тау, состоящих от укрепления в 120 верстах.

Предположив придать в помощь упомянутому штейгеру при сем последнем исследовании каменного угля участвовавших в морских экспедициях по Аральскому морю и особенно при вышесказанном открытии там угля линейного Оренбургского № 4-го батальона унтер-офицера Фому Вернера и рядового Тараса Шевченко, я, уведомляя о сем ваше превосходительство, покорнейше прошу сих нижних чинов препроводить в Гурьев-городок ко времени открытия по Каспийскому морю навигации для отправления их потом в Ново-Петровское укрепление и о сделанном к исполнению сего распоряжении вашем меня уведомить.

Подписал генерал от инфантерии Обручев

Верно: старший адъютант поручик Растопчин.

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 30 — 30 зв. Засвідчена копія.

На документі напис: «15 января. Передать Поспелову» та одне слово нерозбірливо.

№ 330. 1850 р., січня 22. Лист виконуючого обов’язки військового міністра В. А. Долгорукова міністру фінансів Ф. П. Вронченку про виділення асигнувань для нагородження учасників Аральської експедиції, в тому числі і Т. Г. Шевченка

22 генваря 1850 г.

№ 1086

Об экспедиции по Аральскому морю Господину министру финансов

Командир Отдельного оренбургского корпуса, донося от 3-го сего января об окончании экспедиции, предпринятой для исследования Аральского моря, уведомил, что, предполагая будущим летом отправить экспедицию в Аральское море за образцами найденного на берегах оного каменного угля, он сделал сношение с начальником горных Уральских заводов об отправлении для сего весною в Орскую крепость опытного штейгера и нескольких способных горнорабочих с нужным инструментом.

В заключение генерал Обручев ходатайствует о награждении чинов команды экспедиционных судов, из 50-ти человек состоящей, по 5-ти руб[лей] сер[ебром] каждого.

Государь император по всеподданнейшему о сем докладу высочайше повелеть соизволил:

1. Просить ваше сиятельство: предложить генерал-лейтенанту Глинке ускорить отправление упомянутых штейгера и горнорабочих в кр[епость] Орскую, ко времени выступления из сей крепости транспортов в степь.

и 2. Сумму, причитающуюся в награду, пожалованную 50-ти человекам команды экспедиционных судов, всего двести пятьдесят рублей серебром, ассигновать в распоряжение командира Отдельного оренбургского корпуса. /182/

О сих высочайших повелениях имею честь сообщить вашему сиятельству для зависящего распоряжения.

За военного министра генерал-адъютант князь Долгоруков

Директор свиты его императорского величества

генерал-майор [підпис]

ЦДВІА, ф. 44, спр. 401, арк. 2 — 3. Оригінал.

На документі написи: «24 января»; «штаб» та кілька слів нерозбірливо.

№ 331. 1850 р., лютого 9. Лист командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова начальникові 23-ої піхотної дивізії О. О. Толмачову про відрядження Т. Г. Шевченка до корпусного штабу 2-го травня 1850 року

№ 507

9 февраля 1850 г.

Господину начальнику 23-й пехотной дивизии

Из отношения моего от 22-го прошлого генваря за № 292 вашему превосходительству известно о сношении моем с главным начальником Уральских горных заводов относительно назначения опытного штейгера для точного исследования приисков каменного угля, найденного на северо-западном берегу Аральского моря, и о прикомандировании к нему, для такового же исследования каменного угля в Ново-Петровском укреплении, нижних чинов линейного Оренбургского № 4-го батальона унтер-офицера Фому Вернера и рядового Тараса Шевченку.

Ныне, признав необходимым придать в помощь упомянутому штейгеру при исследовании им каменного угля в Раимском укреплении назначенных на службу в Отдельный оренбургский корпус из горных заводов Царства Польского батальонов № 2 подпрапорщика Турно, рядовых № 3-го Копровского, № 4 Круликевича и 5-го Завадского, а также и сказанного унтер-офицера Вернера, вместо отправления его, как выше сказано, в Ново-Петровское укрепление, покорнейше прошу ваше превосходительство сих чинов отправить из 2-го и 3-го батальонов с транспортом, который должен выступить из Оренбурга в Орск, во второй половине апреля сего года, рядового же Круликевича, по служению его в 4-й роте, находящегося в Оренбургском укреплении, препроводить в Уральское укрепление при особом отряде, который будет следовать из Орска через означенное укрепление и Уральское в Раим, что же касается, до рядового Шевченки, то представить его в корпусной штаб 2-го будущего мая для отправления по назначению.

Подписал генерал от инфантерии Обручев

Верно: старший адъютант поручик Растопчин

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 31 — 31 зв. Копія.

№ 332. 1850 р., лютого 14. Лист генерал-ад’ютанта В. О. Перовського начальнику штабу корпусу жандармів Л. В. Дубельту про полегшення становища Т. Г. Шевченка

14 февр[аля] 1850

Зная, как у вас мало свободного времени, я не намерен докучать вам личными объяснениями, и потому, прилагая при сем записку об одном деле, прошу покорнейше ваше превосходительство прочесть ее в свободную минуту, а потом уведомить меня: можно ли что-либо, по вашему мнению, предпринять в облегчении участи Шевченко? Заслуживает ли он, по вашему мнению, особенного ходатайства?

В. Перовский

Его превосх[одительству] Л. В. Дубельту

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 96. Оригінал.

На документі написи: «№ 654»; «Получ[ено] 16-го февр[аля] 1850» та резолюція Дубельта: «Переговорить». /183/

№ 333. [1850 р., лютого 14] Довідка, прикладена до листа генерал-ад’ютанта В. О. Перовського про полегшення становища Т. Г. Шевченка

В 1847-м году Тарас Шевченко был арестован в Киеве, привезен в С.-Петербург и потом отправлен в Отдельный оренбургский корпус на службу рядовым за сочинение на малороссийском языке пасквильных стихов (как объяснено в бумаге, при коей Шевченко был препровожден в Оренбург). Причем, ему воспрещено писать и рисовать.

С тех пор рядовой Тарас Шевченко вел себя отлично хорошо, он два года сряду 1848 и 49 участвовал и был весьма полезен в экспедиции, снаряженной для описания Аральского моря.

В прошлом году, по возвращении Шевченко из этой экспедиции, командир Отдельного оренбургского корпуса, удостоверившись в его отличном поведении, службе и образе мыслей, испрашивал ему дозволения рисовать, но на это представление последовал отказ, в этом положении дела г. корпусной командир не может произвести Шевченко в унтер-офицеры, хотя он, Шевченко, служит с отличием уже несколько лет рядовым и не был приговорен в солдаты без выслуги.

Рядовому Шевченке около 40-ка лет от роду; он весьма слабого и ненадежного телосложения и в продолжение кампаний на Аральском море неоднократно подвергался скорбуту.

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 97 — 97 зв. Оригінал.

№ 334. 1850 р., лютого 15. Лист командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова обер-квартирмейстеру І. Ф. Бларамбергу про нагородження учасників Аральської експедиції

15 февраля 1850

№ 534

Господину обер-квартирмейстеру Отдельного оренбургского корпуса

Г. военный министр предписанием от 22-го истекшего генваря за № 43 уведомил меня, что государь император по всеподданнейшему докладу представления моего всемилостивейше повелеть соизволил: за съемку берегов Аральского моря наградить Генерального штаба штабс-капитана Макшеева орденом св. Анны 3-й степени, топографов 2 класса унтер-офицеров Рыбина и Христофорова произвесть в прапорщики с состоянием по Армии и при корпусе топографов; команде экспедиционных судов в числе 50 человек выдать по пяти рублей серебром каждому, всего двести пятьдесят руб[лей], а двух киргизских вожаков Чикменского рода Сыранбека и Альмамбека, которые находились на шхунах «Николай» и «Константин», наградить суконными кафтанами, обшитыми галуном, которые будут доставлены из кабинет[а] его величества.

О таковой монаршей милости я считаю нужным сообщить вашему высокоблагородию ¹.

Генерал от инфантерии Обручев

ЦДВІА, ф. 1441, оп. 1, спр. 34, арк. 230 — 230 зв. Оригінал.

На документі резолюція: «Вытребовать именной список [два слова нерозбірливо] бывших на шхунах в море в 1848 и 1849 годах 16 [два слова нерозбірливо]» та напис: «Г[енеральный] ш[таб] № 169. Получ[ено] 15 февраля 1850 года».

¹ Ще 23 грудня 1849 р. О. І. Бутаков в рапорті про нагородження нижніх чинів, що брали участь в Аральській експедиції, на ім’я командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова, просив надати Шевченкові звання унтер-офіцера (ІЛ, ф. 1, №401). /184/

№ 335. 1850 р., лютого 16. Довідка канцелярії III відділу про Т. Г. Шевченка, складена у зв’язку з клопотанням генерал-ад’ютанта В. О. Перовського

Генерал-адъютант Перовский доставил записку о рядовом Шевченке. В записке этой объяснено, что Шевченко в 1848 и 1849 годах участвовал с пользою в экспедиции, предпринятой для описания Аральского моря, и по возвращении был удостоен командиром Отдельного оренбургского корпуса представления о дозволении ему рисовать, но как на это последовал отказ, то генерал от инфантерии Обручев в таком положении дела затрудняется произвести его, Шевченку, в унтер-офицеры, хотя он не был назначен в рядовые без выслуги.

Шевченке уже около 40 лет; он слабого сложения и в продолжение кампаний неоднократно подвергался болезням.

Генерал-адъютант Перовский спрашивает: можно ли что-нибудь предпринять к облегчению участи Шевченки.

Справка. Шевченко, при производстве дела об Украйно-Славянском обществе, оказался виновным в сочинении возмутительных и самых дерзких стихов. За это по высочайшему повелению, состоявшемуся 28 мая 1847 г., он определен рядовым в войска Отдельного оренбургского корпуса, с правом выслуги, под строжайший надзор и с воспрещением писать и рисовать. В феврале 1848 г. княжна Репнина просила, в особенное для нее одолжение, обратить милостивое внимание на Шевченку и дозволить ему, как художнику, заниматься рисованием. Вследствие сего сделано было сношение с г. Оренбургским военным губернатором, который уведомлял, что Шевченко ведет себя хорошо, службою занимается усердно, в образе мыслей его ничего предосудительного не замечено и, по засвидетельствованию ближайшего его начальства, заслуживает ходатайства о дозволении ему рисовать, под наблюдением сего начальства. Об этом в декабре 1849 г. доведено было до сведения государя императора, но высочайшего соизволения не воспоследовало.

Соображение: Так как Шевченко определен рядовым с правом выслуги, то неразрешение рисовать не может лишить его дарованного права, если он того заслуживает.

16 февраля 1850

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 98 — 99 зв. Оригінал.

На документі резолюція О. Ф. Орлова: «Еще рано».

№ 336. 1850 р., лютого 18. Лист міністра фінансів Ф. П. Вронченка виконуючому обов’язки військового міністра В. А. Долгорукову про асигнування коштів для нагородження учасників Аральської експедиції, в тому числі і Т. Г. Шевченка

Отпуск

18 февраля 1850 г.

№ 856

Господину военному министру

По отношению вашей светлости от 22-го минувшего января, сделав зависящее распоряжение об отправлении в Орскую крепость штейгера и нескольких горнорабочих для добычи каменного угля на берегах Аральского моря и об ассигновании командиру Отдельного оренбургского корпуса 250 р., всемилостивейше пожалованных в награду 50-ти человек команды, бывшей в экспедиции для исследования Аральского моря, имею честь о том вас, милостивый государь, уведомить.

Подписал: министр финансов граф Ф. Вронченко

Скрепил: исправляющий должность начальника штаба полковник Самарский

Верно: столоначальник [підпис]

ЦДВІА, ф. 44, спр. 401, арк. 6 — 6 зв. Відпуск.

На документі написи: «Ответ на № 1086-й»; «По № 546 и 991-м». /185/

№ 337. 1850 р., лютого 20. Лист начальника штабу корпусу жандармів Л. В. Дубельта генерал-ад’ютанту В. О. Перовському про передчасність будь-яких клопотань щодо полегшення становища Т. Г. Шевченка

Его высокопр[евосходительству] В. А. Перовскому

№ 367

20 февраля 1850 года

Милостивый государь Василий Алексеевич!

Вследствие записки вашего высокопревосходительства от 14 февраля, я счел обязанностию доложить г. генерал-адъютанту графу Орлову все содержание дела о находящемся в Отдельном оренбургском корпусе рядовом Шевченке. Его сиятельство, имея в виду, что Шевченко по важности его преступления подлежал бы гораздо большему наказанию и что разжалованием его в рядовые оказано ему монаршее милосердие, изволил отозваться, что при всем искреннем желании сделать в настоящем случае угодное вашему высокопревосходительству полагает рановременным входить со всеподданнейшим докладом о помиловании Шевченки, тем более, что он не такого слабого сложения, как объяснено в полученной вами записке; что же касается до производства Шевченки в унтер-офицеры, то отказ о дозволении ему заниматься рисованием не может, по мнению графа Алексея Федоровича ¹, тому препятствовать, и если Шевченко по усердию в исполнении своих служебных обязанностей заслуживает быть произведенным в унтер-офицеры, то удостоение его сим повышением непосредственно зависит от генерала от инфантерии Обручева, так как рядовой сей разжалован без лишения права выслуги.

Долгом считая довести о сем до сведения вашего высокопревосходительства, покорнейше прошу вас, милостивый государь, принять уверение в чувствах истинного моего к вам уважения и совершенной преданности, с коими имею честь быть.

Подписал Л. Дубельт

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 100-101. Копія.

¹ Йдеться про шефа корпусу жандармів О. Ф. Орлова.

№ 338. 1850 р., квітня 27. Повідомлення командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова начальнику 23-ої піхотної дивізії О. О. Толмачову про переведення Т. Г. Шевченка з 4-го у 5-й батальйон і перебування його на головній гауптвахті

Секретно

г. Оренбург

27 апреля 1850 года

№ 52

Господину начальнику 23-й пехотной дивизии

В последствие отношений моих к вашему превосходительству от 22 января и 9-го февраля сего года за №№ 292 и 507 имею честь уведомить вас, милостивый государь, что назначенный к отправлению в Ново-Петровское укрепление рядовой Шевченко, по встретившимся обстоятельствам, отставляется от этой командировки. Причем покорнейше прошу вас сделать распоряжение о переводе его из Оренбургского линейного батальона № 4-го по-прежнему в батальон № 5-го с учреждением над ним строжайшего надзора, с запрещением писать и рисовать, и чтобы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений, как было сообщено мною вашему превосходительству от 10-го июня 1847 года за № 25-м. /186/Рядовой этот по моему распоряжению содержится ныне под караулом в здешней главной гауптвахте и почему об отправлении его в батальон последует в свое время особое распоряжение.

Подписал генерал от инфантерии Обручев

Верно: Исправляющий должность дежурного штаб-офицера

войсковой старшина Корин

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 33 — 33 зв. Копія.

На документі напис: «Отношение за № 292 и 507 заключается в деле 3 отделения и командировании некоторых нижних чинов для изыскания каменного угля» та залишки напівзатертої резолюції: «Его высокопревосходительство изволил приказать немедленно потребовать формулярные списки [кілька рядків нерозбірливо] 26 апреля».

№ 339. 1850 р., травня 4. Лист начальника штабу корпусу жандармів Л. В. Дубельта ад’ютанту цариці О. Є. Тимашову про відмову О. Ф. Орлова клопотатися про дозвіл Т. Г. Шевченкові малювати

Его высокоблагородию А. Е. Тимашову

№ 879

4 мая 1850 года

Милостивый государь Александр Егорович!

Переданное мне вами письмо находящегося в Отдельном оренбургском корпусе рядового Шевченки о дозволении ему заниматься рисованием я имел честь докладывать г. генерал-адъютанту графу Орлову. Его сиятельство, имея в виду, что так как в декабре 1849 года, на всеподданнейшее его о сем ходатайство, высочайшего соизволения не последовало, то граф Алексей Федорович не считает себя вправе входить с новым по сему предмету представлением.

Уведомляя о сем вас, милостивый государь, имею честь удостоверить вас в истинном моем почтении и преданности.

Подписал: Л. Дубельт

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 103-103 зв. Відпуск.

На документі напис: «Полулист 102-й изъять из дела».

№ 340. 1850 р., травня 12. Розпорядження виконуючого обов’язки чергового офіцера штабу Окремого оренбурзького корпусу П. І. Коріна оренбурзькому ордонанс-гаузу про звільнення. Т. Г. Шевченка з-під арешту і відправлення в корпусний штаб

В Оренбургский ордонанс-гауз

№ 54

12 мая 1850

Содержащийся под арестом на главной гауптвахте рядовой Шевченко, по воле г. корпусного командира, освобождается из-под ареста.

Сообщая об этом ордонанс-гаузу, имею честь покорнейше просить приказать рядового Шевченку немедленно доставить в корпусной штаб, для отправления к г. начальнику дивизии.

Подписал исправл[яющий] д[олжность] д[ежурного]

ш[таб]-офицера войсковой старшина Корин

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 34. Відпуск. /187/

№341. 1850 р., травня 12. Рапорт оренбурзького ордонанс-гауза в штаб Окремого оренбурзького корпусу про звільнення Т. Г. Шевченка з-під арешту

В штаб Отдельного оренбургского корпуса

оренбургского ордонанс-гауза

Рапорт

Во исполнение предложения оного штаба от сего числа за № 59, оренбургский ордонанс-гауз имеет честь препроводить при сем содержащегося в главной гауптвахте рядового Шевченко, с выключкою из арестантских списков.

За плац-майора плац-адъютант поручик [підпис]

№ 943

12 мая 1850 г.

г. Оренбург

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 35. Оригінал.

На документі написи: «По приказанию г. корпусного командира препроводить к г. начальнику 23 дивизии для отправления по принадлежности в 5 батальон, 12 мая» та «По секр[етному] вход[ящему] журн[алу] 55 получ[ено] 12 мая 1850».

№ 342. 1850 р., травня 12. Рапорт виконуючого обов’язки чергового офіцера штабу Окремого оренбурзького корпусу П. І. Коріна начальникові 23-ої піхотної дивізії О. О. Толмачову про відправлення Т. Г. Шевченка у ввірену йому дивізію

№ 60

12 мая 1850 г.

Г. начальнику 23 пехотной дивизии исправ[ляющего]

долж[ность] д[ежурного] ш[таб]-оф[ицера]

Рапорт

По приказанию г. корпусного командира, имею честь почтительнейше представить к вашему п[ревосходитель]ству рядового Шевченку, следующего к отправлению в Оренбургский линейный № 5-го батальон для употребления на службу, согласно отношения г. корпусного командира к вашему п[ревосходитель]ству от 27 апреля за № 52-м.

Подписал войсковой старшина Корин

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 36. Відпуск.

№ 343. 1850 р., травня 14. Рапорт виконуючого обов’язки чергового офіцера штабу Окремого оренбурзького корпусу П. І. Коріна начальникові 23-ої піхотної дивізії О. О. Толмачову про пересилку речей і книжок Т. Г. Шевченка

№ 1328

14 мая 1850 г.

Г. начальнику 23 пехотной дивизии

и[сполняющего] д[олжность] д[ежурного] ш[таб|-о[фицера]

Рапорт

В дополнение рапорта моего вашему п[ревосходитель]ству от 12 сего мая за № 60, при коем был препровожден рядовой Шевченко для отправления его на службу в Оренбургский линейный № 5-го батальон, по приказанию господина корпусного командира имею честь представить у сего разные книги и вещи, значущиеся по прилагаемой описи для выдачи по /188/ принадлежности сказанному рядовому Шевченко, — покорнейше прошу о получении оных почтить уведомлением.

Подписал войсковой старшина Корин

ІЛ, ф. 1, оп. 406, спр. 201, арк. 37. Відпуск.

№ 344. 1850 р., травня 14. Опис речей і книжок Т. Г. Шевченка, надісланий начальнику 23-ої піхотної дивізії О. О. Толмачову, прикладений до рапорта виконуючого обов’язки чергового штаб-офіцера П. І. Коріна

Копия

Опись вещам и книгам, принадлежащим рядовому Шевченко

Звание вещей и книг	Число
Ящик деревянный, неокрашенный, с кистями, красками и бумагами и ключиком	1
Книги Ветхий завет — Библия О подражании Христу Две книги Шекспир[а] Две книги полного собрания сочинений русских авторов Сочинения Лермонтова «Евгений Онегин» — сочинение Пушкина Две портфели для бумаг	1 1 2 2 1 2

Подлинную подписал

исправляющий должность дежурного штаб-офицера

войсковой старшина Корин

Означенные по описи вещи получил рядовой Т. Шевченко ¹.

Верно: старший адъютант

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 38. Відпуск.

¹ Речення закреслено олівцем.

№ 345. 1850 р., травня 21. Наказ командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова начальникові 23-ої піхотної дивізії О. О. Толмачову про заборону листування Т. Г. Шевченка з будь-якими особами і встановлення за ним найсуворішого нагляду

Секретно

21-го мая 1850 года

№ 388

Г. начальнику 23 пехотной дивизии

Покорнейше прошу ваше превосходительство строжайше предписать командующему линейным Оренбургским батальоном № 5-го, чтобы к рядовому Шевченке отнюдь не могли прямо доходить письма и от него другим лицам пересылались, — ибо все таковые письма должны поступать на предварительное мое рассмотрение, что и предписать батальонному командиру к точному и непременному исполнению; за рядовым же Шевченкою в роте поручить, сверх батальонного и ротного командиров, иметь надзор благонадежному унтер-офицеру и ефрейтору, которые должны строжайше наблюдать за всеми его действиями, и если что-либо заметят предосудительного или неповиновение, то доводили бы о том в тот же час до сведения бата/189/льонного командира, который обязан немедленно мне донести, надписывая на конвертах: секретно и в собственные руки.

Подписал генерал от инфантерии Обручев

С подлинным верно

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 39 — 39 зв. Відпуск.

№ 346. 1850 р., травня 23. Рапорт командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова військовому міністрові О. І. Чернишову про обшук і арешт Т. Г. Шевченка

Секретно

Господину военному министру командира

Отдельного оренбургского корпуса

Рапорт

По высочайшему государя императора повелению, сообщенному мне в предписании г. управлявшего военным министерством генерал-адъютанта графа Адлерберга от 30-го мая 1847 года за № 303-м, бывший художник С.-Петербургской Академии Тарас Шевченко, за сочинение возмутительных стихов, назначен во вверенный мне корпус рядовым, с правом выслуги, под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать, и чтобы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений.

По доставлении рядового сего в июне месяце того же года в Оренбург, он определен на службу в линейный Оренбургский № 5-го батальон.

В генваре месяце 1848 года шеф корпуса жандармов г. генерал-адъютант граф Орлов относился ко мне с вопросом о том: в каком батальоне рядовой Шевченко состоит на службе, каков он по службе, в поведении и образе мыслей и заслуживает ли ходатайства о дозволении ему заниматься рисованием. На это сообщено было графу Орлову, что рядовой Шевченко состоит на службе в 5 линейном батальоне, ведет себя хорошо, службою занимается усердно, в образе мыслей ничего предосудительного не замечено, и, по засвидетельствованию ближайшего его начальства, он заслуживает ходатайства о дозволении ему заниматься рисованием.

По докладу о сем государю императору его величеству не благоугодно было изъявить высочайшее соизволение на дозволение рядовому Шевченко заниматься рисованием, о чем, получив отношение г. генерал-адъютанта графа Орлова от 12-го декабря 1849 года за № 2955, я в то же самое время сообщил об этом к зависящему исполнению начальнику 23 пехотной дивизии.

Между тем ныне мне сделалось известным, что будто бы означенный рядовой Шевченко ходит иногда в партикулярной гражданской одежде, занимается рисованием и составлением стихов, почему и приказано было тотчас же обыскать рядового Шевченко и его содержать под арестом.

По произведенному осмотру у рядового Шевченки найдено один только старый поношенный, широкий партикулярный сюртук, от разных лиц письма и преимущественно на малороссийском языке, два альбома с стихами и песнями на том же языке, с разными в них фигурами, нарисованными карандашом. В особенности замечательно из отобранных бумаг письмо на малороссийском языке из С.-Петербурга от 6 марта сего года, от служащего в оренбургской пограничной комиссии и ныне находящегося в отпуску в Петербурге коллежского секретаря Левицкого, перевод этого письма у сего прилагается, также замечательны между бумагами письма двух братьев Лазаревских, из которых один служит чиновником особых поручений при С.-Петербургском гражданском губернаторе, а другой занимает подобную же должность при председателе здешней пограничной комиссии генерал-майоре Ладыженском. Из переписки видно, что некоторые письма /190/к Шевченке пересылались к упомянутым Лазаревским и чиновнику той же комиссии Александрийскому.

