Уклінно просимо заповнити Опитування про фемінативи  


[П. В. Жур. Труды и дни Кобзаря. — Люберцы: «Люберецкая газета», 1996. — С. 123-174.]

Попередня     Головна     Наступна





VIII. Дума про огонь


І повіє огонь новий

3 Холодного Яру.

Т. Шевченко



22 марта 1845 года. Шевченко подал прошение в Правление Академии художеств о выдаче ему билета на проезд на Украину «равно и на беспрепятственное на месте пребывания жительство» (Документы, с. 66).

23 марта. Шевченку выдан билет для поездки на Украину — «в малороссийские губернии для художественных занятий, почему г. г. на заставах команду имеющих, благоволят чинить ему как туда, так и обратно свободный пропуск, равно и беспрепятственное на месте, где сколько нужно будет, пребывание» (Там же).

25 марта. Шевченко выехал из Петербурга на Украину с попутчиком А. А. Лукьяновичем, помещиком с. Марьинского, Миргородского уезда на Полтавщине (Жур Петро. Дума про Огонь. К., 1985, с. 21).

28 марта. Шевченко прибыл в Москву. Здесь встретился с М. С. Щепкиным, О. М. Бодянским и, возможно, с А. И. Герценом («Дума про Огонь», с. 26-28).

30 марта. Харьковский предводитель дворянства М. М. Ковалевский, препровождая в канцелярию черниговского, полтавского и харьковского генерал-губернатора три рубля серебром на выписку для помещика Старобельского уезда майора Петра Савельева «Живописной Украины», просит прислать один экземпляр этого издания (Документы, с. 67).

Не позже марта. Нарисовал картину для В. Езучевского (Шевченківський Петербург, с. 107-108).

2 апреля. Шевченко выехал из Москвы на Украину вместе с попутчиком своим А. А. Лукьяновичем по маршруту Подольск-Тула-Орел-Дмитровск-Эсмань-Кролевец-Батурин-Ромны-Лохвица-Миргород-Марьинское («Дума про Огонь», с. 29-30).

2 апреля. Получено цензурное разрешение на книгу Н. Полевого «Русские полководцы» с портретами, исполненными Шевченком (VII, кн. 1, №№ 98-109).

4 апреля. Полтавский вице-губернатор М. В. Селецкий письмом в канцелярию генерал-губернатора Н. А. Долгорукова просит прислать эстампы «Живописной Украины» (Документы, с. 67).

7 апреля. А. Скальковский записал в своем дневнике, что Я. П. де Бальмен был у него, чтобы посмотреть архив Запорожской Сечи, /125/ проявив таким образом «свою любовь к казацкой старине» («Дума про Огонь», с. 163).

13 апреля. В. Н. Репнина пишет А. В. Капнисту, чтобы успокоить его тревогу по поводу отношений с поэтом на случай его приезда в Яготин: «...не бойтесь за Шевченку; я первая буду его просить, чтобы он не заживался в Яготине, ибо у меня нет своего пристанища, — а там... за тридевять земель он будет des cheveux sur la soupe *, а я не хочу, чтобы мои были кем-либо подавлены» («Русские пропилеи», т. II. М., 1916, с. 255).


* Совершенно некстати (фр.)


В первой половине апреля. Шевченко прибыл с А. А Лукьяновичем в с. Марьинское на Миргородщине («Дума про Огонь», с. 34).

17 апреля. Шевченко нарисовал крестьянский двор в Яготине («Дума про Огонь», с. 45).

20 апреля Шевченко выехал из Яготина в Киев («Дума про Огонь», с. 48).

20 апреля. Газета «Киевские губернские ведомости» завершила печатание работы этнографа А. Сементовского «Очерки малороссийской демонологии», где цитировались строки из баллады Шевченка «Тополя» («Шевченківський Київ», с. 59-60). 21 апреля. Шевченко приехал из Яготина в Киев (Там же, с. 50-51).

23 апреля. Шевченко прописан в Киеве (Там же).

24 апреля. Новозыбковский уездный предводитель дворянства Н. П. Бороздна письмом в канцелярию генерал-губернатора Н. А Долгорукова просит прислать эстампы «Живописной Украины» (Документы, с. 68).