Приемлю честь почтительнейше представить на благоусмотрение вашей светлости при описи отобранные от рядового Шевченки бумаги с разделением писем, заслуживающих особого внимания, и какие, по мнению моему, не заслуживают такового, присовокупляя, что я подтвердил, кому следует, иметь самый бдительный и строжайший надзор за упомянутым рядовым и что с виновными в неисполнении сего будет поступлено по всей строгости законов.

Генерал от инфантерии Обручев

№ 373, 23 мая 1850 года.

Оренбург.

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 18 — 19, 19 зв. Оригінал.

На документі напис: «Инспектор[ский] департ[амент], № 488, секр[етный] жур[нал], получ[ено] 5 июня 1850 г.».

№ 347. 1850 р., травня 23. Опис листів та інших паперів, відібраних у Т. Г. Шевченка під час арешту ¹

Опись письмам и другим бумагам, отобранным от рядового линейного № 5-го батальона Шевченко

Заслуживающие внимания

От Левицкого  » Федора Лазаревского От Федора Лазаревского  » » » Чернышева

от 6-го марта 1850 года. 18 марта 1848. 20 апреля без означения года 27 апреля без года, и 4-е без означения числа, месяца и года. 29 марта 1850 года.

Приписка неизвестной женской особы Александры ², в письме княжны Репниной, без числа и года.

Письма, не заслуживающие особого внимания:

От Александрийского » Лазаревского	от 16 августа 1849 года. { от 3 мая без означения года, два письма без чисел и года.
» Чернышева	{ от 2 декабря 1849 года 3, без означения числа и года.
» кн[яжны] Репниной	{ от 19 марта 1841 года 4. { » 13 января 1848 года.
» Сологуба 5 от него же	{от 21 октября 1847 года. {» 31 декабря 1847 года. {» 7-го января 1848 года. {» 7-го февраля 1848 года. {» 23 февраля » {» от 7 апреля 1848 года
от него же Сологуба	{» 15 июля »

Два альбома с малороссийскими стихами и песнями ⁶, и фигурами, нарисованными карандашом.

Стихи малороссийские «Свяченая вода». Тоже переделанные с добавлением.

Генерал от инфантерии Обручев

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 20 — 20 зв. Оригінал.

¹ Документ датовано відповідно до дати на рапорті Обручова.

² На документі олівцем рукою невідомого написано «Псьол».

³ У документі помилкову дату «1849» рукою невідомого виправлено на «1847». /191/

⁴ У документі помилка: лист, датований «19 березня», адресований Шевченку В. Рєпніною в 1848 р.

⁵ У документі замість «Лизогуба» помилково написано «Сологуба». Рукою невідомого виправлено на «Лизогуба».

⁶ Йдеться про альбоми рисунків, поезій і фольклорних записів 1846 — 1850 рр., що. зберігаються в ІЛ. Вони були відібрані у Шевченка під час арешту 1847 р., певний час перебували в III відділі і були повернені поетові на його вимогу. 1850 р. їх відібрали у Шевченка вдруге і разом із службовими паперами та матеріалами слідства надіслані знову до III відділу.

№ 348. 1850 р., травня 23. Повідомлення командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова міністру закордонних справ К. В. Нессельроде про наслідки обшуку у Т. Г. Шевченка

№ 385

Милостивый государь граф Карл Васильевич!

По произведенному осмотру у рядового Шевченки найдено от разных лиц письма и преимущественно на малороссийском языке, два альбома с стихами и песнями на том же языке, с разными в них фигурами, нарисованными карандашом. В особенности замечательно из отобранных бумаг письмо на малороссийском языке из С.-Петербурга от 6-го марта настоящего года от служащего в Оренбургской пограничной комиссии и ныне находящегося в отпуске в С.-Петербурге коллежского секретаря Левицкого; перевод с этого письма у сего прилагается, также замечательны между бумагами письма двух братьев Лазаревских, из которых один служит чиновником особых поручений при С.-Петербургском гражданском губернаторе, а другой занимает подобную же должность при председателе здешней пограничной комиссии генерал-майоре Ладыженском. Из переписки видно, что некоторые письма к Шевченке пересылались к упомянутым Лазаревским и чиновнику той же комиссии Александрийскому.

Я вменяю себе в непременный долг почтительнейше довести о всем вышеизложенном до сведения вашего сиятельства, присовокупляя, что все найденные письма и прочие бумаги препровождены вместе с сим к г. военному министру.

С отличным уважением и совершенною преданностью имею честь быть вашего сиятельства покорный слуга

В. Обручев

Графу Нессельроде

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 42 — 42 зв. Оригінал.

На документі напис: «(Писать то же, что в рапорте г. военному министру [слово нерозбірливо], содержать под арестом)».

№ 349. 1850 р., червня 5. Довідка інспекторського департаменту військового міністерства царю Миколі I з характеристикою паперів та листів, знайдених під час обшуку у Т. Г. Шевченка

5 июня 1850

№ 89

В мае 1847-го года, по высочайшему его императорского величества повелению, определен в Оренбургский линейный № 5-го батальон рядовым, с правом выслуги, художник С.-Петербургской Академии художеств Тарас Шевченко за сочинение на малороссийском языке стихов, в которых то выражал плач о мнимых бедствиях Украины, то описывал славу гетманских времен и прежнюю вольницу казачества, присовокупляя к тому многие возмутительные мысли, то изливал клеветы и желчь даже на особы, к которым обязан был питать чувство благоговейнешего уважения. При определении повелено отдать его под строжайший надзор с запрещением ему писать и рисовать, и чтобы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений. /192/

Ныне командир Отдельного оренбургского корпуса, от 23 минувшего мая, доносит, что, осведомясь, будто бы Шевченко ходит иногда в партикулярной одежде, занимается рисованием и составлением стихов, приказал обыскать его и содержать под арестом. По произведенному обыску у Шевченки найдено: один только старый поношенный сюртук; от разных лиц письма, преимущественно на малороссийском языке, и два альбома с стихами и песнями.

Представляя все эти бумаги на рассмотрение, генерал Обручев доносит, что подтвердил, кому следует, иметь строжайший надзор за упомянутым рядовым и что с виновными в неисполнении сего поступлено будет по всей строгости законов.

Разбор представленных бумаг

Отобранные от Шевченки бумаги заключаются в следующем:

Два альбома: в них некоторые листы вырваны, на остальных изображены карандашом, большей частью недоконченные, фигуры животных и людей и написаны стихи и песни на малороссийском языке. Содержание их не заслуживает особенного внимания.

22-ва письма и записки: девять без означения времени когда писаны; одно письмо 1841-го, три 1847-го, семь 1848-го и два 1850-го годов. Они получены, как видно из подписи и объясняет генерал Обручев: от княжны Варвары Репниной из Яготина; Андрея Лизогуба из Одессы; чиновников: Оренбургской пограничной комиссии Левицкого и Александрийского; от двух братьев Ф. и М. Лазаревских, из коих один служит чиновником при председателе Оренбургской пограничной комиссии, другой для особых поручений при С.-Петербургском гражданском губернаторе; и от художника С.-Петербургской Академии Чернышева.

В трех письмах княжны Варвары Репниной заключаются молитвы и выражение желания, чтобы всемогущий господь помог ему, Шевченке, нести тяжелый крест.

Примечание: Письма Репниной, как из писем Ф. Лазаревского оказывается, были пересылаемы в Оренбург через этого чиновника.

На одном из трех писем (без года и числа) рукою Александры Псёл приписано: «дай нам боже увидеться в свете его. Бог знает, как бы я желала, чтобы Вас, по крайней мере, не исторгали из Эдема, но чтобы ни случилось да прибудет он всегда с вами и не допустит вас охладеть, умереть для высокого и прекрасного. Нет, не может быть, чтобы в душе вашей, служившей алтарем, на котором совершался дар чистой поэзии, где раздавались такие торжественные гимны, не может быть, чтоб в ней воцарилась когда-нибудь мерзость запустения. Не бойтесь, за вас так много молится сестер ваших и по Христу и по кресту и проч.»

Андрей Лизогуб, из Одессы, в семи письмах, в 1847-м и 1848-м годах, извещает о получении писем Шевченки и о своих семейных делах. В письмах, от 7 февраля 1848 года, говорит, что посылает бумагу разных сортов, 12 карандашей и ящичек (с красками), альбома чистого не посылает потому, что нужно платить пошлину; от 23-го февраля того же года, спрашивает: получил ли посланную бумагу и рисовальный прибор с карандашами?

Сергей Левицкий (чиновник Оренбургской пограничной комиссии, находящийся в С.-Петербурге в отпуске) в письме из С.-Петербурга от 6-го марта 1850-го года говорит между прочим: «Бодянский на прощанье дал записочку к Редькину, который служит при Перовском, вместо Даля. Он принял меня ласково, расспрашивал, как вы живете, но кажется, что он боится чего-то или может быть проникнут тем скверным духом петербургским. Виделся на сих днях с Бутаковым *. Он говорил мне, что дело начато, двинул за вас всех дам, чтобы говорили кому что следует, но не знает, будет ли успех. Много есть тут наших, но, кажется, они такие люди, что променял бы «а немца, не только на христианина. Впрочем, есть и между ними — пока знаю одного — это Николай Алексеевич Головко — магистр математических наук из Харькова: он очень хороший человек, и как только мы сойдемся /193/ с ним, первое слово об вас. Он сотрудник некоторых журналистов и очень умный молодой человек, жаль только, если он своею справедливостью наделает того, что и его сошлют куда-нибудь, потому что он и теперь под надзором полиции. Он часто бывает у Остроградского, и я когда-нибудь пойду с ним туда же. Много здесь есть таких, которые вспоминают вас. Головко говорит: что хотя вас не стало, но на ваше место есть до 1000 человек, готовых стоять за все то, что вы говорили и что говорят люди, для которых правда так важна, что хотя бы ее нужно было говорить и при самом Карле Ивановиче, то не испугались бы».

Александрийский (чиновник Оренбургской пограничной комиссии) пишет из крепости Орской (от 16 августа, года не означено): «Новостей много, очень много, но как они отнюдь не орские, а политические, и в добавок европейские, а не российские только, то излагать их подробно я не берусь, скажу, однако же, главную тему их: хочется лучшего... Это старая песня, современная и человеку и человечеству, только поется на новый лад, с аккомпанементом 24-х фунтового калибру».

Ф. Лазаревский (чиновник Оренбургской пограничной комиссии) в двух письмах извиняется, что не посылает сочинения Лермонтова и удивляется отчаянию Шевченко и что он хочет проситься в экспедицию и желает, чтоб судьба послала ему лучшее общество и лучшего начальника. Советует познакомиться с лекарем Белевым, а письма пересылать к нему, через чиновника Оренбургской пограничной комиссии Субианкулова. Уведомляет с неудовольствием, что брат уехал на службу в С.-Петербург. В третьем письме посылает адрес брата и говорит, что Шевченко насмешил его своим письмом.

В письме без подписи из С.-Петербурга, от 12 февраля 1848 года, сказано: у Дубельта и Даля Чернышев еще не был. Посылаю тебе Лермонтова. Послал бы сигар, но прямо из Петербурга боюсь, петербургский штемпель в глаза бросится, отберут все и запретят писать и тебе и к тебе. Письмо получил из Оренбурга.

Примечание: По некоторым выражениям в этом письме надо полагать, что оно писано В. Лазаревским — чиновником С.-Петербургского гражданского губернатора, братом Ф. Лазаревского, служащего в Оренбургской пограничной комиссии.

Алексей Чернышев (художник С.-Петербургской Академии) уведомляет Шевченка, в декабре 1847 года, о получении его писем и говорит: «Будьте осторожны, не рисуйте, не нарушайте волю государя; в Орской крепости есть какой-то арестант из сенатских чиновников, который имеет страсть писать доносы».

В минувшем марте месяце благодарит его за присланное письмо и советует хлопотать об отправлении в Раим, куда назначают К. И. Герна ** комендантом, и что не худо иметь под рукою такого человека.

Справка. Из отзыва генерала от инфантерии Обручева видно, что в январе 1848 года генерал-адъютант граф Орлов спрашивал его: каков по службе, поведению и образу мыслей рядовой Шевченко, и заслуживает ли он ходатайства заниматься рисованием. Но это ответствозано, что Шевченко ведет себя хорошо, службою занимается усердно, в образе мыслей его ничего предосудительного не замечено и что, по удостоверению ближайшего начальства, он заслуживает ходатайства. [Его] императорское величество, по всеподданнейшему о сем докладу, не соизволили на дозволение рядовому Шевченко заниматься рисованием.

5-й Оренбургский линейный батальон, в коем служит рядовой Шевченко, состоит в первой бригаде 23-й пехотной дивизии. Командиром той бригады генерал-майор Федяев. Батальон расположен в крепости Орской. Батальоном командует майор Мешков. Комендант крепости полковник Недоброво.

Соображение. Предполагалось бы:

Доставленные генералом Обручевым бумаги, отобранные от рядового Шевченки, передать, по принадлежности, в III-е отделение собственной вашего императорского величества канцелярии, для надлежащего по ним розыскания. /194/

Генералу от инфантерии Обручеву предписать: рядового Шевченка, не исполнившего воспрещения писать и рисовать, перевесть, под строжайший надзор, из 5-го Оренбургского линейного в другой отдаленный батальон и донести: кто окажется виновным в допущении Шевченка вести переписку и заниматься рисованием.

Испрашивается разрешение. Какое угодно будет дать повеление по сему предмету?

О бумагах, отобранных от рядового Шевченки, которому воспрещено было писать и рисовать.

* Капитан-лейтенант, бывший в Оренбургском крае и ныне находящийся в С.-Петербурге.

** Карл Иванович Герн — капитан генерального штаба, дивизионный квартирмейстер 23-й пехотной дивизии.

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 25 — 30, 30 зв. Копія.

На документі напис: «Справка».

№ 350. 1850 р., червня 7. Лист виконуючого обов’язки чергового штаб-офіцера Окремого оренбурзького корпусу П. І. Коріна командирові 5-го лінійного батальйону Д. В. Мешкову про затримку особистих речей Т. Г. Шевченка

№ 73

7 июня 1850 г.

Господину командующему Оренбургским линейным № 5 батальоном

Пред отправлением к командуемому вами батальону рядового Тараса Шевченко оказались у него из числа партикулярного платья два пальто и несколько брюк, каковые вещи господин корпусной командир изволил приказать впредь до некоторого времени не утрачивать.

Таковую волю его высокопревосходительства имею честь сообщить к надлежащему исполнению вашему высокоблагородию.

Подписал исправляющий должность

дежурного штаб-офицера войсковой старшина Корин

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 49. Відпуск.

№ 351. 1850 р., червня 7. Розпорядження військового міністра О. І. Чернишова інспекторському департаменту військового міністерства, зроблене на основі наказу імператора Миколи I про негайний арешт Т. Г. Шевченка до закінчення слідства та покарання винних, що допустили послаблення нагляду за ним

Государь император, соизволяя на исполнение по соображению инспекторского департамента, высочайше при том повелеть изволил:

1. Рядового Шевченко подвергнуть немедленно строжайшему аресту, до окончания дела, и при производстве оного иметь в виду, что командир Оренбургского линейного № 5 батальона и все ближайшее начальство подлежать должны законному взысканию за допущение столь предосудительных послаблений относительно сего преступника, коего предшествовавшая вина была им известна, и

2. Капитан-лейтенанта Бутакова не отправлять в Швецию, для наблюдения за заказом парохода, как сие предположено было, до окончания розыскания, которое по сему предмету произведено будет.

7 июня 1850 года

Военный министр князь Чернышов

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 24 — 24 зв. Оригінал. /195/

№ 352. 1850 р., червня 8. Лист військового міністра О. І. Чернишова до начальника III відділу О. Ф. Орлова про наслідки обшуку і арешт Т. Г. Шевченка

Весьма секретно

8 июня 1850

№ 522

По высочайшему повелению, с препровождением бумаг,

отобранных от рядового Шевченка, и о надлежащем

по ним розыскании

Милостивый государь граф Алексей Федорович

Бывший художник С.-Петербургской Академии художеств Тарас Шевченко, по высочайшему государя императора повелению, сообщенному мне вашим сиятельством 30-го мая 1847-го года за № 876, определен в Оренбургский линейный № 5-го батальон, под строжайший надзор, рядовым, с правом выслуги и с запрещением писать и рисовать, чтобы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений.

Ныне командир Отдельного оренбургского корпуса генерал от инфантерии Обручев доносит (23 мая № 373), что по дошедшему до него сведению, будто бы рядовой Шевченко ходит иногда в партикулярной одежде, занимается рисованием и пишет стихи, приказано было тотчас обыскать его и содержать под арестом. По произведенному обыску у Шевченки найдены: старый поношенный сюртук, от разных лиц письма, преимущественно на малороссийском языке, и два альбома. Из писем в особенности замечательно малороссийское письмо из С.-Петербурга, 6-го марта сего года, от служащего в Оренбургской пограничной комиссии, находящегося здесь в отпуску, коллежского секретаря Левицкого. Замечательны также письма двух братьев Лазаревских, из коих один служит чиновником особых поручений при С.-Петербургском гражданском губернаторе, другой занимает подобную должность при председателе Оренбургской пограничной комиссии. Переписка эта обнаруживает, что некоторые письма к Шевченке были пересылаемы чрез Лазаревских и чрез чиновника помянутой комиссии Александрийского.

Государь император по всеподданнейшему докладу донесения генерала Обручева и содержания представленных им бумаг, отобранных от Шевченки, высочайше повелеть соизволил:

1. Бумаги передать, по принадлежности, в III отделение собственной его величества канцелярии для надлежащего по ним розыскания.

2. Рядового Шевченка подвергнуть немедленно строжайшему аресту и содержать под оным до исследования о виновных, допустивших его вести переписку и заниматься рисованием. При исследовании иметь в виду, что командир 5-го Оренбургского линейного батальона и все ближайшие начальники подлежать должны законному взысканию за допущение предосудительных послаблений относительно этого преступника, коего предшествовавшая вина была им известна.

3. По окончании следственного дела перевесть Шевченка под строжайший надзор из 5-го Оренбургского линейного в другой отдаленный батальон.

В исполнение сей высочайшей воли имею честь препроводить к вашему сиятельству, при описи, бумаги, от Шевченки отобранные.

Относительно содержания этого рядового под строжайшим арестом до окончания исследования и о переводе его в другой отдаленный Оренбургский линейный батальон сообщено генералу от инфантерии Обручеву.

Примите, милостивый государь, уверение в моем совершенном почтении и преданности.

Князь А. Чернышов

Его сият[ельст]ву графу А. Ф. Орлову

ДМШ, А-13, спр. 241, арк. 6 — 8, 8 зв. Оригінал.

На документі написи: «№ 2097»; «Получено 9 июня 1850 года». /196/

№ 353. 1850 р., червня 8. Рапорт чергового генерала головного штабу П. М. Ігнатьєва командиру Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручову про наказ Миколи I тримати Т. Г. Шевченка під найсуворішим арештом

Секретно

3-го июня 1850

№ 526

С объявлением

высочайшего повеления

о рядовом Шевченке

Командиру Отдельного оренбургского корпуса, господину генералу

от инфантерии Обручеву. Дежурного генерала главного штаба

его императорского величества

Рапорт

Государь император, по всеподданнейшему докладу отношения вашего высокопревосходительства от 23-го минувшего мая № 373-й и содержания препровожденных при оном бумаг, отобранных от рядового Оренбургского линейного № 5-го батальона Тараса Шевченко, — высочайше повелеть соизволил:

Рядового Шевченка, не исполнившего воспрещения писать и рисовать, подвергнуть немедленно строжайшему аресту и содержать под оным до исследования о виновных, допустивших его вести переписку и заниматься рисованием. При исследовании иметь в виду, что командир 5-го Оренбургского линейного батальойа и все ближайшие начальники подлежать должны законному взысканию за допущение предосудительных послаблений относительно этого преступника, коего предшествовавшая вина была им известна.

Высочайшую волю сию, по поручению господина военного министра, имею честь довести до сведения вашего высокопревосходительства к исполнению, покорнейше прося уведомить своевременно князя Александра Ивановича ¹ о последствиях сего исследования, для всеподданнейшего его величеству доклада и для дальнейшего, относительно сего рядового, распоряжения.

Генерал-адъютант Игнатьев

Управляющий канцеляриею, старший

адъютант-полковник [підпис]

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 50 — 51. Оригінал.

На документі написи: «Нужное»; «По вход[ящему] секр[етному] жур[налу] № 79 пол[учено] 23 июня 1850» та резолюція: «К исполнению, а следствие приказано произвести подполковнику Чигирю, 23 июня».

¹ Йдеться про військового міністра О. І. Чернишова.

№ 354. 1850 р., червня 8. Лист чергового генерала головного штабу П. М. Ігнатьєва керуючому III відділом Л. В. Дубельту про переведення Т. Г. Шевченка до іншого батальйону після закінчення слідства

Весьма секретно

8 июня 1850

№ 525

По делу относительно рядового Шевченко

Милостивый государь Леонтий Васильевич.

В дополнение к отношению господина военного министра от 8 числа сего июня № 522-й относительно высочайшего повеления, последовавшего по делу о рядовом 5-го Оренбургского линейного батальона Шевченко, долгом поставляю уведомить ваше превосходительство, что при объявлении сей высочайшей воли генералу от инфантерии Обручеву не упомянуто вовсе о переводе сего рядового, по окончании дела, в другой из отдаленных Оренбург/197/ских батальонов, а поставлено командиру Отдельного оренбургского корпуса в обязанность донести его светлости о последствиях исследования, которое по сему предмету произведено будет, для дальнейшего относительно сего рядового распоряжения.

Повеление о перемещении сего рядового надлежит иметь в виду, не включая в дело, до приведения к окончанию исследования, долженствующего определить степень виновности рядового Шевченки и прикосновенных лиц.

Примите уверения в истинном уважении моем и совершенной

к вашему превосходительству преданности Павел Игнатьев’

Его пре[восходительст]ву Л. В. Дубельту

ДМШ, А-13, спр. 241, арк. 14 — 15. Оригінал.

На документі написи: «Нужное»; «№ 2109, 10 июня 1850 года» та резолюція: «Иметь в виду неукоснительно».

№ 355. 1850 р., червня 8. Лист начальника III відділу О. Ф. Орлова Миколі I про недоречне розголошення командиром Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручовим таємниці про справу Т. Г. Шевченка

Ваше величество изволили мне вчерась говорить о деле Шевченки в Оренбурге, которое я получу от военного министра, но я его еще не получил; как сегодня, к крайнему моему удивлению, получил я с приложенными при сем бумаги записку от товарища министра иностранных дел. Почему ген[ерал] Обручев писал о сем деле к канцлеру, по какому поводу истинно я понять не могу. Мне весьма неприятно, потому что при таком неуместном разглашении я за тайну отвечать не могу и за успех непременно нужных розысканий.

Позвольте мне, разумеется, весьма учтиво, спросить Оренбургского военного губернатора, что его побудило писать к г. Нессельроде.

Я, как рассмотрю бумаги от военного министра, составлю о сем деле доклад вашему величеству и, к сожалению, напишу, что вероятно придется несколько лиц подвергнуть допросу, а может статься и аресту [...]

Орлов

8-го июня

ДМШ, А-13, спр. 241, арк. 2 — 2 зв. Оригінал.

На документі напис рукою царя: «Совершенно правда, неимоверно глупо-то, и спросить его надо».

№ 356. 1850 р., червня 9. Довідка III відділу про перегляд паперів, відібраних при арешті у Т. Г. Шевченка в Оренбурзі, та міркування про потребу взяти пояснення від М. О. Головка, братів В. М. та Ф. М. Лазаревських, С. П. Левицького, О. П. Чернишова

Из отобранных у Шевченки писем видно, что ведущие с ним переписку княжна Репнина, Левицкий, Лизогуб, Лазаревские и Чернышев принимают в Шевченке близкое участие и заботятся через посредство своих знакомых об улучшении его участи.