28 апреля. Комитет Общества поощрения художников в своем годовом отчете высоко оценил работу Шевченка над «Живописной Украиной» (Там же).

Не раньше апреля. Исполнил следующие рисунки:

«Жанровая сцена». Эскиз. Карандаш (Твори, т. VII, кн. 2, №201). /126/

«Крестьянин». Набросок. Карандаш (Там же, №203);

«Сельское кладбище». Акварель (Там же, №216);

«Портрет неизвестного». Набросок. Карандаш (Там же, №217);

«Капличка». Сепия (Там же, №220);

«Три фигуры». Наброски. Карандаш (Там же, №223);

«Человеческая фигура». Набросок. Карандаш (Там же, №226);

«Крестьяне. Фигуры». Наброски. Карандаш (Там же, №233);

«Кобзарь и другие наброски». Карандаш (Там же, №234).

Не позже апреля. Исполнил портрет И. Ф. Рудзинского («Дума про Огонь», с. 38-40).

Апрель — сентябрь. Исполнил рисунок «Жанровая сцена». Эскиз и наброски. Карандаш (Твори, т. VII, кн. 2, №202).

Апрель — октябрь. Исполнил рисунок «Хата над водой». Ьумага. Карандаш (Там же, №113).

Апрель 1845 г. — апрель 1846 г. Исполнил рисунки:

«Пейзаж». Набросок (Там же, №303).

«Портрет неизвестной в голубом платье». Акварель (Там же, №127).

Апрель 1845 г. — осень 1946 г. Исполнил рисунок «Дерево». Карандаш (Твори т. VII, кн. 1, №130).

Апрель 1845 г. — 1946 г. Исполнил рисунки:

«Портрет неизвестного». Акварель (VII, кн. 2, №306);

«Две женщины. Деревья». Наброски. Карандаш. (Там же, №307);

«Деревья». Набросок. Карандаш (Там же, №308);

«Портрет неизвестной в сиреневом платье». Акварель. (Твори, т. VII, кн. 1, №128);

«Портрет купца». Карандаш. Акварель (Там же, №129).

Апрель 1845 г. — март 1847 г. Исполнил рисунок «Опушка леса». Карандаш. Акварель (Там же, №131).

В апреле — мае 1845 г. Шевченко встретился в Киеве с А. Ф. Сенчиллом-Стефановским, М. А. Максимовичем, Н. Д. Ивани-/127/шевым, П. А. Кулишом, советовался с ними по поводу издания «Живописной Украины» («Дума про Огонь», с. 54-59).

1 мая. В Киеве отмечено легкое землетрясение, которое Шевченко упомянул впоследствии в поэме «Великий льох» (Івакін Ю. Коментар до «Кобзаря». К., 1964, с. 271).

3 мая. Харьковский губернский предводитель дворянства М. М. Ковалевский письмом в канцелярию генерал-губернатора Н. А. Долгорукова просит прислать эстампы «Живописной Украины» (Документы, с. 69).

14 мая. В «Северной пчеле» напечатано объявление о продаже в книжных магазинах М. Д. Ольхина книжки Н. Полевого «Русские полководцы», которую иллюстрировал Шевченко (Там же).

25 мая. Я. Г. Кухаренко пишет Шевченку из станицы Уманской о том, как лучше проехать в эту станицу, где Кухаренко надеется вскоре встретить поэта (Листи, с. 45-46).

В мае. Шевченко приехал в Кириловку и «порадовал братьев и сестер, что заработает денег и выкупит их из неволи», как рассказывает правнучка поэта по брату его Йосипу П. И. Шевченко («Дума про Огонь», с. 60).

В мае. В Киеве начала работу Археографическая комиссия (Киевская временная комиссия для разбора древних актов) (Попов П. М. До питання про Шевченка як художника-літографа. Збірник праць одинадцятої шевченківської конференції. К., 1963, с. 143).

12 июня. Полтавский гражданский губернатор Н. И. Ознобишин письмом в канцелярию генерал-губернатора Н. А. Долгорукова просит прислать эстампы «Живописной Украины» для подписчиков на это издание подполковника графа О’Рурка, майора Петра Баранова и штабс-ротмистра Николая Коченовского (Документы, с. 69-70).