Особенного внимания заслуживают в письме находящегося здесь в отпуску чиновника Оренбургской комиссии Левицкого выражения: «Много есть тут наших... пока знаю одного, это Головко, магистр Харьковского университета; он сотрудник некоторых журналистов и очень умный человек, жаль только, если он своею правдивостию наделает того, что и его сошлют куда-нибудь... Головко говорит, что хотя вас (т. е. Шевченки) не стало, но на ваше место есть до 1000 чел[овек], готовых стоять за все то, что вы говорили и что говорят люди, для которых правда так важна, что хотя бы ее нужно было говорить и при самом Карле Ивановиче *, то не испугались бы». /198/

Лазаревский, чиновник особых поручений при С.-Петербургском гражданском губернаторе, пишет, что Чернышев еще не был у г. генерал-лейтенанта Дубельта и дам, которые желают просить о Шевченке, и обещает уведомить, что они скажут на счет его. Потом Лазаревский спрашивает: не нуждается ли он в чем-нибудь и объясняет, что выслал бы ему сигары, но боится, чтобы петербургский штемпель не обратил на себя внимания и чтобы не запретили писать к нему.

Лазаревский Федор, служащий в Оренбургской пограничной комиссии, упоминает о некоем Белеве, как о искреннем друге Шевченки. В другом письме он говорит: да пошлет Вам судьба лучшее общество, лучшего начальника.

Чернышев, художник в С.-П—бурге, советует ему лучше хлопотать быть отправленным на Раим (Орская крепость), куда назначается комендантом Карл Иванович Герн, он говорит: иметь под рукою такого человека, как Карл Иванович, право, не худо.

Соображение: Полезно было бы пригласить в 3-е отделение Головку, Лазаревского, Левицкого и Чернышева и потребовать объяснения их писем, и если из этого объяснения будет оказываться что-нибудь подозрительное, то арестовать их и отобрать бумаги.

9 июня 1850 г.

* Карлом Ивановичем они называют какого-то Герна, который, как видно из одного письма, назначен будто бы комендантом в Орскую крепость [насправді під ім’ям Карла Івановича мали на увазі Миколу І].

ДМШ, А-13, спр. 241, арк. 12 — 13, 13 зв. Оригінал.

На документі резолюція О. Ф. Орлова: «Доклад. Головку и Левицкого арестовать с бумагами».

№ 357. 1850 р., червня 10. Лист начальника III відділу О. Ф. Орлова командиру Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручову з проханням дати пояснення з приводу розголошення таємниці про справу Т. Г. Шевченка

Конфиденциально

10 июня 1850 г.

№ 1230

Милостивый государь Владимир Афанасьевич!

Ваше высокопревосходительство от 28-го мая № 385 изволили сообщить г. государственному канцлеру о распоряжениях, сделанных правительством на счет назначенного по высочайшему повелению во вверенный вам корпус рядового Шевченки, и о бумагах, найденных ныне при обыске у него.

Имея в виду, что переписка о рядовом Шевченке ведена была мною секретным образом только с г. военным министром и вашим высокопревосходительством, я приемлю честь покорнейше просить вас, милостивый государь, не изволите ли вы почтить меня уведомлением, по какому поводу вы сочли нужным сообщать содержание сей переписки г. действительному тайному советнику графу Нессельроде и не изволили ли ваше высокопревосходительство иметь к тому особые причины.

Примите, милостивый государь, уверение в истинном уважении и совершенной преданности.

Граф Орлов

Его высокопр[евосходительст]ву Обручеву

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 52 — 52 зв. Оригінал.

На документі напис: «По вход[ящему] секр[етному] жур[налу] № 80 пол[учено] 23 июня 1850». /199/

№ 358. 1850 р., червня 10. Лист військового міністра О. І. Чернишова начальнику III відділу О. Ф. Орлову з проханням дозволити відрядити О. І. Бутакова в Швецію

10 июня 1850

№ 124

О командировании в Швецию

капитан-лейтенанта Бутакова

Секретно

Милостивый государь граф Алексей Федорович.

Имея в виду, что отправление капитан-лейтенанта Бутакова в Швецию было бы весьма полезно для высочайше разрешенного заказа парохода, обращаюсь к вашему сиятельству с покорнейшею просьбою почтить меня уведомлением, можно ли в скором времени ожидать разъяснения обстоятельств, по коим отложен отъезд сего штаб-офицера по назначению.

Обязываюсь присовокупить, что заказ парохода не потребует продолжительного пребывания г. Бутакова в Швеции, ибо по заключении контракта он может возвратиться сюда с тем, чтобы вновь отправиться в Швецию по изготовлении парохода для приема оного.

Имею честь возобновить вашему сиятельству уверение в моем совершенном почтении и преданности.

Князь А. Чернышов

Его сият[ельст]ву графу А. Ф. Орлову

ДМШ, А-13, спр. 241, арк. 18 — 18 зв. Оригінал.

На документі напис: «Замешан в деле Шевченки».

№ 359. 1850 р., червня 10. Рапорт командуючого ротою підпоручика О. С. Растопчина командуючому 5-м Оренбурзьким лінійним батальйоном Д. В. Мешкову при пересилці списка солдат 4-ої роти, що відбувають покарання за політичні злочини

Командующему Оренбургским линейным № 5 батальоном

господину майору Мешкову подпоручика Растопчина

Рапорт

На обороте сего имею честь к вашему высокоблагородию представить список нижним чинам, поступившим в командуемую мною роту за политические преступления.

Подпоручик Растопчин

№ 325

10 июня 1850 года

Крепость Орская /200/

Список

нижним чинам, поступившим в 4 роту Оренбургского линейного № 5 батальона за разные преступления

№	Имена и прозвания
1. 2. 3. 4.	Рядовые № 4 батальона Александр Бенер Юрий Лисович Адам Нивольский Кайтан Витковский
1. 2. 3. 4. 5.	№ 5 батальона Владислав Докальский Владислав Кубацкий Станислав Цешейко Матвей Рыбаченко Тарас Шевченко под арестом

Командующий ротою подпоручик Растопчин

ІЛ, ф. 1, № 489, арк. 1 — 2, 2 зв. Оригінал.

№ 360. 1850 р., червня 13. Довідка III відділу Миколі I з проханням дати дозвіл на арешт М. О. Головка та С. П. Левицького

Копия

О коллежском секретаре Левицком и магистре Головко

Из писем, отобранных у рядового Оренбургского линейного № 5 батальона Шевченко, обращает на себя особое внимание письмо служащего в Оренбургской пограничной комиссии и находящегося ныне в отпуску, в С.-Петербурге, коллежского секретаря Левицкого, который, между прочим, пишет к Шевченке: «Много есть тут наших, но пока знаю одного — это Николай Головко, магистр Харьковского университета, он очень хороший человек, и как только мы сойдемся с ним, то первое слово об вас; он сотрудник некоторых журналистов и очень умный молодой человек, жаль только, если он своею справедливостию наделает того, что и его сошлют куда-нибудь. Много здесь есть таких, которые вспоминают вас, а Головко говорит, что хотя вас не стало, но на ваше место есть до тысячи человек, готовых стоять за все то, что вы говорили и что говорят люди, для которых правда важна».

Письмо это, выражая столь живое сочувствие к Шевченке, изобличенному в преступных против правительства намерениях, и вообще к людям, разделяющим его мнение, дает повод к сильному подозрению в неблагонамеренном образе мыслей как коллежского секретаря Левицкого, так и магистра Головко; и потому, считая необходимым подвергнуть их аресту, с отобранием, для рассмотрения, имеющихся при них бумаг, осмеливаюсь испрашивать на то высочайшего соизволения вашего императорского величества.

Подписал: генерал-адъютант граф Орлов

Скрепил: генерал-лейтенант Дубельт

Верно: генерал-лейтенант Дубельт

13 июня 1850 г.

ДМШ, А-13, спр. 241, арк. 16 — 17. Засвідчена копія.

На документі напис: «На подлинном собственною его величества рукою написано карандашом: «Исполнить».

Верно: Ген[ерал]-лейт[енант] Дубельт, «№ 64». /201/

№ 361. 1850 р., червня 16. Довідка III відділу Миколі I про обставини самогубства М. О. Головка та арешт С. П. Левицького

По делу о найденной у известного Шевченки переписки высочайше повелено было арестовать магистра Харьковского университета Головко и чиновника Оренбургской пограничной комиссии коллежского секретаря Левицкого.

Арестование Головки поручено было корпуса жандармов полковнику Левенталю, а Левицкого должен был арестовать полковник Станкевич.

Левенталь, прибыв сего дня на квартиру Головки, объявил ему арест. Головко, по-видимому, спокойно выслушав сие, просил позволения одеться и вышел в спальню. Левенталь, осмотрев спальню и видя, что там нет никаких бумаг, приступил к собиранию оных в первой комнате, а квартальный надзиратель Столяров остался при Головке. Услышав потом крик Столярова, Левенталь вошел к ним и увидел в руках Головки два пистолета, из которых один был направлен на Столярова; когда же сей последний отодвинулся, то Головко выстрелил в Левенталя, но не попал в него. Левенталь выбежал в другую комнату, чтобы позвать бывшего с ними городового унтер-офицера, как вдруг Головко захлопнул за ним дверь и застрелился.

Левицкий же доставлен в 3-е отделение, и все бумаги как его, так и Головки теперь рассматриваются, а о поступке Головки местная полиция произведет следствие.

16 июня 1850 г.

ДМШ, А-13, спр. 241, арк. 31 — 32, 32 зв.

На документі написи: «Сию минуту я получил от г. Дубельта о нижеписанном происшествии, должен быть большая каналья, увидим, что его бумаги скажут. Гр. Орлов. 16-го июня». Трохи нижче його ж рукою: «Я сбираюсь в Ропшу, но дождусь, не угодно ли вам что приказать». Під ним напис рукою царя: «П[олковник] Левенталь и Столяров глупо распорядились, ибо не должно было его допускать схватить оружие. Вероятно, буду ночевать не в Ропше, а в Колпине». Нижче ця ж помітка царя переписана чорнилом рукою Дубельта: «Собственною его величества рукою написано карандашом: «Полковник Левенталь и Столяров глупо распорядились, ибо не должно было его допускать схватить оружие.

Вероятно, буду ночевать не в Ропше, а в Колпине.

16 июня 1850. Г[енерал]-л[ейтенант] Дубельт».

№ 362. 1850 р., червня 23. З доповіді начальника III відділу О. Ф. Орлова Миколі I про наслідки розслідування справи щодо знайдених у Т. Г. Шевченка паперів

По делу о Головке, Левицком и Шевченке

Военный министр, по высочайшему вашего императорского величества повелению, передал мне письма и бумаги, найденные у бывшего художника Шевченки, который в 1847 году, за прикосновенность к Украйно-Славянскому обществу, определен рядовым в Оренбургский линейный № 5-го батальон, с воспрещением писать и рисовать.

Как между упомянутыми бумагами оказалось письмо находящегося в С.-Петербурге в отпуску, служащего в Оренбургской пограничной комиссии, коллежского секретаря Левицкого, навлекающее сомнение, не продолжается ли между малороссиянами тайное общество, и в котором Левицкий употребил преступно-сомнительные выражения насчет магистра Харьковского университета Головки — то, по высочайшему разрешению, мною сделано было распоряжение об арестовании Головки и Левицкого.

В исполнение этого 16 июня полковник Станкевич, с полицейским чиновником, арестовал Левицкого; а полковник Левенталь, с надзирателем Столяровым, отправились в квартиру Головки; но здесь случилось событие, придавшее настоящему делу еще большую важность: Головко, при объявлении ему ареста, принял оный спокойно и, по-видимому, с большим повиновением, и просил дозволения выйти в другую небольшую комнату — одеться. За ним последовали в ту комнату и полковник Левенталь и квартальный /202/ офицер Столяров. Левенталь, увидя, что в той комнате нет никаких бумаг, возвратился в первую для собирания бумаг, в оной находившихся; но в то же время, услышав крик Столярова: «Что вы, что вы?» — внезапно возвратился к ним; а Головко, держа в руке пистолеты и намереваясь выстрелить в Столярова, обратился к Левенталю, прицелился, выстрелил в него, не попал — и сам застрелился.

3-е отделение собственной вашего императорского величества канцелярии употребляло все возможные и самые деятельнейшие меры к объяснению столь необыкновенного события. Все бумаги Левицкого и Головки рассмотрены были с величайшим вниманием, собраны самые подробные сведения о Головке, о Левицком, о сестре последнего, о знакомствах и образе жизни их; приглашена и допрашиваема была сестра Левицкого *. Наконец, студент С. Петербургского университета Данилевский, который прежде был призываем к допросам по делу Буташевича-Петрашевского и который, желая доказать, что он не только не питает вредных мыслей, но готов вспомоществовать правительству в розысканиях, сам явился в 3-е отделение, объявил все ему известное, и показания его весьма много пояснили характер Головки. При всех этих допросах не было ничего упущено, что могло бы служить к открытию истины.

Хотя смерть Головки положила преграду к совершенному раскрытию причин, по которым он решился на самоубийство, но вышеизъясненными розысканиями собрано уже достаточно сведений для того, чтобы судить положительно о всех обстоятельствах этого дела.

Сведения сии приводят к следующим соображениям: рядовой Шевченко виновен в том, что, несмотря на высочайшее воспрещение, дозволял себе писать и рисовать, и ходил иногда в партикулярном платье **. Стихи и рисунки, помещенные в отобранных у него двух альбомах, не заключают в себе ничего преступного, кроме того только, что на некоторых рисунках изображены неблагопристойные сцены. Равным образом письма от разных лиц, исключая письма коллежского секретаря Левицкого, содержат в себе одно изъявление дружеских чувств и желание ходатайствовать об облегчении его участи. Вообще бумаги эти не обнаруживают, чтобы Шевченко продолжал прежний образ мыслей или бы писал и рисовал на кого-либо пасквили.

Впрочем, дальнейшего раскрытия действий Шевченки должно ожидать от исследования, производимого на месте, по распоряжению военного начальства.

Коллежский секретарь Левицкий виновен в том, что доставил письмо от Шевченки к княжне Репниной и потом в своем письме к Шевченке принял на себя роль передатчика новостей; сообщал ему суждения свои о разных лицах, с которыми виделся в Москве и С.-Петербурге; одних хвалил, других осуждал и описывая знакомство свое с Головко, передал Шевченке преступные слова, сказанные Головкою: «Хотя вас не стало, но на ваше место есть 1000 человек, готовых стоять за все то, что вы говорили и что говорят люди, для которых правда важна». В этом же письме Левицкого сказано: «Много есть в Петербурге наших», — и это возрождало сомнение, не существует ли прежнее Украйно-Славянское общество; но из объяснений Левицкого видно, что малороссияне называют нашими всех своих единоземцев, разумея под этим не преступные какие-либо связи, но только готовность их помогать друг другу в нуждах. Левицкий, принося искреннейшее сознание в неуместности извещений, помещенных им в письме к Шевченке, и испрашивая помилования, объяснил, что все это было сделано им только от нерассудительности, без всякой дурной цели; что с Головкой, заметив в нем резкие суждения, он тотчас прекратил знакомство и что в сношениях его с Шевченкою и другими лицами не было решительно ничего преступного. Не доверяя самому Левицкому, я приглашал в 3-е отделение более чиновных и более знакомых ему лиц: действительного статского советника Свидерского, коллежского советника Шпигоцкого, коллежского асессора Герна, коллежского секретаря Крыловского и канцелярского чиновника Белошицкого ***, которые все единогласно подтвердили неукориз/203/ненную нравственность Левицкого и его неспособность к преступным замыслам; один из них, Герн, служивший в канцелярии оренбургского военного губернатора, знал Левицкого четыре года за человека самого скромного и тихого, а коллежский советник Шпигоцкий, испытывавший его в способностях по службе, нашел в нем чиновника исполнительного и чрезвычайно покорного начальству.

Письма, найденные у Шевченки от княжны Репниной, Лазаревских, Чернышева и других лиц, доказывают, что все они принимали участие в Шевченке действительно потому только, что он малороссиянин; весь предмет переписки их заключался в одном том, что они желали ходатайствовать об облегчении его участи; из них княжна Репнина еще прежде несколько раз писала об этом и ко мне, а художник Чернышев намерен был явиться с такою же просьбою к генерал-лейтенанту Дубельту, следовательно, все они действовали в этом случае законным путем, и то сомнение, не существует ли между ними тайное общество, совершенно рассеивается. [...]

Посему я полагаю:

1. Сообщить военному министру, что в отношении рядового Шевченки, если по исследованию, производимому военным начальством, более ничего не будет обнаружено, достаточно вменить упомянутому рядовому в наказание содержание под арестом, строго внушив ему, чтобы он ни под каким видом не осмеливался нарушать высочайшего повеления, коим воспрещено ему писать и рисовать; а ближайшему начальству поставить в обязанность иметь за исполнением этого, и вообще за Шевченкою, самое бдительное наблюдение.

2. Коллежского секретаря Левицкого, не обличенного ни в каком злоумышлении, освободить от ареста; но как он оказывается человеком слабого характера, то учредить за ним секретный надзор, сообщив, однако же, начальству его, чтобы случай этот не составлял ему препятствия в дальнейших успехах по службе.

3. Княжну Репнину, которая принимает участие в Шевченке, неприличное по его порочным и развратным свойствам, предупредить как о неуместности такового ее участия, так и о том, что вообще полезно было бы ей менее вмешиваться в дела Малороссии и что в противном случае она сама будет виновницею, может быть, неприятных для нее последствий.

4. Студенту Данилевскому, который с матерью своею должен был ехать в деревню, для поправления расстроенного здоровья его, но которого я удержал на некоторое время для объяснений и допросов по настоящему делу, разрешить отправиться с его родительницею и объявить ему удовольствие начальства за его похвальный поступок.

Таковое мнение мое всеподданнейше повергаю на высочайшее благоусмотрение вашего императорского величества.

Подписал: генерал адъютант граф Орлов

Скрепил: генерал-лейтенант Дубельт

Верно: генерал-лейтенант Дубельт

23 июня 1850 г.

* Бумаги Левицкой также были взяты, подробно рассмотрены, и в них ничего не оказалось, кроме переписки о семейных делах.

** На подлинном против подчеркнутых слов собственною его величества рукою написано карандашом: «В этом деле виновно его начальство, что допускало до сего; о чем сообщить князю Чернышову для должного взыскания с виновных». 24 июня 1850 г. Верно: Ген[ерал]-лейт[енант] Дубельт.

*** Люди неукоризненной нравственности.

ДМШ, А-13, спр. 241, арк. 113 — 119, 122 — 123, 123 зв. Копія.

На документі напис: «Подлинный, государь император изволил читать. 24 июня 1850 г. Верно: Ген[ерал]-лейт[енант] Дубельт»; «№ 68». /204/

№ 363. 1850 р., червня 24. Лист виконуючого обов’язки чергового штаб-офіцера Окремого оренбурзького корпусу П. І. Коріна до відділу генерального штабу корпусу з проханням надіслати докладне повідомлення про роботу Т. Г. Шевченка, Томаша Вернера і Бр. Залєського у О. І. Бутакова, а також про виконання покладених на них завдань під час перебування в Оренбурзі

24 июня 1850 года

№ 3448

В отделение генерального штаба

Отдельного оренбургского корпуса

Отношением от 9-го ноября прошлого 1849 года за № 3605 штаб Отдельного оренбургского корпуса, по приказанию г. корпусного командира, уведомляет отделение генерального штаба, что по ходатайству капитан-лейтенанта Бутакова, унтер-офицер Фома Вернер и рядовые Шевченко и Залесский для окончательного описания берегов Аральского моря прикомандировываются к означенному штаб-офицеру и что его высокопревосходительство приказать изволил предписать капитан-лейтенанту Бутакову представить подробный о занятиях каждого из означенных нижних чинов отчет, а равно и самые работы их.

А как работы эти производились под непосредственным наблюдением отделения генерального штаба, то корпусной штаб, по воле его высокопревосходительства, имеет честь покорнейше просить доставить в самоскорейшем времени сведения, когда именно окончены работы этими нижними чинами и в чье ведение были они сданы по миновании в них надобности.

Исправляющий должность дежурного штаб-офицера

войсковой старшина Корин

Старший адъютант майор [підпис]

ЦДВІА, ф. 1441, оп. 1, спр. 34, арк. 264 — 264 зв. Оригінал.

На документі написи: «Г[енеральный] Ш[таб] № 753. Получ[ено] 26 июля 1850»«Весьма нужное»; «Справиться и доложить».

№ 364. 1850 р., червня 24. Наказ командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова командирові 5-го лінійного батальйону Д. В. Мешкову про арешт Т. Г. Шевченка

Секретно

№ 81

24 июня 1850 г.

Командующему Оренбургским линейным № 5 батальоном

Предписываю вашему высокоблагородию состоящего в вверенном вам батальоне рядового Тараса Шевченка немедленно подвергнуть строжайшему аресту в гауптвахте кр[епости] Орской, впредь до особого, от меня предписания, в случае же требования его командиром Оренбургского линейного № 2 батальона подполковником Чигирем, неотлагательно отправить к нему под надзором благонадежного унтер-офицера и под строжайшим караулом в пути от одной станции до другой не менее трех человек из местной кордонной стражи.

На взимание в пути по паре лошадей из кордонных с проводником препровождаю при сем открытый лист, который, если не употребится для изложенной надобности, должен представиться в штаб вверенного мне корпуса.

О получении и исполнении настоящего предписания мне немедленно донести.

Подписал генерал от инфантерии Обручев

Верно: исправляющий должность дежурного

штаб-офицера войсковой старшина

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 53 — 53 зв. Відпуск.

/205/

№ 365. 1850 р., червня 25. Лист командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова командирові 2-го лінійного батальйону підполковнику Г. В. Чигирю про обставини арешту Т. Г. Шевченка та наказ провести над ним слідство

Секретно

г. Оренбург

25 июня 1850 года

№ 82

Командиру Оренбургского линейного № 2-го батальона господину подполковнику Чигирю

Дежурный генерал главного штаба его императорского величества от 8-го сего июня за № 526-м уведомил меня к исполнению, что государь император, по всеподданнейшему докладу отношения моего от 23-го минувшего мая за № 373-м и содержания препровожденных при оном бумаг, отобранных от рядового Оренбургского линейного № 5-го батальона Тараса Шевченко, высочайше повелеть соизволил: рядового Шевченко, не исполнившего воспрещения писать и рисовать, подвергнуть немедленно строжайшему аресту и содержать под оным до исследования виновных, допустивших его вести переписку и заниматься рисованием.

При исследовании иметь в виду, что командир Оренбургского линейного № 5-го батальона и все ближайшие начальники подлежать должны законному взысканию за допущение предосудительных послаблений относительно этого рядового, коего предшествовавшая вина была им известна.

Во исполнение таковой высочайшей воли, предписав вместе с сим командующему Оренбургским линейным № 5-го батальоном немедленно подвергнуть рядового Шевченку строжайшему аресту с содержанием на гауптвахте в крепости Орской, я предлагаю вашему высокоблагородию неотлагательно приступить к производству упомянутого исследования секретным образом и по окончании представить ко мне.

При чем поставляю вас в известность, что рядовой Шевченко препровожден ко мне управлявшим военным министерством г. генерал-адъютантом Адлербергом при отношении от 30 мая 1847-го года за № 303-м с уведомлением, что государь император высочайше повелеть соизволил: бывшего художника С.-Петербургской Академии художеств Тараса Шевченко, за сочинение возмутительных стихов, определить во вверенный мне корпус рядовым с правом выслуги, под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать, и чтобы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений.

Об исполнении таковой монаршей воли я уведомил 10-го июня 1847 года за № 25-м начальника 23-й пехотной дивизии и, препроводив к нему рядового Шевченко, тогда же предписал зачислить его в Оренбургский линейный № 5-го батальон, где он находился до исхода мая месяца 1848-го года; в это же время, в числе прочих нижних чинов, был командирован для прикрытия транспорта, следовавшего из крепости Орской в Раимское укрепление, а по прибытии в последнее поступил в число экипажа на шхуны «Николай» и «Константин» для потребления по Аральскому морю под начальством капитан-лейтенанта Бутакова. По окончании в 1849-м году навигации по Аральскому морю, рядовой Шевченко по ходатайству Бутакова был отправлен на линию в крепость Орскую, а из нее в город Оренбург, куда прибыл в ноябре 1849-го года и, как значится в рапорте начальника штаба вверенного мне корпуса к начальнику 23-й пехотной дивизии от 10 ноября за № 5042-м, поступил к капитан-лейтенанту Бутакову для окончательных работ ¹ по описи берегов Аральского моря с прикомандированием для довольствия к одному из расположенных в Оренбурге батальонов; 22-го января сего 1850-го года за № 292-м я предложил командовавшему 23-ю пехотной дивизиею рядового Шевченко препроводить в Гурьев-городок ко времени открытия навигации по Каспийскому морю для отправления в Ново-Петровское укрепление, где я предполагал придать его в помощь штейгеру при /206/ исследовании приисков каменного угля, открытого в 1847-м году на Мангишлакском полуострове, так как Шевченко участвовал в морских экспедициях по Аральскому морю и особенно при открытии при берегах оного каменного угля. После того от 9-го февраля сего ² года за № 507 я предложил начальнику 23-й пехотной дивизии доставить Шевченку в корпусной штаб.

2-го мая сего года для отправления по назначению, но прежде нежели Шевченко был доставлен в штаб, я отменил командирование его в Ново-Петровское укрепление и 27 апреля настоящего года за № 52-м предложил начальнику 23-й пехотной дивизии отправить по-прежнему в линейный № 5-го батальон.

Из отобранных от рядового Шевченка бумаг видно, что к нему поступили письма:

1841-го года ³

1-е, от 19-го марта княгини ⁴ Варвары Репниной

1847 года

2-е, от 21 октября Андрея Лизогуба

3-е, от 2-го декабря Чернышева

4-е, от 31-го декабря Лизогуба

1848 года

5-е, от 7-го генваря Лизогуба

6-е, от 13 генваря княгини ⁴ Репниной

7-е, от 7-го февраля Лизогуба

8-е, от 23 февраля Лизогуба

9-е, от 7 апреля Лизогуба

10-е, от 15-го июля Лизогуба

11-е, от 18-го февраля неизвестного

1850-го года

12-е, от 6-го марта Сергея

13-е, от 29-го марта Чернышева.

Письма без означения года

14-е, от 27-го апреля Лизогуба

15-е, от 13-го мая

16-е, от 16-го мая

Письма без означения числа и года

17-е, Александры

18-е, Лазаревского

19-е, Лазаревского

20-е, неизвестного

21-е, Лазаревского

22-е, Лазаревского

У Шевченки находились стихи

23-е }

24-е } малороссийские, под названием «Святая вода».

Стихи и песни, писанные Шевченкою на малороссийском языке, и рисунки, карандашом сделанные в книжках.

В одной на 56-ти листах.

В другой на 29-ти »

Вышеизложенное о времени бытности рядового Шевченка в разных местах и присылки к нему писем имеете принять в соображение при исследовании о виновных, допустивших его вести переписку и заниматься сочинением стихов, песен и рисованием, с приведением в известность и того в ка/207/кое время и где писаны им стихи и составлены рисунки карандашом, заключающиеся в упомянутых двух книжках.

Если по обстоятельствам порученного вам исследования встретится надобность в рядовом Шевченке, то представляю вам вытребовать его в город Оренбург за строгим караулом и заключить под стражу на здешнюю главную гауптвахту, для содержания под строгим арестом.

Генерал от инфантерии Обручев

Исправляющий должность дежурного

штаб-офицера, войсковой старшина Корин

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 70 — 73, 73 зв. Оригінал.

На документі напис: «Получено 27 июня 1850 года». На копії (ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 55 — 58, 58 зв.) олівцем напис: «Подлинный документ дежурного генерала оставил г. корпусной командир у себя».

¹ Проти цих слів на полях зазначено: «20 ноября 1849. Графу Орлову».

² Зверху вписано «50-го».

³ У документі помилка: лист, датований «19 березня», адресований Шевченку Рєпніною в 1848 р.

⁴ Правильно — «княжны».

№ 366. 1850 р., червня 25. Пояснення командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручева начальнику III відділу О. Ф. Орлову причин, що спонукали його повідомити державного канцлера К. В. Нессельроде про наслідки розгляду відібраних у Т. Г. Шевченка паперів

Конфиденциально

25 июня 1850 года

№ 83

Милостивый государь граф Алексей Федорович!

Получив почтеннейшее отношение вашего сиятельства от 10-го сего июня за № 1230-м по предмету сообщения мною 23-го мая за № 385-м г. государственному канцлеру сведения о рядовом Шевченке, я имею честь уведомить вас, милостивый государь, что незадолго до исполнения сего поступило ко мне представление председателя Оренбургской пограничной комиссии генерал-майора Ладыженского об увольнении от должности советника той комиссии Бикмаева и допущении к исправлению этой должности состоящего при г-не Ладыженском по особым поручениям чиновника Лазаревского, и как из отобранных от рядового Шевченко бумаг обнаружилась переписка с ним, кроме других лиц, и чиновника Лазаревского, чрез которого посылались и письма к Шевченке, в том числе и письмо чиновника той же комиссии Левицкого *, то, признавая по этим причинам неудобным допускать к: должности советника Лазаревского, оглашаемого в связях и переписке с рядовым Шевченко, состоящим под строгим надзором начальства, я, не объясняя подробностей сего обстоятельства впредь до приведения в известность содержания переписки, сообщил 13-го мая за № 863-м графу Карлу Васильевичу мнение мое об определении, вместо Лазаревского, советником чиновника Костромитенова; в заключение же присовокупил, что о подробности этого дела не оставлю уведомить особо; когда же по окончании разбора бумаг, отобранных у рядового Шевченко, я донес об открывшемся господину военному министру от 23-го мая за № 373-м, то почел долгом сообщить о том и государственному канцлеру в последствие упомянутого отношения моего, дабы чиновник Лазаревский не мог быть перемещен к высшей должности в Пограничную комиссию, состоявшую в управлении министерства иностранных дел.

С отличнейшим уважением и совершенною

преданностью честь имею быть вашего сиятельства

подписал В. Обручев

Верно: исправляющий должность дежурного

штаб-офицера войсковой старшина

Его сиятельству графу А. Ф. Орлову

* Которое по содержанию своему заслуживало особого внимания.

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 61 — 62. Відпуск. /208/

№ 367. 1850 р., червня 26. Повідомлення обер-квартирмейстера Окремого оренбурзького корпусу І. Ф. Бларамберга черговому штабу цього ж корпусу, що наглядати за роботою Томаша Вернера, Т. Г. Шевченка и Бр. Залєського штабові не доручалося

26 июня 1850 года

№ 647

В дежурство штаба

Отдельного оренбургского корпуса

Генеральный штаб Отдельного оренбургского корпуса на отношение корпусного дежурства от 24-го июня за № 3448-м имеет честь уведомить, что в штабе этом не имелося в виду никакого распоряжения начальства о том, чтобы наблюдать за работами унтер-офицера Вернера и рядовых Шевченко и Залесского, состоявших непосредственно при капитан-лейтенанте Бутакове и занимавшихся в его квартире; точно так же в делах штаба нет никаких сведений о том, в чье ведомство капитан-лейтенантом Бутаковым по окончании возложенного на него поручения, сданы были нижние чины эти, об окончании занятий коих представлены были штаб-офицером этим следующие донесения господину корпусному командиру:

1. От 23-го декабря 1849-го года за № 312, при котором между прочими картами и описаниями были представлены также гидрографические виды берегов Аральского моря.

2. От 24-го декабря того же года за № 313-м с геологическим описанием берегов Аральского моря, составленным Вернером.

Сверх того, капитан-лейтенантом Бутаковым представлены в штаб Отдельного оренбургского корпуса при рапорте от 30 декабря за № 316-м 7 ящиков с 150 геологическими образцами для отправления в горный институт и 2 ящика с 75-ю экземплярами ботанических образцов для отправления в императорский ботанический сад.

Обер-квартирмейстер полковник Бларамберг

Дивизионный квартирмейстер капитан Терн

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 63 — 63 зв. Оригінал.

На документі написи: «К сведению»; «Во 2 отдел»; «Корп[усной] штаб № 1785, получ[ено] 27 июня 1850; 2 отд[ел] № 2002».

№ 368. 1850 р., червня 27. Лист начальника III відділу О. Ф. Орлова В. М. Рєпніній з попередженням припинити зв’язки з Т. Г. Шевченком і не втручатися у справи України

Ее сиятельству княжне В. Н. Репниной

27 июня 1850 года

В Стрельне

Секретно

Милостивая государыня княжна Варвара Николаевна!

У рядового Оренбургского линейного № 5-го батальона Тараса Шевченки оказались письма Вашего сиятельства; а служащий в Оренбургской пограничной комиссии коллежский секретарь Левицкий в проезд свой через Москву доставил к вам письмо от самого Шевченки, тогда как рядовому сему высочайше воспрещено писать; переписка же ваша с Шевченкою, равно и то, что Ваше сиятельство еще прежде обращались и ко мне с ходатайствами об облегчении участи упомянутому рядовому, доказывает, что вы принимаете в нем участие, неприличное по его порочным и развратным свойствам.

По высочайшему государя императора разрешению, имею честь предупредить Ваше сиятельство как о неуместности такого участия вашего к рядовому Шевченке, так и о том, что вообще было бы для вас полезно менее /209/ вмешиваться в дела Малороссии и что в противном случае вы сами будете причиною, может быть, неприятных для вас последствий.

Примите уверение в истинном почтении и совершенной преданности.

Подписал граф Орлов

Верно: надворный советник Тихомиров

ДМШ, А-13, спр. 241, арк. 142 — 143. Відпуск.

№ 369. 1850 р., червня 27. Лист начальника III відділу О. Ф. Орлова військовому міністру О. І. Чернишову про наслідки розгляду знайдених у Т. Г. Шевченка паперів та розпорядження Миколи I про покарання винних у цій справі

Секретно

В Стрельне

27 июня 1850 г.

№ 1351

Милостивый государь князь Александр Иванович!

В исполнение высочайшего повеления, объявленного мне вашею светлостью от 8-го июня № 522, было произведено исследование насчет писем, найденных у рядового Оренбургского линейного № 5-го батальона Тараса Шевченки, и оказалось, что рядовой сей виновен в том, что, несмотря на высочайшее воспрещение, дозволял себе писать и рисовать, и ходил иногда в партикулярном платье; стихи же и рисунки, помещенные в отобранных у него двух альбомах, не заключают в себе ничего преступного, кроме того, что на некоторых рисунках изображены неблагопристойные сцены; равным образом найденные у него письма от разных лиц, исключая письма коллежского секретаря Левицкого, содержат в себе одно изъявление дружеских чувств и желание ходатайствовать об облегчении его участи. Вообще бумаги эти не обнаруживают, чтобы Шевченко продолжал прежний образ мыслей или бы писал и рисовал на кого-либо пасквили.

Всеподданнейше доложив о сем государю императору, я испрашивал высочайшего разрешения сообщить вашей светлости, что если, по исследованию, производимому военным начальством, более ничего не будет обнаружено, то достаточно рядовому Шевченке вменить в наказание содержание под арестом, строго внушив ему, чтобы он ни под каким видом не осмеливался нарушать высочайшего повеления, коим воспрещено ему писать и рисовать, а ближайшему начальству поставить в обязанность иметь за исполнением этого, и вообще за Шевченкою, самое бдительное наблюдение. Его императорское величество, высочайше утвердив таковое мнение мое, соизволил на докладе моем против слов: «и ходил (Шевченко) иногда в партикулярном платье» — собственноручно написать: «В этом более виновно его начальство, что допускало до сего; о чем сообщить князю Чернышеву, для должного взыскания с виновных».

О таковой монаршей воле доводя до сведения вашей светлости, для зависящего распоряжения, и долгом считая препроводить при сем копию со всеподданнейшего доклада моего, имею честь присовокупить, что по всем прочим предметам доклада сего исполнение мною уже сделано.

Примите уверение в отличном моем к вам уважении и совершенной преданности.

Граф Орлов

Его светлости князю А. И. Чернышеву

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 40 — 41, 41 зв. Оригінал.

На документі написи: «Лично объяснить при свидании»; «28 июня»; «Исполнено»; «Инспектор[ский] Департ[амент] № 548 секр[етный] журн[ал], 30-е июня 1850 г.». /210/

№ 370. 1850 р., червня 30. Розпорядження слідчого, командира 2-го лінійного батальйону Г. В. Чигиря командуючому 5-м лінійним батальйоном Д. В. Мєшкову приводити Т. Г. Шевченка на слідство під суворою вартою

Список с отношения следователя командира

Оренбургского линейного батальона № 2-го

господину командующему таковым же батальоном № 5-го

от 30 июня 1850 года за № 2-м

По производимому мною следственному делу, по предписанию господина корпусного командира за № 82-м, покорнейше прошу ваше высокоблагородие сделать распоряжение: по требованиям моим рядового командуемого вами батальона Тараса Шевченко приводить ко мне за строжайшим караулом.

Подлинное подписал подполковник Чигирь 2-й

Верно: следователь, подполковник Чигирь

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 79. Відпуск.

№ 371. 1850 р., червня 30. Розпорядження слідчого, командира 2-го лінійного батальйону Г. В. Чигиря про присутність на допитах Т. Г. Шевченка священика П. М. Тимашова

Список с отношения следователя, командира

Оренбургского линейного батальона № 2-го

крепости Орской георгиевской церкви иерею Петру Тимашову

от 30-го июня 1850-го года за № 3-м

Покорнейше прошу ваше благословление с завтрашнего числа в 7½ часов утра пожаловать в квартиру мою, для увещевания при отобрании показаний от рядового Оренбургского линейного батальона № 5-го Тараса Шевченка.

Подлинное подписал подполковник Чигирь 2-й

Верно: следователь, подполковник Чигирь

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 79 зв. Відпуск.

№ 372. 1850 р., червня 30. Рапорт чергового генерала головного штабу військового міністерства П. М. Ігнатьева начальнику Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручову про розпорядження Миколи I покарати винних у тому, що Шевченко ходив у цивільному одязі

30 июня 1850

№ 580

С объявлением высочайшего повеления

по делу о рядовом Шевченке

Секретно

Командиру Отдельного оренбургского корпуса,

господину генералу от инфантерии Обручеву

Дежурного генерала главного штаба

его императорского величества

Рапорт

От 7-го сего июня № 526 я имел честь довести до сведения вашего высокопревосходительства высочайшую государя императора волю относительно исследования о виновных, допустивших рядового Оренбургского линейного № 5 батальона Тараса Шевченко вести переписку и заниматься рисованием. /211/

Ныне генерал-адъютант граф Орлов уведомил, что его сиятельство испрашивал высочайшего разрешения сообщить военному министру, что по произведенному здесь исследованию насчет бумаг, найденных у Шевченки, доставленных при отношении вашего высокопревосходительства № 373, оказалось: «рядовой сей виновен в там, что, несмотря на высочайшее воспрещение, дозволял себе писать и рисовать и ходил иногда в партикулярном платье. Стихи и рисунки, помещенные в отобранных у него двух альбомах, не заключают в себе ничего преступного, кроме того только, что на некоторых рисунках изображены неблагопристойные сцены. Равным образом найденные у него письма от разных лиц, исключая письма коллежского секретаря Левицкого, содержат в себе одно изъявление дружеских чувств и желание ходатайствовать об облегчении его участи. Вообще бумаги эти не обнаруживают, чтобы Шевченко продолжал прежний образ мыслей или писал и рисовал на кого-либо пасквили. Если по исследованию, производимому военным начальством, более ничего не будет обнаружено, то достаточно рядовому Шевченке вменить в наказание содержание под арестом, строго внушив ему, чтобы он, ни под каким видом, не осмеливался нарушать высочайшего повеления, коим воспрещено ему писать и рисовать, а ближайшему начальству поставить в обязанность иметь за исполнением этого и вообще за Шевченкою самое бдительное наблюдение».

Государь император, утвердив это мнение графа Орлова, соизволил положить собственноручную резолюцию на докладе против слов и ходил [Шевченко] иногда в партикулярном платье: «В этом более виновное его начальство, что допустило до сего, о чем сообщить для должного взыскания с виновных».

Высочайшую волю сию, по поручению господина военного министра, имею честь довести до сведения вашего высокопревосходительства к должному исполнению и донесению князю Александру Ивановичу о последующем. Его светлость ожидает сведений по сему предмету в скорейшем, по возможности, времени для всеподданнейшего доклада.

Генерал-адъютант Игнатьев

Управляющий канцеляриею, старший адъютант

полковник Соболевский

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 138 — 139, 139 зв. Оригінал.

На документі напис: «Пол[учено] 18 июля 1850 г.». /212/

№ 373. 1850 р., липень. Список нижніх чинів 5-го Оренбурзького лінійного батальйону, які знаходилися під слідством і перебували на гауптвахті

Список нижним чинам линейного Оренбургского батальона № 5, над коими производится следствие июля дня 1850 года

Каких команд и кто именно	Где, с которого времени содержится	Зачем дело остается неоконченным	Кем именно производится
Рядовые 1-й Иван Попов	Содержится под стражею в главной гауптвахте кр[епости] Орской с 13 апреля сего года по подозрению в краже у казака Сагитова разных предметов	За недоставлением депутатом прапорщиком Маркевичем нужных по делу людей батальона № 5
3-й Максим Журавлев 4-й Тимофей Дмитриев	Содержутся под стражею главной гауптвахты кр[епости] Орской с 13 мая сего года по подозрению в краже разных вещей у плац-майора кр[епости] Орской подполковника Тютнева		Орским плац-адъютантом
2-й Иван Гуляев	Содержится под стражею в гауптвахте кр[епости] Орской с 21 мая сего года за то, что он был пойман в квартире писаря комендантского управления Пункина с выкраденной у сего последнего рубашкой	За неприсылкою орским станичным правлением прикосновенных людей этого ведомства
Павел Нечаев	Содержится под стражею в главной гауптвахте креп[ости] Орской с 23 мая сего года за то, что он не хотел на ротном учении делать ружьем и отзывался, что он не может делать оным, а также за грубые выражения противу ротного командира подпоручика Симакова	За недоставлением от командующего 1 ротою нужных к спросу людей по случаю производимых г. бригадным командиром смотров [слово нерозб.] в настоящее время г. начальника дивизии, как о сем донес следователь рапортом от 1 июля за № 16	Подпоручик Растопчин
Сергей Степанов	Содержится под стражею в главной гауптвахте креп[ости] Орской от 28 мая сего года за пьянство, за перемену казенной шинели по сроку 1848 года на старую с получением придачи 5-ти рублей ассигнац[иями] и за намерение зарезать исправляющего должность фельдфебеля унтер-офицера Кичигина, а также и за объявление ротному своему командиру, что более служить не хочет		Подпоручик 5 батальоиа Растопчіин
Герасим Захаров Александр Антонов	Содержутся под стражею в главной гауптвахте креп[ости] Орской с 8 июня сего года за побег из службы и имение при /213/	За непредоставлением Оренбургским казачьим № 4 полком требуемых
Каких команд и кто именно	Где, с которого времени содержится	Зачем дело остается неоконченным	Кем именно производится
	себе двух фальшивых билетов	нужных сведений как о сем донес следователь рапор том от 1 июня се го года за № 16
Константин Горшков	Содержится под стражею в главной гауптвахте креп[ости] Орской с 10 июня сего года за побег из службы	Кончено произвол ством и предоставле[но] на рассмотрение высшего начальства	Производил поручик сего батальона Григорьев
Тарас Шевченко	По высочайшему повелению за неисполнение воспрещения писать и рисовать		Командиром 2-го батальоиа подполковником Чигирем
Демид Елистратов нестр[оевой] лазаретн[ой] служ[бы] Иван Кузьмин Ишан Зотов

Командующий батальоном

ІЛ, ф. 1, № 1620, спр. 512, арк. 1 — 2. Відпуск.

№ 374. 1850 р., липня 1. Запитання Т. Г. Шевченкові під час слідства, що його проводив підполковник Г. В. Чигирь, та відповіді поета

Вопросные пункты,

составленные следователем подполковником Чигирем,

рядовому линейного Оренбургского батальона № 5-го

Тарасу Шевченко

Июля 1-го дня 1850 года

Вопросы	Ответы
Дежурный генерал главного штаба его императорского величества от 8 июня сего года за № 526-м уведомил господина корпусного командира к исполнению, что государь император по всеподданнейшему докладу отношения г. корпусного командира и содержания препровожденных при оном бумаг, от тебя отобранных, высочайше повелеть соизволил: тебя, не исполнившего воспрещения писать и рисовать, подвергнуть немедленно-/214/
Вопросы	Ответы
му строжайшему аресту, до исследования виновных, допустивших вести переписку и заниматься рисованием. Господин корпусной командир предписанием за № 82-м, поручая мне произвести следствие, вместе с тем поставил в известность, что г. генерал-адъютант Адлерберг, препровождая тебя при отношении от 30 мая 1847 года с уведомлением, что государь император высочайше повелеть соизволил: тебя, Тараса Шевченко, бывшего художника С.-Петербургской Академии художеств, за сочинение возмутительных стихов, определить рядовым в Отдельный оренбургский корпус с правом выслуги, под строжайший надзор с запрещением писать и рисовать, и чтобы от тебя ни под каким видом не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений. Следовательно, тебе известно было воспрещение писать и рисовать; вновь последовавшая высочайшая воля о производстве следствия выше сего тебе объяснена. Из поступивших в дело сведений видно, что в отобранных у тебя бумагах найдены: Письма 1841 года 1 1-е, от 19-го марта княгини 2 Варвары Репниной. 1847-го года 2-е, от 21 октября Андрея Лизогуба. 3-е, от 2-го декабря Чернышева. 4-е, от 31-го декабря Лизогуба. 1848 года 5-е, от 7-го генваря Лизогуба. 6-е, от 13 генваря княгини Репниной. 7-е, от 7 февраля Лизогуба. 8-е, от 23 февраля Лизогуба. 9-е, от 7 апреля Лизогуба. 10-е, от 15 июля Лизогуба. 11-е, от 18 февраля неизвестного. 1850 года 12-е, от 6-го марта Сергея. 13-е, от 29 марта Чернышева. Письма без означения года 14-е, от 27 апреля Лизогуба. 15-е, от 13-го мая. 16-е, от 16 мая. /215/
Вопросы	Ответы
Письма без обозначения числа и года 17-е, Александры. 18-е, Лазаревского. 19-е, Лазаревского. 20-е, Неизвестного. 21-е, Лазаревского. 22-е, Лазаревского. Стихи 23-е } Малороссийские под названием 24-е } «Святая вода» Стихи и письма, писанные тобою на малороссийском языке, и рисунки, карандашом сделанные в книжках: в одной на 56 листах, в другой на 29 листах. А потому, для разъяснения времени получения тобою писем, писания ответов, писания стихов, песен и рисунков, обязываю тебя под священническим увещеванием, с должною справедливостью отвечать на нижеследующие пункты:
1-е Как тебя зовут, чей ты сын, как твоя фамилия, сколько имеешь от роду лет, из какого звания происходишь, какой веры и исповедания, на исповеди и у святого причастия бываешь ли ежегодно, присягал ли на верность службы его императорского величества, известны ли тебе военно-уголовные законы, на службе или до оной не был ли под судом, следствием и за что именно.	На 1-е Зовут меня Тарас Григорьев Шевченко, бывший крепостной крестьянин, а потом императорской Академии художеств художник. От роду мне 40 лет 3, исповедания православного, на исповеди и у святого причастия бывал ежегодно. На верность службы его императорского величества не присягал. Военно-уголовные законы мне известны, в службе с 1847 года, июня месяца, числа не помню. Под следствием и под судом не был. А до службы был художником, за сочинение возмутительных стихов, по рассмотрению дела в собственной его императорского величества канцелярии в 3-м Отделении, был конфирмован рядовым на службу с правом выслуги. К сим
2-е 1-е, которого месяца и числа 1847 года прибыл ты в линейный Оренбургский батальон № 5-го, до которого месяца и числа 1848-го года состоял в батальоне налицо. 2-е, какие из вышепоказанных писем 1847, 1848 годов и без означения чисел, месяцев и годов получены тобою в Орске, до командирования на	На 2-е 1-е. 1847 года июня 9-го прибыл в г. Оренбург и назначен в батальон № 5-го. Которого числа прибыл в к[репость] Орск — не помню, где и находился до 11-го мая 1848 года. 2-е. Сколько . могу припомнить, письма, получаемые мною в крепости] Орской, были от княжны Варвары Репниной, живущей в настоя-/216/
Вопросы	Ответы
Раим. 3-е, чрез кого получал письма, если чрез почту, то чрез какую почтовую контору, а ежели чрез частных лиц, то объясни их имена, фамилии, звание, место жительства или службы. 4-е, на письма, полученные в Орске, когда на какое отвечал и кому, так же объясни их имена, как сказано о тех, от кого получал письма. 5-е. Чрез кого отсылал ответы, чрез почту или частных лиц, объясни подробно, как вышесказано. 6-е. Известно ли было начальникам, у которых ты состоял в команде в 5-м батальоне.и кому именно, как о получаемых тобою письмах, так и об ответах, тобою писанных, ежели начальники об этом знали, то требовали ли письма и ответы на рассмотрение, не получал ли ты от кого позволения писать ответы и не был ли кто при сем свидетелем.	щее время в городе Одессе, от Андрея Лизогуба, помещика Черниговской губернии и уезда. Письмо же от 18 февраля 1848 года от неизвестного, судя по времени, должно быть получено в к[репости] Орске, но верно я не помню как это письмо, так и второе от неизвестного, полученное мною на походе в Раим, полученное мною от г. Бутакова. Я полагаю, письма эти принадлежат Федору Лазаревскому, служащему в Оренбургской пограничной комиссии. Предположение мое я основываю на том, что писем я без подписи ни от кого не получал. Письмо от 9-го декабря 1847 года от Чернышева, служащего в оренбургском казачьем войске урядником, получено мною в к[репости] Орской, но верно не припомню. И еще письмо от Александры, которой фамилия Псёл, живущей в Полтавской губернии, Переяславского уезда, села не помню.
	3-е. Письма были адресованы на мое имя, и получал я чрез Орскую почтовую станцию, чему может быть свидетелем под присягою Орской почтовой станции смотритель. 4-е. Отвечал же я действительно двум лицам: княжне Варваре Репниной и Андрею Лизогубу. Прочие же письма оставлял без ответа. 5-е. Ответы посылал я чрез почтовую станцию от своего имени. 6-е. О переписке моей начальству не объявлял, полагая, что писать и получать письма обыкновенные мне не запрещено, что мне и объявил словесно начальник штаба корпуса жандармов при объявлении конфирмации. Особенного же позволения писать ответы не получал, и свидетелей при писании ответов не было ответным
3-е 1-е, в 1848 году, которого числа и месяца ты командирован на Раим для прикрытия транспортов, в чьем ведении во время похода находился и под чью команду поступил по прибытии на Раим, а из оного когда командирован был на Аральское море и по окончании навигации когда	На 3-е 1-е, 1848 года 11 мая командирован я для прикрытия транспорта, следующего в Раимское укрепление, с переводом в батальон № 4, под командою штабс-капитана Степанова. По прибытии в Раимское укрепление поступил я под команду капитан-/217/
Вопросы	Ответы
возвратился в Раим; в чьем ведении состоял во время нахождения в командировках и при переходах; 2-е, какие из писем 1848 года и без означения чисел и годов получены тобою во время похода на Раим, в Раиме, на Аральском море и по возвращении с оного в Раим, чрез кого получены, когда, с кем и кому отосланы ответы, и знал ли кто о письмах и ответах из бывших твоих начальников, имеешь объяснить с такою же подробностью, как требуется о письмах во 2-м пункте.	лейтенанта Бутакова, при котором находился в продолжении двух навигаций на Аральском море при описной экспедиции, и под командою его же, капитан-лейтенанта Бутакова, возвратился в город Оренбург. 2-е, со времени выступления моего из к[репости) Орской в продолжение 1848 года я получил на зимовке на Кос-Арале одно письмо от Андрея Лизогуба, чрез адъютанта № 4-го батальона Александра Лисюкова, и при письме записку от чиновника Оренбургской пограничной комиссии Михайла Александрийского. На письмо и записку я не отвечал. пунктам
4-е 1-е, которого года, месяца и числа отправился с Раима и прибыл в Оренбург, в ведение капитан-лейтенанта Бутакова; 2-е, когда получал письма 1850 года и не получал ли в Оренбурге писем без означения чисел и годов, чрез кого получал и отсылал ответы — объясни согласно требованию во 2-м пункте; 3-е, не был ли кто из начальства в Оренбурге известен о веденной тобою переписке. При написании ответов о письмах, объясни подробно по пунктам звание тех лиц, от которых получены тобою письма без подписи фамилий.	На 4-е 1-е, 1849 года 10-го октября под командою капитан-лейтенанта Бутакова отправился я из Раимского укрепления и прибыл в г. Оренбург того же года 1-го ноября. 2-е, в г. Оренбурге получил я одно письмо 1849 [года] в декабре, числа не помню, от Андрея Лизогуба, на которое отвечал. 1850 года получил я два письма с оренбургской почты от художника Чернышева, находящегося при императорской Академии художеств, и от Сергея, на которые не отвечал Письмо, подписанное Сергеем, принадлежит чиновнику Левицкому, находящемуся при Оренбургской пограничной комиссии, на которое я не отвечал по нелепому его содержанию. Но я остаюсь уверенным, что г. Левицкий по чистой правде при спросах должен показать, что на бессмысленные его фразы и общий смысл письма я никогда ничем не подавал ему ни причины, ни права. Полученные же письма, мною не объясненные, где и когда получил, по долго прошедшему времени я не могу припомнить рядовой линейного
5-е Относительно отобранных у тебя стихов, песен и рисунков обязываешься показать: 1-е, стихи, показанные под №№ 23 и 24-м, твоего ли сочинения, в каком году и месяце и где они тобою писались, при ком ты их писал или объявлял, что стихи /218/	На 5-е 1-е. Стихи под названием Святая вода — сочинение девицы Александры Псёл, полученные мною при письме, в к[репости] Орской, 1847 года, на которое я не отвечал. 2-е. Стихи и песни на малороссийском наречии не моего сочинения, а записанные мною
Вопросы	Ответы
твоего сочинения, с такою же подробностью объясни; 2-е, о сочиненных тобою на малороссийском языке стихах и песнях и 3-е, о времени и месте, когда и где и при ком рисованы тобою карандашом рисунки, в двух книжках сказанные.	во время бытности в Киевской, Каменец-Подольской и Волынской губерниях, как песни народные, 1846 года и по рассмотрению возвращены мне из 3-го Отделения собственной его величества канцелярии. Рисунки, находящиеся в этих книжках, рисованы большею частию в Малороссии в 1846 году и несколько в 1849 году на Аральском море, по приказанию капитан-лейтенанта Бутакова, как гидрографические виды, копии с которых поступили к описанию берегов Аральского моря. Оренбургского батальона № 5
6-е После отъезда из Оренбурга капитан-лейтенанта Бутакова, во время состояния твоего в ведении прапорщика корпуса штурманов Поспелова, имел ли ты какие-либо к исполнению по службе поручения, до отправления твоего из Оренбурга в крепость Орск. Следователь подполковник Чигирь	На 6-е. Находясь в ведении прапорщика морских штурманов Поспелова, я не мог исполнять никаких поручений по службе по причине болезни глазами, что известно доктору Майделю, меня пользовавшему. Показав все по истинной справедливости, осмеливаюсь покорнейше просить начальство принять в милостивое рассмотрение, что высочайшая воля, воспрещающая мне писать и рисовать, мною не нарушена, как в ответах я показал. Несколько гидрографических рисунков нарисованы мною по приказанию капитан-лейтенанта Бутакова для карт, составленных при описании берегов Аральского моря. В отношении же писать я разумел, что это запрещение относится к сочинениям или рассуждениям, не дозволенным законами, на этом основании в 1847 году писал я из к[репости] Орской к начальнику штаба корпуса жандармов, осмеливаясь покорнейше просить его превосходительство оказать мне милость ходатайством о дозволении мне рисовать портреты и пейзажи. Письмо это служит доказательством незнания моего о запрещении писать к родным и знакомым обыкновенные письма. Во всех письмах, мною писанных с 1847 года по настоящее время, которые могут быть вытребованы на рассмотрение, начальство изволит усмотреть, что не содержится в них ни одного выражения, подающего сомнение к нарушению известной мне высочайшей воли, которая со дня /219/
Вопросы	Ответы
	объявления мне конфирмации и по сей день, призываю в свидетели бога, видящего чистоту моих помышлений, свято была мною сохраняема.

Тарас Шевченко руку приложил ⁴

Увещевал Орской крепости священник Петр Тимашов

Допрашивал следователь подполковник Чигирь

ІЛ ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 80 — 83, 83 зв. Оригінал.

¹ У документі помилка: лист, датований «19 березня», адресований Шевченку Рєпніною в 1848 р.

² Правильно — «княжна».

³ Шевченкові в той час було 36 років.

⁴ Всі відповіді написані рукою Шевченка. Між окремими пунктами відповідей рукою Т. Г. Шевченка вписані слова, що в цілому складають фразу: «К сим ответным пунктам рядовой линейного Оренбургского батальона № 5 Тарас Шевченко руку приложил».

№ 375. 1850 р., липня 1. Рапорт слідчого, командира 2-го лінійного батальйону Г. В. Чигиря коменданту Орської кріпості Є. В. Недоброво з проханням дати наказ доглядачу Орської поштової станції, щоб він з’явився на квартиру слідчого і дав потрібні свідчення по справі Т. Г. Шевченка

Секретно

Коменданту крепости Орской господину полковнику и кавалеру Недоброво

Следователя командира Оренбургского линейного батальона № 2-го подполковника Чигиря 2-го

Рапорт

По производимому мною следственному делу по предписанию господина корпусного командира за № 82-м над рядовым Оренбургского линейного батальона № 5-го Тарасом Шевченко, нужно отобрать показания под присягою от смотрителя Орской почтовой станции. А потому имею честь покорнейше просить ваше высокоблагородие приказать смотрителю явиться в квартиру мою сего числа по полудни в 8 часов; а как мне известно, что смотритель Орской почтовой станции магометанского закона, то не оставьте сделать распоряжение о прибытии ко мне к тому же времени для привода к присяге и указанному мулле Орской мечети. Причем покорнейше прошу ваше высокоблагородие уведомить меня сколь возможно поспешнее и на сем же, не подвергался ли смотритель этот каким-либо штрафам и можно ли на основании законов допустить его к присяге.

Подполковник Чигирь

№ 4-й

1 июля 1850 г.

кр. Орская

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 85-85 зв. Оригінал.

На документі напис: «Получ[ено] 1 июля; получ[ено] 2 июля 1850 года». /220/

№ 376. 1850 р., липня 1. Лист слідчого, командира 2-го лінійного батальйону Г. В. Чигиря до командира 5-го лінійного батальйону Д. В. Мешкова з проханням дати відповіді на запитання, необхідні для ведення слідства над Т. Г. Шевченком

Секретно

Следователя командира Оренбургского линейного батальона № 2

1-го июля 1850 года

№ 50

креп[ость] Орская

Господину командующему Оренбургским линейным батальоном № 5-го

Дежурный генерал главного штаба его императорского величества от 8 июня сего года уведомил господина корпусного командира к исполнению, что государь император по всеподданнейшему докладу отношения господина корпусного командира от 23 минувшего м[еся]ца и содержания препровожденных при оном бумаг, отобранных от рядового вверенного вам батальона Тараса Шевченко, высочайше повелеть соизволил: рядового Шевченко, не исполнившего воспрещения писать и рисовать, подвергнуть немедленно строжайшему аресту и содержать под оным до исследования виновных, допустивших его вести переписку и заниматься рисованием.

Во исполнение таковой высочайшей воли его высокопревосходительство изволил предписать мне за № 82-м произвести исследование, вследствие чего имею честь покорнейше просить ваше высокоблагородие со всевозможною скоростию при сем мне написать ответы на нижеследующие вопросные пункты:

1-е.

Из поступивших в дело сведений видно, что при определении во вверенный вам батальон рядового Шевченко в 1847 году вам по команде сообщена была высочайшая воля, изложенная в предписании командовавшего корпусом за № 25 от 10-го июня, об учреждении над Шевченкою надзора с воспрещением ему писать и рисовать, и дабы ни под каким видом не могло выходить от него возмутительных и пасквильных сочинений. А потому не оставьте объяснить: 1-е — которого м[еся]ца и числа 1847 года прибыл в батальон Шевченко; 2-е — какое сделано вами распоряжение к надзору и воспрещению писать и рисовать, под чей надзор поручен был Шевченко, причем приложить в копиях все по сему предмету письменные ваши распоряжения.

2-е.

Из числа отобранных в сем году в Оренбурге у Шевченко бумаг: писем, песен, стихов и рисунков, из показания, отобранного мною от Шевченко, видно, 1-е: что в крепости Орской он получал чрез почтовую станцию письма от помещика Черниговской губернии Лизогуба, от княгини ¹ Варвары Репниной, от урядника Оренбургского войска Чернышева, от неизвестного и от девицы Александры Псёл с приложением стихов под названием «Святая вода» и писал ответы, отправляя через почту, Лизогубу, Репниной и письмо на имя его превосходительства начальника штаба корпуса жандармов; 2-е: ежели вы знали об этой переписке, то от кого, не оставьте объяснить, и какое сделали распоряжение к прекращению оной; 3-е: о стихах, песнях и рисунках Шевченко показал, что большая часть рисунков и все стихи и песни, за исключением под названием «Святая вода», привезены им из Петербурга, а потому объясните, по прибытию Шевченко в батальон, знали ли вы об этих стихах, песнях и рисунках.

3-е.

11-го мая 1848 года, как видно из сведений, при деле имеющихся, Шевченко был вами командирован для прикрытия транспорта, следующего на Раим. Шевченко же показал, что он в то же время был переведен из 5-го в 4-й батальон, а потому прошу вас объяснить; 1-е. На каком основании последовало как назначение к прикрытию транспорта, так и перевод его /221/ в 4-й батальон. 2-е. При командировании Шевченко в степной поход было ли вами сделано какое-либо письменное сообщение о надзоре за Шевченкою и кому, а по переводе Шевченко в 4-й батальон, когда сообщена вами командиру 4-го батальона конфирмация и высочайшая воля о Шевченке, объявленные вам в предписании за № 25-м. Все эти сведения прошу вас приложить в копиях. 3-е. Поясните, кто были ротные командиры в продолжение службы Шевченко в 5-м батальоне со дня прибытия до перевода его в 4-й батальон и где они ныне находятся. 4-е. Ежели вам известны еще какие-либо обстоятельства по переписке и рисованию Шевченко, то прошу вас подробно их объяснить.

4-е.

Шевченко показал, что он на верность службы не присягал, а потому прошу вас объяснить, было ли обстоятельство это вам известно, и ежели вы об этом знали, то почему не привели его к присяге; причем не оставьте доставить формулярный его список.

Подполковник Чигирь 2

ІЛ, ф. 1, № 406, спр, 201, арк. 99 — 101. Оригінал.

На документі написи: «Канц[елярия] 5 бат[альона] № 3070. Получ[ено] 1-го июля 1850 года»; «Получ[ено] 2 июля 1850 года».

¹ Правильно — «княжны».

№ 377. 1850 р., липня 2. Відповіді командира 5-го лінійного батальйону Д. В. Мешкова на запитання слідчого командира 2-го лінійного батальйону Г. В. Чигиря по справі Т. Г. Шевченка

Секретно

На изложенные в предписании этом за № 5-м вопросные пункты имею донести его высокоблагородию следователю господину подполковнику Чигирю:

На 1.

1-е. Рядовой Тарас Шевченко прибыл к батальону июня 23 дня 1847 года, как о сем значится по делам батальона.

2-е. Вследствие предписания господина командовавшего Отдельным оренбургским корпусом от 10-го того же июня № 25-й, Шевченко, по зачислении в батальон, определен был в 3-ю роту и о наблюдении за поведением его к строгому надзору и воспрещению писать и рисовать возложено было, приказом по батальону, в копии у сего представляемом, 23-го того же июня № 93, на ротного командира, которым тогда был капитан Глоба, и сверх того я постоянно приказывал ротным его командирам не упускать из виду строжайшего за ним надзора и, неоднократно призывая к себе Шевченко, подтверждал ему свято исполнять высочайшую волю, чтобы не рисовать и не писать ничего предосудительного.

На 2.

2-е. Об объясненной во 2-й статье сего предписания переписке Шевченко с разными лицами мне ничего совершенно известно не было, и распространялось ли запрещение на получение и писание Шевченко частных писем, мне также не было известно, и в предписании за № 25-м об этом не сказано. Из показания Шевченко, мне сообщенного, видно, что он писал частным образом к его превосходительству г. начальнику штаба корпуса жандармов, следовательно, ежели бы запрещение писать распространялось и на частные безвредные письма, то г. начальник штаба корпуса жандармов не преминул бы сообщить начальству о воспрещении Шевченко писать письма.

3-е. По прибытии Шевченко в батальон он об имеемых у себя стихах, песнях и рисунках мне не объявлял, и были ли у него таковые, мне было неизвестно, обыскивать же его тогда в этом я не имел в виду повода, зная, что он отдан в военную службу по решению окончательно над ним дела, и все непозволительные сочинения от него отобраны при суде. /222/

На 3-е.

1-е. Назначение, как к прикрытию транспорта, так и перевод в 4-й батальон Шевченко, последовало на основании прилагаемого здесь в копии предписания господина командира 1-й бригады 23 пехотной дивизии от 8-го мая 1848 года за № 1347-м.

2-е. При командировании в степной поход Шевченко выступил в составе той роты № 3-го командуемого мною батальона, командированной тогда в прикрытие транспортов, в которой находился на службе и в крепости Орской, и в ведении своего же ротного командира штабс-капитана Степанова, имевшего уже в виду у себя в роте приказ по батальону о надзоре за Шевченко, и потому я по этому предмету особо не сообщал; на нижних чинов, переведенных из 5-го в 4-й батальон и отправленных вместе с Шевченко, формулярные списки и прочие сведения отправлены в 4-й батальон в то же время, а как формулярного списка о Шевченко в батальон получено не было, то по сему случаю и письменные сведения на него не были высланы к командиру 4-го батальона, по сему обстоятельству я упустил из виду сообщить в 4-й батальон и копию с предписания за № 25-м. Предписаний по сему предмету я от начальства не имел, при том же, как командуя в то время батальоном менее года, я не мог еще помнить всех дел, в батальоне состоящих, так и по недокладу мне о сем батальонного адъютанта подпоручика Растопчина сделалось сказанное упущение.

3-е. В продолжение службы Шевченко в 5-м батальоне, со дня прибытия до перевода в 4-й батальон, командовали этою ротою гг. капитан Глоба, штабс-капитан Степанов, прапорщик Андрюков 1-й, штабс-капитан Епанешников и потом снова штабс-капитан Степанов, которые переведены: первый — в запасной батальон Кременчугского егерского полка, третий — в Полтавский пехотный полк, четвертый — в егерский фельдмаршала князя Варшавского, графа Паскевича Эриванского полк и второй, он же и последний, т. е. штабс-капитан Степанов, — в пехотный его императорского высочества великого князя Владимира Александровича полк.

4-е. По переписке и рисованию Шевченко более мною объясненного я ничего не знаю.

На 4-е.

Что Шевченко не присягал на верность службы, мне об этом известно не было, а как вообще нижние чины, начиная с рекрут, по отдаче в военную службу немедленно приводятся к присяге и как Шевченко прислан в батальон уже рядовым, то я никак не мог и полагать, чтобы он не был приведен к присяге там, где отдан в военную службу, ныне же приказал немедленно привести его на верность службы к присяге, формулярного списка я при сем не представляю по неполучении такового в батальон из 4-го батальона, из которого Шевченко переведен во вверенный мне 5-го мая сего 1850 года, а прибыл 1-го июня.

Командующий батальоном майор Мешков

№ 2748-й

2-го июля 1850 года

Крепость Орская

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 101-103, 103 зв. Оригінал. /223/

№ 378. 1850 р., липня 2. Лист слідчого, командира 2-го Оренбурзького лінійного батальйону Г. В. Чигиря доглядачу Орської поштової станції з проханням дати відомості про кореспонденцію Т. Г. Шевченка, яка проходила через ввірену йому пошту

2 июля 1850 года

Кр[епость] Орская

№ 6-й

Следователя командира.

линейного Оренбургского

батальона № 2-го

Господину смотрителю Орской почтовой станции

По высочайшей воле его императорского величества, сообщенной господину корпусному командиру господином дежурным генералом главного штаба его императорского величества от 8 июня за № 526-м, его высокопревосходительство предписанием за № 82-м изволил поручить мне производство» исследования о рядовом линейного Оренбургского батальона № 5-го Тарасе Шевченко, по вступившим в дело показаниям оказалось нужным иметьот вас показание, заключающееся в следующем:

Рядовой Шевченко показал, что с июля 1847 до 11 мая 1848 года получал чрез Орскую почтовую станцию письма: от княгини ¹ Репниной, от помещика Лизогуба, от урядника Чернышева, от Александры Псёл и от неизвестного, и писал ответы, которые отправлял чрез вашу станцию Андрею Лизогубу, княгине Репниной и письмо на имя его превосходительства господина начальника штаба корпуса жандармов, и что получение Шевченкою с почты писем и отправление ответов вам было известно, в чем и ссылается на ваше свидетельство под присягою.

А потому прошу вас, по долгу принятой вами присяги, объяснить: принимали ли вы от Шевченки письма для отправления по адресам и выдавали ли письма, адресованные на имя Шевченки, и ежели по делам станции можете навести справку, сколько в продолжение означенного времени поступило писем на имя Шевченко и сколько принято на станции для отправления к сказанным выше лицам; а ежели из дел нельзя навести справку, то объясните сколько можете по сему предмету помнить и лично ли вы принимали и отдавали письма, причем объясните, где я могу навести справку о письмах, полученных на станции на имя Шевченко и на имя лиц, к которым он отправлял письма.

Подполковник Чигирь

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 96 — 97. Оригінал.

На документі напис: «Получено 2 июля 1850 г.».

¹ Правильно — «княжны».

№ 379. 1850 р., липня 2. Лист доглядача Орської поштової станції коменданту Орської кріпості Є. В. Недоброво з приводу того, що без дозволу Уфімської поштової контори він не має права давати свідчення підполковнику Г. В. Чигирю в справі Т. Г. Шевченка

2 июля 1850 год[а]

№ 131

От Орского станционного смотрителя

господину коменданту крепости Орской

На предложение вашего высокоблагородия от 1-го июля за № 1482, из которого предлагаете явиться мне к подполковнику Чигирю для взятия от меня показания по делу, им производимому по распоряжению корпусного командира над рядовым № 5 батальона Тараса Шевченко, явиться к подполковнику Чигирю не могу, потому что ежели нужно взять от меня пока/224/зания, в таком случае не угодно ли вашему высокоблагородию обратиться с требованием в Уфимскую губернскую почтовую контору, без ведома конторы никакого показания дать не могу.

Смотритель Фейзуллин

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 86 — 86 зв. Оригінал.

На документі напис: «Получ[ено] 2 июля».

№ 380. 1850 р., липня 2. Рапорт слідчого командира 2-го лінійного батальйону Г. В. Чигиря коменданту Орської кріпості Є. В. Недоброво про відмову доглядача Орської станції дати свідчення про Т. Г. Шевченка

Секретно

Коменданту крепости Орской господину полковнику и кавалеру Недоброво

Следователя командира Оренбургского линейного батальона № 2-го подполковника Чигиря 2-го

Рапорт

В последствие надписи за № 1483-м и приложенного при оной отзыва орского станционного смотрителя за № 131-м, имею честь покорнейше просить ваше высокоблагородие объявить означенному г. смотрителю, что уклонение его от свидетельского показания по ссылке на его свидетельства рядового Тараса Шевченко, над которым производится исследование по высочайшей его императорского величества воле, сообщенной господину командиру Отдельного оренбургского корпуса и оренбургскому военному губернатору господином дежурным генералом главного штаба его императорского величества от 8 июня за № 526-м, а потому ежели смотритель орской станции откажется дать свидетельские показания потому только, как объявляет в отзыве, что без ведома Уфимской почтовой конторы никакого показания дать не может, то отзыв этот явно обнаруживает самопроизвольное упорство, противное Своду военных постановлений части 5, книги 2-й, статьям 180, 181 и 191, ибо в сей последней сказано: «лица, призываемые к свидетельству, не могут отказаться от явки к допросу; уклоняющиеся от показания могут быть к тому понуждены и подвергнуты за ослушание наказанию». Уклонение же и причины смотрителем в отзыве сказанные, противны законам, и по здравому смыслу смотритель обязан знать, что и по сношению с Уфимскою почтовою конторою он обязан дать требуемые от него показания.

А потому ежели г. смотритель и после сего окажет упорство и не исполнит моего законного требования, то я в необходимости найдусь уехать из Орска без его показания, которое на основании приведенной мною статьи 181-й необходимо к делу нужно, следовательно, промедление в исполнении высочайшей воли по производству исследования подвергает смотрителя ответственности по законам.

Донося о сем вашему высокоблагородию, имею честь покорнейше просить о последующем отзыве смотрителя уведомить меня на сем же как наивозможно поспешнее.

Подполковник Чигирь 2

№ 8

2 июля 1850 г.

Кр. Орская.

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 92 — 93. Оригінал.

На документі написи: «Получ[ено] 2 июля»; «2 июля 1850 года». /225/

№ 381. 1850 р., липня 2. Розпорядження командира 5-го лінійного батальйону Д. В. Мешкова командирові 4-ї роти цього ж батальйону О. С. Растопчину привести Т. Г. Шевченка до присяги

Командующему 4-ю ротою 5-го батальона

господину подпоручику Растопчину

Переведенный из 4-го батальона в таковой же, командуемый мною, рядовой вверенной вам роты Тарас Шевченко при отобрании от него показания следователем г. подполковником Чигирем между прочим показал, что он при поступлении первоначально в службу на верность оной не присягал. Вследствие чего предлагаю вашему благородию немедленно привести этого рядового на верность службе к присяге, а как он в настоящее время содержится под арестом, то к присяге вести его за строжайшим караулом. И мне по исполнении с представлением присяжного листа на сем же донести.

Командующий батальоном майор Мешков

№ 2752

2 июля 1850 года

Крепость Орская

ІЛ, ф. 1, № 448, арк. 1 — 1 зв. Оригінал.

№ 382. 1850 р., липня 3. Запитання підпоручика О. С. Растопчина священику церкви Орської кріпості П. М. Тимашову про визначення години, в яку можна привести Т. Г. Шевченка до присяги

Вследствие предложения этого ко мне с № 2752-м, честь имею покорнейше просить Спасопреображенской церкви крепости Орской священника уведомить меня надписью на сем же, во сколько часов утра настоящего числа угодно будет его благословению привести к присяге рядового командуемой мною роты Тараса Шевченко, с которым я не замедлю прибыть к его благословению для сей надобности, вместе с присяжным листом.

Подпоручик Растопчин

№ 17-й

3 июля 1850 г.

Крепость Орская

ІЛ, ф. 1, № 448, арк. 2. Оригінал.

На документі написи: «279»; «Получ[ено] 4 июля».

№ 383. 1850 р., липня 3. Текст військової присяги, яку приймав Т. Г. Шевченко

Клятвенное обещание

Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь всемогущим богом, пред святым его евангелием, в том, что хощу и должен его императорскому величеству, своему истинному и природному всемилостивейшему великому государю императору Николаю Павловичу, самодержцу всероссийскому, и его императорского величества всероссийского престола наследнику верно и не лицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови, и все к высокому его императорского величества самодержавству, силе и власти принадлежащия права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности исполнять. Его императорского величества государства и земель его врагов телом и кровью в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление, и во всем стараться споспешествовать, что к его императорского величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях ка/226/саться может. О ущербе же его величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать потщуся и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, а предпоставленным надо мною начальникам во всем, что к пользе и службе государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание, и все по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать, от команды и знамя, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться; но за оным, пока жив, следовать буду, и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному солдату надлежит. В чем да поможет мне господь бог всемогущий. В заключение же сей моей клятвы целую слова и крест спасителя моего. Аминь.

1850 года, июля 3 дня. По сему присяжному листу

присягу принял рядовой Тарас Шевченко

К присяге приводил Орской крепости священник Петр Тимашов

При приводе к присяге находился командующий ротою № 4-го подпоручик Растопчин

ІЛ, ф. 1, № 441, арк. 1 — 2. Оригінал.

Текст присяги написаний писарем. Під присягою власноручний підпис Шевченка.

№ 384. 1850 р., липня 4. Супровідна записка підпоручика О. С. Растопчина, надіслана командиру 5-го Оренбурзького лінійного батальйону Д. В. Мешкову разом з присяжним листком Т. Г. Шевченка

Честь имею представить при сем к командующему Оренбургским линейным № 5 батальоном господину майору Мешкову, вследствие предписания его высокоблагородия с № 2752, присяжный лист, по которому рядовой командуемой мною роты Тарас Шевченко, приведенный Орским священником в присутствии моем к присяге, принял оную на верность службе.

Подпоручик Растопчин

№ 18-й

4 июля 1850 г.

Креп[ость] Орская

ІЛ, ф. 1, № 448, арк. 2, зв. Оригінал.

№ 385. 1850 р., липня 4. Записка Орського священика П. Тимашова, надіслана підпоручику О. С. Растопчину з проханням привести Шевченка в церкву для прийняття присяги

Согласно надписи за № 17-м покорнейше прошу его благородие подпоручика Растопчина для привода к присяге рядового Тараса Шевченки прибыть в церковь, когда угодно будет.

Орский священник Тимашоа

№ 246

4 июля 1850 года

Кр[епость] Орская

ІЛ, ф. 1, № 448, арк. 2 зв. /227/

№ 386. 1850 р., липня 5. Рапорт слідчого, командира 2-го лінійного батальйону Г. В. Чигиря командиру Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручову про закінчення слідства у справі Т. Г. Шевченка

Секретно

Командиру отдельного оренбургского корпуса господину

генерал-от-инфантерии и кавалеру Обручеву

Следователя командира Оренбургского линейного

батальона № 2-го подполковника Чигиря 2-го

Рапорт

Представляя при сем следственное дело, произведенное мною по предписанию вашего высокопревосходительства за № 82-м, имею честь почтительг нейше доложить, что хотя бы и следовало к делу истребовать нижеследующие сведения: от 3-го отделения собственной его императорского величества канцелярии о том, действительно ли были на рассмотрении и возвращены к Шевченко 2-е книги с рисунками, стихами и песнями, от командира линейного Оренбургского батальона № 4-го о том, по какому случаю назначен им рядовой Шевченко в описную экспедицию на Аральское море, и капитан-лейтенанта Бутакова о том, с какого повода он употреблял Шевченко к рисованию гидрографических видов и чрез кого он получил на походе в Раим письмо, переданное им Шевченко, а также и казначея батальона № 4-го о письме, переданном им на Кос-Арал Шевченко, и всех бывших ротных командиров о том, какие они употребляли меры для надзора за Шевченко во время состояния его на службе в 5-м батальоне под их командою, но как все эти лица находятся ныне в отдаленных местах и переписка с ними потребует неопределенно долгого времени, из поступивших же в дело сведений главные предметы, составляющие сущность дела, довольно обнаружены. А потому обстоятельства, мною изложенные, имею честь представить на усмотрение вашего высокопревосходительства.

Подполковник Чигирь

№ 11-й

5 июля 1850 года

Г. Оренбург

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 68 — 68 зв., 116. Оригінал.

На документі написи: «Получено 6 июля 1850 г.»; «По вход[ящему] секр[етному] жур[налу] № 93 получ[ено] 12 июля 1850 г.».

№ 387. 1850 р., липня 8. Рапорт командира 4-ої роти підпоручика О. С. Растопчина командиру 5-го лінійного батальйону Д. В. Мешкову про відіслання списку нижніх чинів з політичних злочинців

Командующему Оренбургским линейным № 5 батальоном господину майору Мешкову

Командующего 4 ротою подпоручика Растопчина

Рапорт

Во исполнение предписания от 1-го сего июля за № 2751-м имею честь к вашему высокоблагородию представить на обороте сего именной список нижним чинам, поступившим в командуемую мною роту по высочайшему повелению из числа политических преступников.

Подпоручик Растопчин

№ 325

8 июля 1850 года

Крепость Орская /228/

Чины, имена и прозвания	Время вступления в службу			Каков в поведении	Усердие в службе	Каковы успехи по фронту
	год	месяц	число
Рядовые: Савелий Буновский	[1]847	мая	7	хорош	усерден	хорош
Владислав Докальский	[1]849	мая	2	хорош	усерден	слаб
Матвей Рыбаченко	[1]850	марта	1	хорош	усерден	посредственен
Станислав Цешейко	»	мая	24		По недавнему в роту поступлению и не ношению
Тарас Шевченко	»	мая	5	хороши	обмундир[ования] во фронте не находились
Владислав Кубацкий	[1]850	июня	8	хорош	По недавнему поступлению и не ношению обмундирования во фронте не находился

Командующий ротою подпоручик Растопчин

ЇЛ, ф. 1, № 484, арк. 1 — 2, 2 зв. Оригінал.

№ 388. 1850 р., липня 13. Запит штабу Окремого оренбурзького корпусу до прапорщика корпусу флотських штурманів К. Є. Поспєлова з приводу того, для якої мети були прикомандировані до нього Томаш Вернер, Бр. Залєський і Т. Г. Шевченко

Секретно

г. Оренбург

13 июля 1850 года

№ 96

Корпуса флотских штурманов господину подпоручику Поспелову

Из рапорта капитан-лейтенанта Бутакова к командиру Оренбургского линейного № 2 батальона от 15 прошлого генваря за № 5 видно, что состоявшие при нем: рядовой означенного батальона Залесский передан был к г. подполковнику Чигирю, а унтер-офицер 4 батальона Вернер и рядовой Тарас Шевченко сданы вашему благородию.

По встретившейся надобности покорнейше прошу вас, милостивый государь, уведомить меня в непродолжительном времени, для какой именно надобности были приняты вами означенные люди, а также когда и куда потом были переданы вами.

Старший адъютант майор Энгман

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 135 — 135 зв. Відпуск. /229/

№ 389. 1850 р., липня 13. Довідка 2-го відділу корпусного штабу командиру Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручову про арешт Т. Г. Шевченка з характеристикою відібраних у нього паперів та висновками слідчого Г. В. Чигиря

Секретно

13 июля 1850 г.

Оренбург

Доклад по 2-му отделению корпусного штаба по части секретной

Управлявший военным министерством господин генерал-адъютант граф Адлерберг от 30 мая 1847 года за № 303-м сообщил вашему высокопревосходительству, что государь император высочайше повелеть соизволил: бывшего художника С.-Петербургской академии художеств Тараса Шевченко, за сочинение возмутительных стихов, определить в Отдельный оренбургский корпус рядовым, с правом выслуги, под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать, и чтобы от него ни под каким видом не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений.

Об исполнении таковой монаршей воли ваше высокопревосходительство 10 июня 1847-го года за № 25-м уведомили начальника 23 пехотной дивизии и, препроводив к нему рядового Шевченку, тогда же предписали зачислить его в Оренбургский линейный № 5-го батальон, где он находился до исхода мая м[еся]ца 1848-го года. В это же время в числе прочих нижних чинов был командирован для прикрытия транспорта, следовавшего из крепости] Орской в Раимское укрепление, а по прибытии в последнее поступил в число экипажа на шхуны «Николай» и «Константин», для употребления по Аральскому морю под начальством капитан-лейтенанта Бутакова. По окончании в 1849 году навигации по Аральскому морю, рядовой Шевченко, по ходатайству Бутакова, был отправлен на линию в кр[епость] Орскую, а из нее в г[ород] Оренбург, куда прибыл в ноябре 1849 года и поступил к капитан-лейтенанту Бутакову для окончательной работы по описи берегов Аральского моря с прикомандированием для довольствия к одному из расположенных в Оренбурге батальонов 10-го ноября 1849 года- 22-го января сего 1850 года за № 292 ваше высокопревосходительство предложили командовавшему 23-ю пехотною дивизиею рядового Шевченко препроводить в Гурьев-городок ко времени открытия навигации по Каспийскому морю, для отправления в Ново-Петровское укрепление, где ваше высокопревосходительство предполагали придать его в помощь штейгеру при исследовании приисков каменного угля, открытого в 1847 году на Мангишлакском полуострове, так как Шевченко участвовал в морских экспедициях по Аральскому морю и особенно при открытии при берегах оного каменного угля. После того от 9-го февраля сего года за № 507 ваше высокопревосходительство изволили предложить начальнику 23-й пехотной дивизии доставить Шевченку в корпусной штаб 2-го мая сего года, для отправления по назначению; но, прежде нежели Шевченко был доставлен в штаб, ваше высокопревосходительство изволили отменить командирование его в Ново-Петровское укрепление и 27-го апреля настоящего года за № 52-м предложили начальнику 23 пехотной дивизии отправить по-прежнему в линейный № 5-го батальон; между тем дошло до сведения вашего высокопревосходительства, что будто бы означенный рядовой Шевченко ходит иногда в партикулярной гражданской одежде, занимается рисованием и составлением стихов, почему и приказано было тотчас же обыскать Шевченко, а самого его впредь до приказания содержать под арестом.

По произведенному осмотру у рядового Шевченко найдено один только старый поношенный широкий партикулярный сюртук, от разных лиц письма и преимущественно на малороссийском языке, два альбома с стихами и песнями на том же языке, с разными в них фигурами, нарисованными карандашом. В особенности замечательно из отобранных бумаг письмо на малороссийском языке из С.-Петербурга, от 6 марта настоящего года, от /230/ состоящего в Оренбургской пограничной комиссии и ныне находящегося в отпуску в С.-Петербурге коллежского секретаря Левицкого.

Отобранные письма были следующие:

1841-го года ¹

1-е, от 19-го марта княгини ² Варвары Репниной.

1847-го года

2-е, от 21 октября Андрея Лизогуба.

3-е, от 2 декабря Чернышева.

4-е, от 21 декабря Лизогуба.

1848 года

5-е, от 7-го января Лизогуба.

6-е, от 13 января княгини Репниной.

7-е, от 7-го февраля Лизогуба.

8-е, » 23 » Лизогуба.

9-е, » 7-го апреля Лизогуба.

10-е, от 15-го июля Лизогуба.

11-е, от 18 февраля неизвестного.

1850 года

12-е, от 6 марта от Сергея.

13-е, от 29 марта Чернышева-

Письма без означения года

14-е, от 27 апреля Лизогуба.

15-е, от 13 мая.

16-е, от 16 мая.

Письма без означения числа и года

17-е, Александры.

18-е, Лазаревского.

19-е, Лазаревского.

20-е, неизвестного.

21-е, Лазаревского.

22-е, Лазаревского.

23-е } стихи малороссийские под

24-е } названием «Святая вода».

Об этом ваше высокопревосходительство изволили довести до сведения господина военного министра, представив при том его светлости и упоминаемые письма и альбом, отобранные от рядового Шевченко.

Вследствие чего 8 июня сего года за № 526-м дежурный генерал главного штаба его императорского величества сообщил вашему высокопревосходительству, что государь император, по всеподданнейшему докладу упомянутого отношения вашего и содержания препровожденных при оном бумаг, отобранных от рядового Шевченко, высочайше повелеть соизволил:

Рядового Шевченко, не исполнившего воспрещения писать и рисовать, подвергнуть немедленно строжайшему аресту и содержать под оным до исследования о виновных, допустивших его вести переписку и заниматься рисованием. При исследовании иметь в виду, что командир 5-го, Оренбургского линейного батальона и все ближайшие начальники должны подлежать взысканию за допущение предосудительных послаблений относительно этого преступника, коего предшествовавшая вина была им известна.

При этом генерал-адъютант Игнатьев просит ваше высокопревосходительство о последствиях сего исследования уведомить своевременно его светлость князя Александра Ивановича, для всеподданнейшего его величеству доклада и для дальнейшего относительно сего рядового распоряжения. /231/

Во исполнение таковой высочайшей воли ваше превосходительство изволили предписать командующему 5 батальоном майору Мешкову немедленно подвергнуть рядового Шевченку строжайшему аресту с содержанием на гауптвахте в кр[епости] Орской, а командиру Оренбургского линейного № 2-го батальона подполковнику Чигирю неотлагательно приступить к производству упомянутого исследования секретным образом и по окончании представить к вашему высокопревосходительству, поставив при этом подполковника Чигиря в известность, чтобы он при исследовании принял в соображение время бытности рядового Шевченко в разных местах и присылку к нему писем, а также о лицах, допустивших его вести переписку и заниматься сочинением стихов, песен и рисованием, с приведением в известность и того, в какое время и где писаны им стихи и составлены рисунки карандашом, заключающиеся в упомянутых двух книжках.

Ныне подполковник Чигирь при рапорте от 5 июля за № 11 представил к вашему высокопревосходительству произведенное им следственное дело, из коего видно:

Противу сделанных подполковником Чигирем рядовому Шевченке вопросных пунктов:

Первого о том: когда именно прибыл он в 5 батальон, до какого времени состоял в оном на лицо, какие из вышеобъясненных писем 1847 и 1848 года, без означения чисел и м[еся]цев и годов, получены им в крепости] Орской, до командирования его в Раим, и чрез кого, и не делал ли он на письма эти ответы и кому именно и чрез кого отсылал оные, а также, была ли переписка эта известна его начальству? —

Рядовой Шевченко под священническим увещеванием показал, что о времени, когда именно прибыл в батальон № 5-го он, Шевченко, не помнит, но находился в оном до 11-го мая 1848 года, письма, получаемые им в кр[епости] Орской, как может припомнить, были от княжны Варвары Репниной, живущей в настоящее время в г[ороде] Одессе, от Андрея Лизогуба, помещика Черниговской губернии и уезда; письмо, же от 18-го февраля 1848 г[ода] от неизвестного, судя по времени, получено в кр[епости] Орской, но верно определить не может, потому что как это письмо, так и второе, полученные от неизвестного, переданы ему на походе на Раим г. Бутаковым, но письма эти полагательно должны принадлежать Федору Лазаревскому, служащему в Оренбургской пограничной комиссии, ибо он, Шевченко, без подписи писем ни от кого не получал. Письмо от 9-го декабря 1847 г[ода] от Чернышева, служащего в Оренбургском казачьем войске урядником, получено им в кр[епости] Орской, но положительно не припомнит, и еще письмо от Александры, фамилия коей Псёл, живущей в Полтавской губернии, Переяславского уезда. Из этих писем три адресованы были на имя его, Шевченко, и получены чрез Орскую почтовую станцию, в чем и сослался на станционного смотрителя, ответов же на эти письма он никому не делал, кроме как княжне Репниной и Лизогубу, которые и были отправлены чрез ту же станцию от его имени. О переписке этой он, Шевченко, своему начальству не объявлял, полагая, что писать и получать письма обыкновенные ему не запрещено, что ему и объявлено словесно начальником штаба корпуса жандармов при объявлении конфирмации.

Противу второго вопроса о том, какого м[еся]ца и числа 1848 года командирован на Раим, в чьем ведении находился во время похода и под чью команду поступил по прибытии на Раим и в навигации на Аральское море, какие из писем 1848 г[ода], без означения числа и годов получены во время похода на Раим, в Раиме и на Аральском море и по [во]звращении из оного, и чрез кого он получал их и когда, а также в какое время возвратился в г. Оренбург в ведение капитан-лейтенанта Бутакова, и не получил ли в г. Оренбурге писем без означения чисел и годов и чрез кого именно, и не был ли об этом кто известен из начальства? —

Рядовой Шевченко в означенном показании ответил, что он был командирован в Раимское укрепление 11-го мая 1848 года, для прикрытия следовавшего туда транспорта, с переводом в батальон № 4-го, во время по/232/хода туда состоял под командою штабс-капитана Степанова, а по прибытии в укрепление поступил в команду к капитан-лейтенанту Бутакову, при котором находился в продолжение двух навигаций на Аральском море при описной экспедиции, и под его же начальством возвратился в г. Оренбург *. Со времени выступления его, Шевченко, из кр[епости] Орской в продолжение 1848 г. получил на зимовке на Кос-Арале одно письмо от Андрея Лизогуба, чрез адъютанта № 4-го батальона Александра Лисюкова, и при письме записку от чиновника Оренбургской пограничной комиссии Александрийского; на письмо и записку ответа не делал. 1849 года 10 октября под командою капитан-лейтенанта Бутакова отправился из Раимского укрепления и прибыл в Оренбург того же года 1-го ноября. В Оренбурге получил одно письмо в декабре месяце 1849 г. от Андрея Лизогуба, на которое сделал ответ; в настоящем же 1850-м году получил из здешней почтовой конторы только два письма, одно от художника Чернышева, находящегося при императорской Академии художеств, а другое от Сергея, на которое ответа не делал. Письмо, подписанное Сергеем, принадлежит чиновнику Левитскому, находящемуся при Оренбургской пограничной комиссии, ответа не делал по нелепому его содержанию, в чем г. Левитский по чистой правде при спробах должен показать, что на бессмысленные его фразы и общий смысл письма он, Шевченко, не подавал ему ни причины, ни права; о прочих же письмах он, Шевченко, по долгопрошедшему времени припомнить не может, где и когда он их получил.

Наконец, на третий вопрос относительно отобранных у него стихов и рисунков, а также какие имел он поручения после отъезда из Оренбурга капитан-лейтенанта Бутакова, по состоянию в ведении прапорщика [ныне подпоручика] Поспелова? —

Рядовой Шевченко показал, что стихи под названием «Святая вода», сочинение девицы Александры Псёл, полученные им при письме в кр[епости] Орской в 1847 году, на которое ответа не делал, стихи и песни на малороссийском наречии не его сочинения, а записанные им во время бытности в Киевской, Каменец-Подольской и Волынской губерниях, как песни народные 1846 г., которые по рассмотрении в 3-м отделении собственной его императорского величества канцелярии возвращены ему, находящиеся же в этих книжках рисунки большею частию рисованы в Малороссии в 1846 году и несколько в 1849 году на Аральском море по приказанию капитан-лейтенанта Бутакова, как виды гидрографические, копии с которых поступили к описанию берегов Аральского моря; во время же нахождения в ведении прапорщика корпуса флотских штурманов Поспелова он не исполнял у него никаких поручений по службе по причине болезни глазами, что известно доктору Майделю, пользовавшего Шевченку. В заключение сего показания Шевченко присовокупил, что высочайшая воля, воспрещающая ему писать и рисовать, им не нарушена, ибо если им и нарисовано несколько гидрографических видов и рисунков, то это сделано по приказанию капитан-лейтенанта Бутакова для карт, составленных при описании берегов Аральского моря; в отношении же слова писать он разумел, что это запрещение относится к сочинениям или рассуждениям, не дозволенным законами, на этом основании в 1847 году он, Шевченко, писал из крепости Орской к начальнику штаба корпуса жандармов, прося его превосходительство оказать ходатайство о дозволении ему рисовать портреты и пейзажи. Письмо это служит доказательством незнания его о запрещении писать к родным и знакомым обыкновенные письма: во всех же письмах, писанных им в 1847 году и по настоящее время, которые могут быть вытребованы на рассмотрение начальства, усмотрится, что в них не содержится ни одного выражения, подающего сомнение к нарушению известной ему высочайшей воли, которая со дня объявления конфирмации и по сей день, призывая во свидетели бога, видящего чистоту помышлений, свято сохраняется.

Станционный смотритель Орской почтовой станции Фейзуллин, противу показания рядового Шевченко относительно полученных им чрез Орскую почтовую станцию писем: от княжны Репниной, от помещика Лизогуба, от /233/ урядника Чернышева, от Александры Псёл и от неизвестного и о сделанных на первые два письма ответов, и о письме к г. начальнику штаба корпуса жандармов, отозвался по долгу принятой им присяги, что в бытность рядового Шевченко в кр[епости] Орской с июля м[есяца] 1847 года по 11-е мая 1848 г. действительно были отправляемы им чрез Орскую почтовую станцию простые письма, а также получались на его имя, но сколько именно, по давно прошедшему времени припомнить не может; о непринятии же от рядового Шевченко писем для отправления по адресам, он, смотритель, не имел в виду никакого распоряжения со стороны губернского почтового начальства.

Командующий Оренбургским линейным № 5 батальоном майор Мешков, противу показания рядового Шевченко и данных по содержанию оного подполковником Чигирем вопросов, относительно времени прибытия к батальону Шевченко и о распоряжениях, какие были сделаны о надзоре за ним с запрещением писать и рисовать и о веденной им после того переписки с княгиней Репниной и помещиком Лизогубом, а также о найденных у него, Шевченко, стихах и рисунках и, наконец, разрешениях, по коим он, Шевченко, был переведен из 5-го батальона в таковой № 4 батальон, и было ли при этом сообщено тому начальству, куда он поступил на службу, то высочайшее повеление о запрещении писать и рисовать и о надзоре за ним, какое дано было ему, Мешкову, при определении Шевченко в батальон № 5-го, — донес подполковнику Чигирю:

1-е. Рядовой Шевченко прибыл к батальону июня 23 дня 1847 года и определен в роту № 3-го, о наблюдении за поведением его и о надзоре за ним с запрещением писать и рисовать приказом, по батальону отданным **, возложено было на ротного командира капитана Глобу и, сверх того, постоянно приказывал бывшим ротным командирам его не упускать из виду строжайшего за ним надзора, неоднократно призывая к себе Шевченко, подтверждал ему свято исполнять высочайшую волю, чтобы ни рисовать и ни писать ничего предосудительного.

2-е. Переписка рядового Шевченко с разными лицами ему, майору Мешкову, была не известная, и распространялось ли запрещение на получение и писание Шевченкою частных писем, ему также не известно, ибо в? предписании за № 25-м об этом не сказано ***, но как из сообщенного показания рядового Шевченко видно, что он писал частным образом к г. начальнику штаба корпуса жандармов, то если бы запрещение писать распространялось и на частные безвредные письма, то его превосходительства не оставил бы сообщить начальству о воспрещении Шевченке писать письма; что же касается до найденных у него стихов, песен и рисунков и были ли у него таковые, ему, г. майору Мешкову, ничего не известно, ибо по прибытии Шевченки в батальон он не имел повода обыскивать его, имея в виду, что Шевченко отдан в военную службу по решении окончательно над ним дела и все непозволительные сочинения от него должны быть отобраны при суде. 3-е. Назначение рядового Шевченку, как к прикрытию транспорта, так и перевод его в батальон № 4-го, последовало по предписанию командира 1 бригады 23 пехотной дивизии от 8-го мая 1848 годаза № 1347-м ****, при командировании же его в степной поход, он, Шевченко, выступил в составе той самой роты № 3-го батальона № 5-го, в которой находился на службе в кр[епости] Орской и в ведении своего же ротного командира штабс-капитана Степанова, имевшего уже в виду у себя в роте приказ по батальону о надзоре за ним, а потому он, майор Мешков, особо на счет Шевченки в батальон № 4-го о запрещении писать и рисовать сему рядовому не сообщал, не имея на это предписания от своего начальства, а также и от упущения обстоятельства этого из виду, ибо, командуя в то время батальоном менее года, он не мог еще припомнить всех дел, в батальоне состоящих, а также по недокладу о сем батальонным адъютантом подпоручиком Растопчиным.

В продолжение службы Шевченки в батальоне № 5-го со дня прибытия до перевода в 4 батальон командовали 3-ю ротою: капитан Глоба, /234/ штабс-капитан Степанов, прапорщик Андрюков, штабс-капитан Епанешников и потом снова штабс-капитан Степанов, которые переведены: первый — в запасной батальон Кременчугского егерского полка, третий — в Полтавский пехотный полк, четвертый — в Егерский фельдмаршала князя Варшавского, графа Паскевича-Эриванского полк и второй, он же и последний, т. е. штабс-капитан Степанов, в пехотный его императорского высочества великого князя Владимира Александровича полк.

Сведение о рядовом Шевченке. Рядовой Шевченко, бывший крепостной человек, а потом художник Императорской академии художеств, от роду имеет 40 лет, исповедания православного, на исповеди и у св[ятого] причастия, как он сам объясняет, бывал ежегодно, на верность службы его императорскому величеству присяги не принимал, военно-уголовные законы ему известны, в службу отдан по высочайшему повелению *****, за сочинение возмутительных стихов, с правом выслуги и с запрещением писать и рисовать, под судом и следствием не был; а до службы за вышеобъясненный поступок отдан в солдаты.

Майор Мешков относительно вопроса о причинах, по коим не был Шевченко приведен к присяге, отозвался, что ему не было об этом известно, ибо все вообще нижние чины, начиная с рекрут, по отдаче в военную службу немедленно приводятся к присяге, но как Шевченко был прислан в батальон уже рядовым, то майор Мешков полагал, что он приведен был к присяге в том месте, откуда отдан в военную службу. Рядовой этот к присяге на верность службе приведен.

Подполковник Чигирь, представляя следственное дело о рядовом Шевченке, в донесении к вашему высокопревосходительству между прочим объяснил, что к делу этому хотя бы и следовало истребовать некоторые сведения, а именно: 1-е, от 3-го отделения собственной его императорского величества канцелярии, действительно ли были на рассмотрении найденные у рядового Шевченки книги с рисунками, стихами и песнями, 2-е, от командира Оренбургского линейного № 4 батальона, по какому случаю рядовой Шевченко назначен им в описную экспедицию на Аральское море, и 3-е, от капитан-лейтенанта Бутакова, по какому поводу он употреблял Шевченку к рисованию гидрографических видов и чрез кого он получил на походе в Раим письмо, переданное потом Шевченке, а также и казначея 4-го батальона подпоручика Лисюкова, о письме, переданном им Шевченке на Кос-Арале, и всех бывших ротных его командиров, какие они принимали меры для надзора за Шевченкою во время состояния его в батальоне № 5-го, но как все эти лица находятся ныне в отдаленнейших местах и переписка с ними должна потребовать продолжительного времени, между тем как из вошедших в дело сведений главнейшие предметы, составляющие сущность оного, довольно обнаружены, то г. Чигирь обстоятельство это передает на усмотрение вашего высокопревосходительства.

Исправляющий должность дежурного штаб-офицера

войсковой старшина Корин

* Из приложенного к делу в копии рапорта капитан-лейтенанта Бутакова к подполковнику Чигирю от 15-го генваря сего года за № 5 видно, что г. Бутаков пред отъездом своим в С.-Петербург, возвращая к г. Чигирю состоявшего при нем рядового Залесского, [сообщил], что состоящие в морской команде 4 батальона унтер-офицер Вернер и рядовой Шевченко переданы в заведывание прапорщику Поспелову, теперешнему начальнику Аральской флотилии.

** Приказ отдан 23 июня № 93, в деле приложена копия с оного.

*** В предписании этом сказано: «с запрещением ему писать и рисовать, и чтобы от него не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений».

**** Копия с этого предписания приложена к делу, из предписания и приложенных к оному сведений видно, что перевод Шевченко в 4 батальон основан на воле вашего высокопревосходительства.

***** Объявлено в отношении управлявшего военным министерством к господину корпусному командиру 30 мая 1847 года, № 303-м.

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 117 — 131, 131 зв. Оригінал.

¹ У документі помилка. Лист, датований «19 березня», адресований Шевченку Рєпніною в 1848 р.

² Правильно — «княжны».

/235/

№ 390. 1850 р., липня 21. Лист командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова комендантові Орської фортеці Є. В. Недоброво з проханням з’ясувати, коли Т. Г. Шевченко ходив у цивільному одязі

Секретно

г. Оренбург

21-го июля 1850 года

№ 431

Господину коменданту кр[епости] Орской

У рядового линейного Оренбургского батальона № 5-го Шевченки, при обыске его в Оренбурге, найдено было партикулярное платье, то предлагаю вашему высокоблагородию спросить рядового Шевченку, когда именно он в этом платье ходил и у кого и в какое время в оном был в квартирах [в особенности в суконном пальто ¹], и мне о том ныне же по секрету в собственные руки донести.

Генерал от инфантерии Обручев

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 18. Відпуск.

¹ Ці слова в оригіналі закреслені.

№ 391. 1850 р., липня 21. Рапорт командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова військовому міністрові О. І. Чернишову про винних у недогляді за Т. Г. Шевченком

Секретно

Господину военному министру Командира

Отдельного оренбургского корпуса

Рапорт

Дежурный генерал главного штаба его императорского величества от 8-го прошлого июня за № 586-м, доводя до моего сведения высочайшую государя императора волю относительно исследования о виновных, допустивших рядового Оренбургского линейного № 5-го батальона Тараса Шевченко вести переписку и заниматься рисованием, просил о последствиях исследования донести вашей светлости.

По произведенному командиром Оренбургского линейного № 2-го батальона подполковником Чигирем, по предписанию моему, исследованию открылось, что из представленных мною к вашей светлости 23-го мая настоящего года писем рядовым Шевченко во время бытности его в 5-м батальоне, расположенном в крепости Орской, с 23-го июня 1847 по 11 мая 1848 года, были получены чрез Орскую почтовую контору письма: от княгини ¹ Варвары Репниной, живущей в настоящее время в г. Одессе, помещика Черниговской губернии и уезда Андрея Лизогуба, урядника Чернышева и живущей в Полтавской губернии в Переяславском уезде девицы Александры Псёл; отвечал же Шевченко только княгине Репниной и Лизогубу, отправя к ним письма чрез ту же почтовую контору, станционный смотритель которой, подтвердив получение и отправление Шевченко простых писем, о числе их отозвался неизвестностию. Причем станционный смотритель присовокупил, что о непринятии от рядового Шевченко писем для отправления по адресам не имел в виду распоряжения губернского почтового начальства. В 1848-м году зимою рядовой Шевченко получил чрез адъютанта Оренбургского линейного № 4 батальона Лисюкова одно письмо от Андрея Лизогуба на Кос-Арале близ Раимского укрепления, куда был командирован в мае 1848 года в числе прочих нижних чинов для прикрытия следовавшего туда транспорта, и потом в 1848 и 1849 годах состоял в числе экипажа на шхунах «Николай» и «Константин» для употребления по Аральскому морю под начальством капитан-лейтенанта Бутакова. — На это письмо ответа Шевчен/236/ко не делал. — Затем одно письмо в декабре 1849 г. от Андрея Лизогуба и в настоящем 1850 г. два письма — одно от художника Чернышева и другое, подписанное Сергеем, принадлежащее чиновнику Оренбургской пограничной комиссии Левицкому, получены Шевченкой с оренбургской почты в г. Оренбурге, где временно состоял в ведении капитан-лейтенанта Бутакова для окончательных работ по описанию берегов Аральского моря. Из тех писем сделал ответ только на одно Лизогубу; на последнее же письмо не отвечал, по нелепому его содержанию, и остается уверенным, что Левицкий должен показать, что на бессмысленные его фразы и общий смысл письма никогда, ничем не подавал ему причины и права. Наконец, о месте, где были получены остальные письма, Шевченко по долгопрошедшему времени не упомнит.

Стихи под названием «Святая вода», сочинения девицы Александры Псёл, получены Шевченкой при ее письме в крепости Орской в 1847 году, ответа же на это письмо не отправлял. Стихи и песни в двух книжках (альбомах) на малороссийском наречии не его сочинения, а записаны только «им, как песни народные, во время бытности в 1846-м году в Киевской, Каменец-Подольской и Волынской губерниях, что было на рассмотрении в 3-м отделении собственной его императорского величества канцелярии и возвращено ему. Рисунки в тех книжках сделаны большею частию в Малороссии в 1846 году и несколько в 1849-м году на Аральском море по приказанию капитан-лейтенанта Бутакова, как виды гидрографические, копии с которых поступили к описанию берегов Аральского моря.

Рядовой Шевченко на допросе показал, что о получении обыкновенных писем и отправлении от себя начальству не объявлял, полагая это возможным, так как под именем запрещения писать разумел сочинения или рассуждения, не дозволенные законами, — и что во всех его письмах не содержится ни одного выражения, подающего сомнение в нарушении высочайшей воли, которая со дня объявления конфирмации сохраняется им свято.

Командующий Оренбургским линейным № 5-го батальоном майор Мешков, имея, как было предписано ему, строгий надзор за поведением рядового Шевченко и запрещением ему писать и рисовать, не был, как объясняет, известен о переписке его с разными лицами и не предполагал, чтобы упомянутое запрещение могло относиться к частным безвредным письмам. Что же касается до найденных у него стихов, песен и рисунков, то майор Мешков, имея в виду, что после решения над ним дела не могло быть у него ничего запрещенного, не обыскивал его и не знал, имел ли их.

По выступлении рядового Шевченко из крепости Орской в мае 1848 года в составе 3-й роты, в которой находился для прикрытия транспорта, следовавшего в Раимское укрепление, о запрещении ему писать и рисовать не было майором Мешковым сообщено в 4-й батальон, находившийся в степных укреплениях, как потому, что состоял в упомянутой 3-й роте под начальством прежнего ротного командира штабс-капитана Степанова, которому было известно запрещение Шевченке писать и рисовать, так равно и по недавнему командованию батальоном, от чего не мог припомнить всех дел, а батальонный адъютант подпоручик Растопчин о том ему не доложил В продолжение службы рядового Шевченко в 5-м батальоне командовали ротою, в которой он находился, капитан Глоба, штабс-капитан Степанов, прапорщик Андрюков 1-й, штабс-капитан Епанешников и снова штабс-капитан Степанов, из коих переведены: 1-й — в запасной батальон Кременчугского егерского полка, 3-й — в Полтавский пехотный полк, 4-й — в егерский фельдмаршала князя Варшавского, графа Паскевича Эриванского полк, 2-й, он же и последний — Степанов — в пехотный его императорского высочества великого князя Владимира Александровича полк.

Из настоящих обстоятельств обнаруживается, что несообщение майором Мешковым о последовавшей над рядовым Шевченко высочайшей конфирмации в 4-й батальон, расположенный в степных укреплениях, куда была, как упомянуто выше, отправлена в 1848 году 3-я рота 5-го батальона, было причиною продолжения получения рядовым Шевченкой нескольких писем /237/ и отправления на них ответов, в бытность в Раимском укреплении и Оренбурге, и составления на Аральском море нескольких гидрографических видов, что, впрочем, сделано им для служебной надобности капитан-лейтенанта Бутакова, на которого было возложено описание берегов Аральского моря.

Из полученного мною рапорта г. дежурного генерала главного штаба его императорского величества от 30-го прошлого июня за № 580-м видно, что отобранные от рядового Шевченко бумаги, как генерал-адъютант граф Орлов довел до сведения вашей светлости, не обнаруживают, чтобы Шевченко продолжал прежний образ мыслей или писал и рисовал на кого-либо пасквили; что если по настоящему исследованию более ничего не будет обнаружено, то г-н шеф жандармов полагал достаточным рядовому Шевченке вменить в наказание содержание под арестом, строго внушив ему, чтобы он ни под каким видом не осмеливался нарушать высочайшего повеления, коим воспрещено ему писать и рисовать, а ближайшему начальству поставить в обязанность иметь за исполнением этого и вообще за Шевченкою самое бдительное наблюдение. Государь император, утвердив это мнение графа Орлова, высочайше соизволил положить собственноручную резолюцию на докладе противу слов ходил [Шевченко] иногда в партикулярном платье: «в этом более виновно его начальство, что допустило до сего, о чем сообщите для должного взыскания с виновных». Таковая высочайшая воля сообщена мне к исполнению по поручению вашей светлости генерал-адъютантом Игнатьевым.

Вышеизложенные обстоятельства имея честь почтительнейше представить на благоусмотрение вашей светлости, считаю долгом донести, что от меня вновь сделано распоряжение о строжайшем за рядовым Шевченкой надзоре и за точным исполнением высочайшего повеления о запрещении писать и рисовать и что рядовой Шевченко, впредь до получения разрешения вашей светлости, содержится под арестом. Что же касается до допущения его, Шевченки, ходить в партикулярном платье, то по сему предмету собираются мною сведения, по получении коих я не оставлю сделать с кого следует должное взыскание и особо донести вашей светлости.

Генерал от инфантерии Обручев

№ 104

21 июля 1850 года

г. Оренбург

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 55 — 60. Оригінал.

На документі написи: «Лично объясниться справкою при свидании. 4-го августа»; «Прошу возвратить эти бумаги, с кратким заключением, для личного доклада»; «Инспект[орский] Депар[тамент] № 661. По секр[етному] журн[алу] получ[ено] 5-го августа 1850 г.».

¹ Правильно — «княжна».

№ 392. 1850 р., липня 23. Рапорт коменданта Орської фортеці Є. В. Недоброво командирові Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручову про цивільний одяг, знайдений у Т. Г. Шевченка

Секретно

Господину командиру Отдельного оренбургского корпуса

Коменданта крепости Орской

Рапорт

Вследствие предписания от 21 июля за № 431, по которому, отобрав от рядового Оренбургского линейного батальона № 5-го Тараса Шевченки сведение, имею честь донести вашему высокопревосходительству, что, по квартированию его в доме штабс-капитана генерального штаба Герна, действительно он имел партикулярное платье и носил оное только в квартире, /238/ в котором ни в какое время, никогда и никуда не ходил, по прибытии же в Орск таковое у него отобрано и ныне хранится в батальонном цейхгаузе, которое, по удостоверению моему, заключается в двух пальто: одно — ластиковое темно-вишневого цвета, другое — драдедамовое горохового цвета — старое и одни брюки таковые же, из коих второе подарено им унтер-офицеру 4-й роты Плотникову.

Полковник Недоброво

№ 1638

23 июля 1850 года

Кр[епость] Орская

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 150 — 150 зв. Оригінал.

На документі написи: «Доложить г. корпусному командиру 28 июля»; «Доложено. К делу 8 августа»; «По вход[ящему] секр[етному] жур[налу] № 95 получ[ено] 28 июля 1850 г.».

№ 393. 1850 р., липня 23. Запит начальника штабу Окремого оренбурзького корпусу до підпоручика корпусу флотських штурманів К. Є. Поспелова, чому він дозволив Т. Г. Шевченкові носити цивільний одяг

г. Оренбург

23 июля 1850 года

№ 106

Корпуса флотских штурманов

Господину подпоручику Поспелову

Из отношения капитан-лейтенанта Бутакова к командиру Оренбургского линейного № 2 батальона от 16-го января сего года за № 5-м видно, что состоявший в ведении г. Бутакова рядовой Тарас Шевченко передан был вашему благородию; из дошедших же до г. корпусного командира сведений сделалось известным, что рядовой этот, во время нахождения при вас, ходил иногда в партикулярном платье, а потому, по поручению его высокопревосходительства, покорнейше прошу ваше благородие доставить ко мне в возможной скорости сведения для доклада г. корпусному командиру, почему вы допустили рядового Шевченка ходить в партикулярном платье в отступление от положенной для нижних чинов формы одежды.

Начальник штаба генерал-майор

Исправляющий должность дежурного

штаб-офицера

войсковой старшина

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 149 — 149 зв. Відпуск.

№ 394. 1850 р., серпень (1 — 8). Довідка інспекторського департаменту військового міністерства військовому міністру О. І. Чернишову про результати слідства над Т. Г. Шевченком, зроблена на основі рапорта В. О. Обручева

Августа 1850. № 123.

В июне 1850 года бывший командир Оренбургского корпуса представил отобранные от Шевченки письма и два альбома.

Государь император, по всеподданнейшему докладу содержания тех бумаг, высочайше повелеть соизволил:

1. Бумаги передать в III-е отделение собственной его величества канцелярии для надлежащего розыскания.

2. Рядового Шевченка подвергнуть строжайшему аресту до исследования о виновных, допустивших его вести переписку и заниматься рисованием. При исследовании иметь в виду, что командир батальона и все ближайшие начальники должны подлежать взысканию за допущение предосудитель/239/ных послаблений относительно этого преступника, коего предшествовавшая вина была им известна.

Высочайшая воля сия была объявлена командиру Отдельного оренбургского корпуса с тем, чтобы донес о последствиях исследования, для дальнейшего распоряжения о Шевченке.

После сего генерал-адъютант граф Орлов представлял на высочайшее благоусмотрение, что по произведенному исследованию насчет бумаг, найденных у Шевченка, рядовой сей виновен в том, что, несмотря на высочайшее воспрещение, дозволял себе писать и рисовать и ходить в партикулярном платье. Стихи и рисунки, помещенные в альбомах, не заключают в себе ничего преступного, кроме того, что на некоторых изображены неблагопристойные сцены. Письма, исключая письма коллежского секретаря Левицкого, содержат в себе одно изъявление дружеских чувств и желания ходатайствовать об облегчении его участи. Вообще бумаги не обнаруживают, чтобы Шевченко продолжал прежний образ мыслей или писал и рисовал пасквили. Если по исследованию, производимому военным начальством, более ничего не будет обнаружено, то достаточно рядовому Шевченке вменить в наказание содержание под арестом, строго внушив ему, чтобы он ни под каким видом не осмеливался нарушать высочайшего повеления, коим воспрещено ему писать и рисовать, а ближайшему начальству поставить в обязанность иметь за исполнением этого и вообще за Шевченком самое бдительное наблюдение.

Его величество, утвердив это предложение графа Орлова, соизволил собственноручно написать на докладе, против слов — и ходил (Шевченко) иногда в партикулярном платье: «в этом более виновно его начальство, что допустило до сего, о чем сообщить для должного взыскания с виновных».

Рядовой Шевченко, квартируя в крепости Орской, получил в 1847 году через тамошнюю почтовую контору письма от княжны Репниной, помещика Лизогуба, урядника Чернышева и девицы Псёл, но отвечал только первым двум, через ту же контору. Находясь в 1848 и 1849 годах, близ Раимского укрепления и в составе экипажа на Аральском море, под начальством капитан-лейтенанта Бутакова, получил письмо от Лизогуба, но ответа не дал. В декабре 1849 года и в нынешнем году, будучи в Оренбурге, в ведении помянутого штаб-офицера для окончательных работ по описанию Аральскогоморя, получил по почте письма от Лизогуба, художника Чернышева и чиновника Левицкого и отвечал только Лизогубу. На письмо Левицкого не дал отзыва по нелепому содержанию его письма и по бессмысленным в нем фразам.

Где получал еще письма, не упомнит. Стихи и песни в альбомах не его сочинения, а записаны им как народные, в бытность его, в. 1846 году, в Киевской, Каменец-Подольской и Волынской губерниях. Оне были рассмотрены в III-м отделении собственной его величества канцелярии и возвращены ему. Рисунки сделаны частию в Малороссии, частию на Аральском море, как виды гидрографические, по приказанию Бутакова, и поступили к описанию берегов Аральского моря.

«Шевченко показал, что о получении тех писем и об отсылке ответовне объявлял начальству, полагая это возможным, ибо под запрещением писать разумел сочинения или рассуждения, не дозволенные законами. Во всех письмах не употребил ни одного выражения, подающего сомнение в нарушении высочайшей воли, которая со дня объявления конфирмации сохраняется им свято».

«Командующий Оренбургским линейным № 5-го батальоном майор Мешков отозвался, что, имея строгий надзор за поведением Шевченки и за запрещением ему писать и рисовать, не был известен о переписке его> с разными лицами и не предполагал, чтобы упомянутое запрещение относилось к частным безвредным письмам. Не полагая, чтобы у него оставалось что-либо запрещенного, он его не обыскивал. По выступлении Шевченки из крепости Орской в составе 3-й роты для прикрытия транспорта, следовавшего в Раимское укрепление, не сообщил в 4-й батальон, находившийся /240/ в степных укреплениях, что Шевченке запрещено писать и рисовать, потому что помянутая рота состояла под командою штабс-капитана Степанова, коему было известно о сем запрещении. Кроме того, по недавнему командованию батальоном он не мог припомнить всех дел, а батальонный адъютант о том не доложил».

«Из обстоятельств сих обнаруживается, что несообщение майором Мешковым высочайшей конфирмации о рядовом Шевченко в 4-й батальон, расположенный в степных укреплениях, было причиною продолжения переписки сего рядового и составления им нескольких гидрографических видов для служебной надобности капитан-лейтенанта Бутакова, на которого возложено было описание Аральского моря».

«Распорядясь о строжайшем надзоре за рядовым Шевченкою и за точным исполнением высочайшего повеления, чтоб он не писал, не рисовал, — генерал Обручев присовокупил, «что Шевченко, до получения разрешения содержится под арестом».

Так как, по отзыву бывшего командира Оренбургского корпуса, ничего нового к обвинению рядового Шевченка не обнаружено, то, согласно с высочайше утвержденным о нем мнением генерал-адъютанта графа Орлова, сообщено было генералу от инфантерии Обручеву.

1. Освободить его [Шевченко] из-под ареста и строго внушить ему, чтобы он, ни под каким видом, не осмеливался нарушать высочайшего повеления, коим воспрещено ему писать и рисовать.

2. Поставить ближайшему начальству в обязанность иметь за исполнением сего и вообще за Шевченкою самое бдительное наблюдение.

3. Предоставить взыскать, по его усмотрению, с начальствующих, допустивших Шевченка ходить иногда в партикулярном платье и не передавших надлежащих о нем сведений при отправлении его в командировку.

Испрашивается разрешение.

Угодно ли будет приказать исполнить по сему соображению, — или с приведением оного в исполнение, перевесть рядового Шевченка из 5-го в другой отдаленный Оренбургский линейный батальон?

По донесению генерала Обручева о рядовом Шевченко.

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 61 — 66. Відпуск.

На документі напис: «Господин военный министр приказал исполнить по соображению, в сем докладе изложенному, и по приведении оного в исполнение перевесть рядового Шевченка из 5-го в другой отдаленный Оренбургский линейный батальон. 8 августа 1850 г. Генерал-адъютант Игнатьев».

№ 395. 1850 р., серпня 9. Рапорт чергового генерала головного штабу П. М. Ігнатьєва командирові Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручову про покарання Т. Г. Шевченка

Секретно

9 августа 1850

№ 747

О рядовом Шевченке

Командиру Отдельного оренбургского корпуса господину генералу от инфантерии Обручеву

Дежурного генерала главного штаба его

императорского величества

Рапорт

Господин военный министр, усматривая из отзыва вашего высокопревосходительства за № 104, что по произведенному следствию ничего нового не обнаружено к обвинению рядового 5-го Оренбургского линейного батальона Тараса Шевченки, поручил мне просить вас, милостивый государь, в исполнение высочайшей воли, известной вам из рапорта моего от 30-го июня сего года за № 580-м. /241/

1. Вменить Шевченке в наказание содержание на гауптвахте и, освободив его из-под ареста, строго внушить ему, чтобы ни под каким видом не осмеливался нарушать высочайшего повеления, коим воспрещено ему писать и рисовать.

2. Перевесть его из 5-го в другой отдаленный Оренбургский линейный батальон, предписав ближайшему начальству иметь за ним и за исполнением упомянутого высочайшего воспрещения самое бдительное наблюдение;

и

3-е, с начальствующих, допустивших Шевченка ходить иногда в партикулярном платье и не передавших кому следовало надлежащих о нем сведений при отправлении его в командировку, сделать взыскание, по вашему усмотрению.

Исполняя сим поручение князя Александра Ивановича, имею честь покорнейше просить ваше высокопревосходительство почтить уведомлением: о решении вашем по вышеизложенному 3-му пункту и о том, куда рядовой Шевченко будет переведен.

Генерал-адъютант Игнатьев

Управляющий канцелярией старший адъютант

полковник Соболевский

ІЛ, ф. 1, спр. 201, арк. 151 — 152. Оригінал.

На документі написи: «Г. корпусной командир приказать изволил:

1. Тараса Шевченка из-под ареста освободить.

2. Перевести его в 1-й бат[альон] в две роты, находящиеся в Ново-Петровске, куда и отправить немедленно, дабы не упустить навигации сего года.

3. Отобранные вещи у Шевченка (партикулярное платье) возвратить ему для немедленной продажи под ответ[ственность] батальон[ного] и ротного командиров, как вещи для рядового вовсе не нужные.

По получении отзыва подпор[учика] Поспелова доложить дело вновь его высокопр[евосходительст]ву для определения меры взыскания, с кого подлежать будет, за допущение Шевченко ходить в партикулярном платье и несообщение надлежащих о нем сведений при командировании в степь.

Все это исполнить через г. начальника дивизии, 2 сент[ября]»; «Секр[етный] жур[нал] № 110, пол[учено] 26 августа 1850 г.» та резолюція, що не прочитується.

№ 396. 1850 р., серпня 30. Рапорт підпоручика корпусу флотських штурманів К. Є. Поспєлова начальникові штабу Окремого оренбурзького корпусу М. Л. Фантон де Веррайону з приводу того, що Томаша Вернера і Т. Г. Шевченка О. І. Бутаков в його розпорядження не передавав

Начальнику штаба Отдельного оренбургского корпуса

господину генерал-майору и кавалеру

Фантон де Веррайону

Корпуса флотских штурманов

подпоручика Поспелова

Рапорт

Вследствие предписания вашего превосходительствд от 13 июля за № 96-м, честь имею донести, что унтер-офицер 4-го батальона Вернер и рядовой Тарас Шевченко капитан-лейтенантом Бутаковым не были мне сданы и я не имел никакой надобности в их прикомандировании ко мне во время пребывания моего в г. Оренбурге.

Подпоручик Поспелов

№ 104

30 августа 1850 года

Шхуна «Константин»

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 165. Оригінал.

На документі резолюція: «Сообразить с перепискою и доложить г. корпусному командиру 9 окт[ября]. Г. корпусной командир приказать изволил сообщить г. дежурному генералу буквально содержание сего рапорта и отношение к[апитан]-л[ейтенанта] Бутакова к командиру 2-го линейного батальона от 15-го генваря 1850 года с № 5-м 11 октября.

Присовокупить о взыскании, положенном по сему делу, с майора Мешкова» та напис: «По вход[ящему] секр[етному] жур[налу] № 125 получ[ено] 10 октября 1850». /242/

№ 397. 1850 р., вересня 5. З розпорядження командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова начальникові 23-ї піхотної дивізії О. О. Толмачову про переведення Т. Г. Шевченка до Новопетровського укріплення

№ 120

5 сентября 1850

Г. начальнику 23 пехотной дивизии

[...] По представлении ко мне подполковником Чигирем произведенного им следственного дела, мною было донесено г. военному министру, с подробным объяснением всего, что открыто по следствию, и ныне дежурный генерал главного штаба его императорского величества, по поручению его светлости, в отношении от 9 августа за № 747-м уведомил меня, что г. военный министр, усматривая из отзыва моего, что по произведенному следствию ничего нового к обвинению рядового Шевченко не обнаружено, то во исполнение последовавшей высочайшей воли просит:

1. Вменить Шевченко в наказание содержание на гауптвахте и, освободив его из-под ареста, строго внушить ему, чтобы он ни под каким видом не осмеливался нарушать высочайшего повеления, коим ему воспрещено писать и рисовать.

2. Перевести его из 5-го в другой отдаленный Оренбургский линейный батальон, предписав ближайшему начальству иметь за ним и за исполнением помянутого высочайшего воспрещения самое бдительное наблюдение.

3. С начальствующих, допустивших Шевченко ходить иногда в партикулярном платье и не передавших кому следовало надлежащих о нем сведений при отправлении его в командировку, сделать взыскание, по своему усмотрению.

Сообщая о сем вашему п[ревосходитель]ству к надлежащему исполнению, покорнейше прошу:

а) рядового Тараса Шевченко по освобождении из-под ареста перевести на службу, под строжайший надзор ротного командира, в одну из рот Оренбургского линейного № 1-го батальона, расположенных в Ново-Петровском укреплении, отправив его туда под присмотром благонадежного унтер-офицера с таким во времени расчетом, чтобы он мог прибыть в Гурьев-городок непременно до окончания навигации настоящего года.

б) Отобранные от рядового Шевченко вещи (партикулярное платье), которые, по донесению Орского коменданта, хранятся в батальонном цейхгаузе, как вещи для него вовсе не нужные, представить Шевченке отдать кому-либо или же, продав оные в присутствии его, вырученные деньги отдать ему.

в) Уведомить меня как о времени отправления рядового Шевченко в Ново-Петровское укрепление, так равно и о том, в которую из рот, расположенных в означенном укреплении, он будет зачислен на службу, и кто ротный командир той роты, которому необходимо строго предписать к непреклонному исполнению все изложенное мною касательно надзора за рядовым Шевченко, в отношениях к вашему п[ревосходитель]ству от 10 июля 1847, 27 апреля и 21 мая настоящего года за № 25-м, 52-м и 388-м, и в особенности, чтобы независимо наблюдения за поведением этого рядового со стороны самого ротного командира, ближайший за ним надзор был поручен благонадежному унтер-офицеру и ефрейтору, которые должны строжайше наблюдать за всеми его действиями, и если заметят что-либо предосудительного или неповиновение, то доводили бы о том в тот же час до сведения ротного командира, который обязан немедленно доносить мне, надписывая на конвертах секретно и в собственные руки; при чем подтвердить ротному командиру, что малейшее послабление в отношении надзора за Шевченкою подвергнет его строгой ответственности и

г) командующему батальоном № 5-го майору Мешкову, за несообщение им в батальон № 4-го последовавшей над рядовым Шевченкою высочайшей конфирмации, при командировании его в 1848-м году в Раимское укрепление, что было причиною продолжения получения рядовым Шевченкой нескольких писем и отправления на них ответов, в бытность его в Раим/243/ском укреплении и Оренбурге, и составления на Аральском море нескольких гидрографических видов, сделать строгий выговор; относительно же наложения взыскания с лиц, дозволявших рядовому Шевченке ходить иногда в партикулярной одежде, мною собираются нужные сведения, по получении которых будет сделано распоряжение особо.

Открытый лист без прогонов за № 4 для отправления рядового Шевченко у сего прилагается.

Подписал генерал от инфантерии Обручев

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 161 — 162, 162, зв. 163 — 163 зв. Відпуск.

№ 398. 1850 р., жовтня 8. Рапорт виконуючого обов’язки командира 1-го лінійного батальйону Ю. І. Коржова комендантові Новопетровського укріплення Л. П. Маєвському про зарахування Т. Г. Шевченка в 4-ту роту 1-го лінійного батальйону

Коменданту Ново-Петровского укрепления господину подполковнику и кавалеру Маевскому

За отсутствием командира линейного оренбургского батальона № 1-го капитана Коржова

Рапорт

По распоряжению его высокопревосходительства господина корпусного командира и кавалера, рядовой из политических преступников Тарас Шевченко, переведенный за преступление из 5-го в заведываемый мною батальон с отправлением в две роты, в Ново-Петровском укреплении расположенные, и с зачислением его в 4-ю роту, под надзор ротного командира штабс-капитана Потапова, с сим вместе за присмотром унтер-офицера Булатова из Уральска отправлен с тем, чтобы, как предписано господином корпусным командиром, непременно был он отправлен в укрепление нынешнею навигациею, о чем сообщено г. начальнику Гурьева-городка, и с сим же вместе к г. штабс-капитану Потапову на рядового этого препровождены и подлежащие письменные сведения.

О чем вашему высокоблагородию имею честь донести и покорнейше просить, по доставлении в укрепление рядового Шевченко — унтер-офицера Булатова приказать отправить обратно, если будет можно, ныне же, в противном случае уже в будущую весеннюю навигацию.

За отсутствием командира батальона

капитан Коржов

Батальонный адъютант подпоручик Обрядин.

№ 2492

8 октября 1850 года

г. Уральск

ІЛ, ф. 1, № 402, спр. 69, арк. 2 — 2 зв. Оригінал.

На документі напис: «Коменд[антское] упр[авление] № 1719. Получ[ено] 17 октября 1850 г.» та резолюція: «Уведомить, что у[нтер]-о[фицер] по случаю закрытия навигации оставлен здесь». /244/

№ 399. 1850 р. жовтня 14. Повідомлення начальника Гур’єва-городка осавула Я. В. Назарова комендантові Новопетровського укріплення А. П. Маєвському про відправлення Т. Г. Шевченка до Новопетровського укріплення

Начальника Гурьева-городка

14-е октября 1850 г.

№ 1395

Гурьев

Господину коменданту Ново-Петровского укрепления

Доставленного при отношении командира линейного Оренбургского батальона № 1-го от 8 октября за № 2490-м рядового из политических преступников Тараса Шевченко при сем к вашему высокоблагородию на почтовой лодке под присмотром унтер-офицера Булатова имею честь препроводить.

Есаул Назаров

ІЛ, ф. 1, № 402, спр. 69, арк. 3 — 3 зв. Оригінал.

На документі написи: «К сведению»; «Отдано в приказ октября 20 дня 1850 года, № 467»; «Ком[ендантокое] упр[авление] № 1726. Пол[учено] 17 октября 1850».

№ 400. 1850 р., жовтня 20. Донесення коменданта Новопетровського укріплення А. П. Маєвського командирові 1-го лінійного батальйону Л. А. Михайлову про прибуття Т. Г. Шевченка до Новопетровського укріплення

Командиру линейного Оренбургского № 1-го батальона

господину майору и кавалеру Михайлову

№ 2521

20 октября

1850 года

Вследствие рапорта капитана Коржова от 8 числа октября за № 2492 честь имею уведомить, что рядовой Тарас Шевченко, за присмотром унтер-офицера Булатова, во вверенное мне укрепление прибыл 17-го числа сего м[еся]ца и помянутый унтер-офицер, по случаю закрытия навигации, остался на службе здесь в состоящих 2-х ротах.

Подлинное подписали:

Комендант подполковник Маевский

и за плац-адъютанта поручик Зилинский

ІЛ, ф. 1, № 402, спр. 69, арк. 5. Копія.

№ 401. 1850 р., жовтня 22. Рапорт начальника Гурьєва-городка осавула Я. В. Назарова оренбурзькому військовому губернатору В. О. Обручову про відправлення Т. Г. Шевченка до Новопетровського укріплення

Господину Оренбургскому военному губернатору

Начальника Гурьева-городка

Рапорт

12 ч[исла] сего октября из Ново-Петровского укрепления в Гурьев-городок прибыла почтовая лодка с хорунжим Ерыклинцовым с почтою, а 13 ч[исла] отправилась обратно в укрепление с почтою же и политическим /245/ преступником рядовым линейного Оренбургского батальона № 1-го Тарасом Шевченко.

О чем вашему высокопревосходительству имею честь донести.

Есаул Назаров

№1413

22 октября 1850 г.

Гурьев

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 172. Оригінал.

На документі написи: «По дежурству. Доложить г. командиру. 23 ноябр[я]»; «Доложено»; «15 ноября 1850. По вход[ящему] секр[етному] жур[налу] 151. 24 ноября 1850».

№ 402. 1850 р., жовтня 23. Нагадування начальника штабу Окремого оренбурзького корпусу командирові 23-ї піхотної дивізії О. О. Толмачову надіслати відомості про час відправлення Т. Г. Шевченка до Новопетровського укріплення з визначенням роти, в яку він буде зарахований

Секретно

№ 147

Октября 23 д[ня]

Г. командующему 23 пехотною дивизиею

От 5-го сентября за № 120-м г. корпусным командиром было сообщено г. начальнику 23 пехотной дивизии о переводе рядового Оренбургского линейного № 5-го батальона Тараса Шевченка в одну из рот батальона № 1-го, расположенных в Новопетровском укреплении, под строгий надзор ротного командира, с тем, чтобы рядовой этот был отправлен немедленно, под надзором благонадежного унтер-офицера и с таким во времени расчетом, чтобы он мог прибыть в Гурьев-городок непременно до окончания навигации настоящего года.

При этом его высоко[превосходитель]ство просил уведомления как о времени отправления рядового этого в Новопетровское укрепление, так равно и о том, в которую из рот, расположенных в означенном укреплении, он будет зачислен и кто ротный командир той роты.

Не имея до настоящего времени уведомления по означенным предписаниям, его высокоп[ревосходитель]ство поручить мне изволил покорнейше просить вас, милостивый государь, о скорейшем доставлении сведений, просимых отношением за № 120-м.

Начальник штаба

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 166 — 166 зв. Відпуск.

№ 403. 1850 р., жовтня 23. Рапорт командира 23-ї піхотної дивізії генерал-майора Л. I. Федяєва командиру Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручову про зарахування Т. Г. Шевченка в 4-ту роту, командир якої — штабс-капітан М. М. Потапов

Командиру Отдельного оренбургского корпуса господину генералу от Инфантерии и кавалеру Обручеву

Командующего 23 пехотною дивизиею генерал-майора Федяева

Рапорт

Вследствие предписания от 5-го минувшего сентября за № 140, имею честь почтительнейше донести вашему высокопревосходительству, что рядовой батальона № 5-го Тарас Шевченко, переведенный в такой же батальон .№ 1, в Новопетровское укрепление отправлен и зачислен там под строгий надзор /246/ в роту № 4-го, командир которой штабс-капитан Потапов, как донес о сем командир 1-го батальона от 19 сего октября за № 2601-м.

Генерал-майор Федяев

Старший адъютант штабс-капитан Мартынов

№ 3726

23-го октября 1850 г.

Оренбург

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 167.

На документі резолюція: «Доложить г. корпусному командиру. 28 окт[ября]» та написи: «Г. корпусному командиру доложено. 9 но[ябр]я»; «По вход[ящему] секр[етному] журн[алу] № 133 получ[ено] 29 октября 1850».

№ 404. 1850 р., листопада 6. Лист командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова черговому генералові військового міністерства П. М. Ігнатьєву про виконання наказу військового міністра щодо переведення Т. Г. Шевченка до Новопетровського укріплення

Секретно

г. Оренбург. 6 ноября 1850 года

№ 156

Милостивый государь Павел Николаевич!

В отношении от 9-го августа за № 747-м ваше превосходительство уведомили меня, что господин военный министр, усмотрев из отзыва моего за № 104-м, что по произведенному следствию к обвинению рядового Оренбургского линейного № 5-го батальона Тараса Шевченки ничего нового не обнаружено, поручить вам изволил сообщить мне к исполнению следующее:

1. Вменить Шевченке в наказание содержание его на гауптвахте и, освободив из-под ареста, строго внушить ему, чтобы ни под каким видом не осмеливался нарушать высочайшего повеления, коим воспрещено ему писать и рисовать.

2. Перевести его из 5-го в другой отдаленный Оренбургский линейный батальон, предписав ближайшему начальству иметь за ним и за исполнением упомянутого высочайшего воспрещения самое бдительное наблюдение, и

3. С начальствующих, допустивших Шевченку ходить иногда в партикулярном платье и не передавших кому следовало надлежащих о нем сведений при отправлении его в командировку, сделать взыскание по своему усмотрению.

Во исполнение такового приказания его светлости мною тогда же сделаны следующие распоряжения:

а) начальнику 23-й пехотной дивизии предписано, освободив рядового Шевченку из-под ареста, перевесть на службу, под строгий надзор ротного командира, в одну из рот Оренбургского линейного № 1-го батальона, расположенных в Ново-Петровском укреплении, отправя его туда немедленно под надзором благонадежного унтер-офицера, и

б) командующему батальоном № 5-го майору Мешкову, за несообщение им в батальон № 4-го последовавшей над рядовым Шевченко высочайшей конфирмации, при командировании его в 1848 году в Раимское укрепление, что было поводом к тому, что рядовой этот продолжал вести переписку в бытность его в означенном укреплении, сделан строгий выговор.

Относительно допущения рядового Шевченко ходить иногда в партикулярном платье собирались нужные справки. Из полученных ныне сведений видно, что рядовой этот по возвращении из Раимского укрепления в Оренбург, как я имел честь донести 21-го июля настоящего года за № 104-м его светлости господину военному министру, временно состоял в ведении капитан-лейтенанта Бутакова для окончательных работ по описанию берегов Аральского моря. Штаб-офицер этот пред отъездом своим из Оренбурга в С.-Петербург рапортом от 15-го января настоящего года за № 5-м донес командиру Оренбургского линейного № 2-го батальона, к которому Шевченко был прикомандирован для довольствия, что «рядовой Шевченко передан им в за/247/ведывание корпуса флотских штурманов подпоручику Поспелову», теперешнему начальнику Аральской флотилии, который на запрос начальника штаба вверенного мне корпуса: почему он, Поспелов, во время состояния Шевченко в его ведении, дозволял ему иногда ходить в партикулярном платье, от 30 августа за № 104-м донес, что «рядовой Шевченко капитан-лейтенантом Бутаковым передаваем ему не был и он не имел никакой надобности в прикомандировании к нему во время пребывания его в Оренбурге». Если г. Бутаков не имеет положительных доказательств об оставлении рядового Шевченко при подпоручике Поспелове, то вся вина должна быть отнесена на капитан-лейтенанта Бутакова, который не представил рядового Шевченку в корпусной штаб или во 2-й линейный батальон, при чем присовокупляю, что капитан-лейтенант Бутаков находится ныне в 9-м флотском экипаже.

Сообщая об этом вашему превосходительству, имею честь покорнейше просить принять уверение в совершенном моем почтении и преданности.

В. Обручев

Его пр[евосходительст]ву

П. Н. Игнатьеву

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 68 — 69, 69 зв. Оригінал.

На документі написи: «С[екретный] ж[урнал] № 937»; «21 ноября 1850»; «1071» та резолюція: «Сообщить г[енерал]-а[дъютанту] кн[язю] Меншикову за подписью его светлости».

№ 405. 1850 р., листопада 14. Рапорт підпоручика корпусу флотських штурманів К. Є. Поспелова начальнику штабу Окремого оренбурзького корпусу М. Л. Фантон де Веррайону про те, що Т. Г. Шевченко не перебував у його віданні і що він ніколи не бачив його у цивільному одязі

Секретно

Начальнику штаба Отдельного оренбургского корпуса господину генерал-майору и кавалеру Фантон де Веррайону

Корпуса флотских штурманов подпоручика Поспелова

Рапорт

Вследствие предписания от 23 июля за № 106 вашему превосходительству почтительнейше донести честь имею, что рядовой Тарас Шевченко господином Бутаковым в ведение мое передаваем не был и при мне не находился, так как я никакой не имел в Шевченке надобности, и поэтому я не только ему не позволял, в противность положенной форменной одежды для нижних чинов, ходить в партикулярной одежде, но даже его в оной никогда не встречал.

Подпоручик Поспелов

№ 146

14 ноября 1850 года

Укрепление Раимское

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 173—173 зв. Оригінал.

На документі напис: «Приобщить к делу. Эта бумага была уже у доклада и ответ г. дежурному генералу сделан 23 дека[бря]». /248/

№ 406. 1850 р., грудня 4. Лист військового міністра О. І. Чернишова морському міністрові О. С. Меньшикову про необхідність покарання О. І. Бутакова, винного в послабленні нагляду за Т. Г. Шевченком

Секретно

4 декабря 1850

№ 1051

О взыскании с капитан-лейтенанта Бутакова за упущение по наблюдению за рядовым Шевченкою

Милостивый государь князь Александр Сергеевич.

По высочайшему государя императора повелению, бывший художник С.-Петербургской Академии художеств Тарас Шевченко, в 1847 году, определен в Оренбургский линейный № 5 батальон рядовым, с запрещением ему писать и рисовать.

В июне сего года дошло до высочайшего сведения, что этот рядовой вел с некоторыми лицами переписку, рисовал и иногда ходил в партикулярном платье.

Из донесения командира Отдельного оренбургского корпуса, коему по высочайшему повелению поручено было произвесть о том строжайшее исследование и взыскать с виновных, между прочим усматривается, что рядовой Шевченко в 1848 и 1849 годах находился в числе экипажа на Аральском море, под начальством капитан-лейтенанта Бутакова, и составил несколько гидрографических видов для служебной надобности по возложенному на г. Бутакова описанию берегов Аральского моря; потом состоял в ведении этого штаб-офицера в Оренбурге в декабре 1849 года и в нынешнем году. Бутаков пред отъездом из Оренбурга в С.-Петербург, в январе месяце, неотправил Шевченка в корпусной штаб или в Оренбургский линейный № 2 батальон, а только уведомил командира этого батальона, что передал Шевченка в заведывание подпоручика Поспелова, теперешнего начальника Аральской флотилии. Поспелов донес, что Шевченко не был ему передаваем и что он не имел в нем надобности во время пребывания в Оренбурге. Все это доказывает, что со стороны капитан-лейтенанта Бутакова не было надлежащего наблюдения за Шевченкою и что этот рядовой даже самим Бутаковым допущен был к недозволенным ему действиям.

Имея в виду высочайшую государя императора волю о взыскании с виновных, допустивших рядового Шевченка писать, рисовать и ходить иногда в партикулярном платье, я долгом считаю сообщить о вышеизложенном вашей светлости для взыскания с капитан-лейтенанта Бутакова по вашему, милостивый государь, усмотрению.

Примите уверение в моем совершенном почтении и преданности

Подписал: князь А. Чернышев

Верно: старший секретарь Н. Головач

Его свет[лос]ти князю А. С. Меньшикову

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 70 — 71. Відпуск.

№ 407. 1850 р. грудня 9. Повідомлення керуючого морським міністерством О. С. Меньшикова військовому міністрові О. 1. Чернишову про покарання О. І. Бутакова, винного у послабленні нагляду за Т. Г. Шевченком

Секретно

Милостивый государь князь Александр Иванович!

Вследствие отношения вашей светлости от 4-го сего декабря № 1051 имею честь уведомить вас, милостивый государь, что капитан-лейтенанту Бутакову, за упущение по наблюдению за рядовым Шевченко, сделан строжайший выговор. /249/

Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности.

А. Меньшиков

Его светлости князю А. Н. Чернышеву.

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 73. Оригінал.

На документі написи: «По секр[етному] журн[алу] вход № 503»; «Канц[елярия], В[оенного] М[инистерства], 14 декабря 1850 года».

Попередня     Головна     Наступна