В первой половине июня. Шевченко возвратился в Киев из Кириловки и вскоре по поручению Археографической комиссии уехал на Левобережную Украину. Вначале остановился в Прилуках. Здесь встретился со знатоками местной старины священником И. Г. Бодянским и титулярным советником М. И. Данчичем («Дума про Огонь», с. 62-67).

16 июня. Харьковский губернский предводитель дворянства /128/ В. П. Голицын письмом к генерал-губернатору Н. А. Долгорукову просит прислать эстампы «Живописной Украины» (Документы, с. 70).

В 20-х числах июня. Шевченко в соответствии с заданием Археографической комиссии посетил Густынский монастырь и зарисовал там, как сказано в повести «Музыкант», «главные или святые ворота, да церковь, где погребен вечный память достойный князь Николай Григорьевич Репнин, да еще уцелевший циклопический братский очаг» («Дума про Огонь», с. 67).

28 июня. Возвратился в Прилуки из Густынского монастыря (Там же, с. 68).

29 июня. Поехал в с. Дегтяри — имение П. Г. Галагана (Там же, с. 69).

30 июня. Присутствует на концерте галагановского оркестра, чьим дирижером был известный капельмейстер Краузе, а первой скрипкой и виолончелистом-виртуозом — крепостной человек Артем Наруга — прототип Тараса — героя повести «Музыкант» (Там же, с. 70).

1 июля. Шевченко возвращается из Дегтярей в Прилуки и отправляется в Лубны (Там же, с. 71).

В начале июля. Побывав в Лубнах, Шевченко посетил в их окрестностях с. Солоницу, где в 1596 г. стояло табором и сражалось против польско-шляхетских сил повстанческое войско во главе с Северином Наливайком; побывал во Мгарском монастыре, который во время борьбы с польско-шляхетскими захватчиками давал отпор экспансии католицизма. Затем поэт уехал из Лубен в Полтаву по маршруту Белоцерковка-Решетиловка. В Решетиловке Шевченко исполнил два пейзажных рисунка (тушь, сепия, акварель).

В первых числах июля поэт прибыл в Полтаву, где встретился с товарищем по ширяевской артели и Академии художеств Ф. Л. Ткаченком — учителем рисования в гимназии, зарисовал домик И. П. Котляревского, Воздвиженский монастырь, основанный в 1650 г. соратником Богдана Хмельницкого полковником Мартыном Пушкарем («Дума про Огонь», с. 73-87).

14 июля. В стычке с горцами при отступлении русских войск из Дарго на Кавказе погиб близкий друг поэта Я. П. де Бальмен (Колюбакин /129/ Б. М. Кавказская экспедиция в 1845 году. СПБ, 1907, с. 152-153).

В первой половине июля. Шевченко находился в с. Шедиеве Кобелякского уезда на Полтавщине — в имении А. Ф. Лукьяновича на речке Орели. Здесь он нарисовал «Пейзаж с каменными бабами» исполнил также два рисунка «На орели» («Дума про Огонь», с. 87-89).

5 июля — 2 августа. Состоялась традиционная Ильинская ярмарка в Ромнах, на которой в течение трех дней присутствовал Шевченко, живя в палатке своего знакомого отетавного поручика Л. Н. Свечки. Во время ярмарки здесь давались спектакли в двух театрах — коллежского советника А. И. Полетики и купца И С Теоновца. В частности, в театре Терновца выступала труппа харьковских актеров со знаменитым Карпом Трофимовичем Солеником.

Во время ярмарки Шевченко познакомился с отцом и братом декабриста А. И. Якубовича, а также с «одним из бесчисленных членов фамилии Родзянки» Виталием Васильевичем Родзянком владельцем села Васильевки Хорольского уезда (Там же, с. 101-105).

24 июля. Шевченко присутствует на спектакле «Москаль-чаривнык» с участием К. Т. Соленика (Пилипчук Р. Я. Т. Г. Шевченко в Ромнах. «Радянське літературознавство», 1979, №5, с. 37).

27 июля. Черниговский вице-губернатор Е. А. Пашковский письмом в канцелярию генерал-губернатора Н. А. Долгорукова просит прислать эстампы «Живописной Украины» (Документ, с. 70).

Не позже 27 июля. Шевченко поехал с В. В. Родзянком в его село Васильевку («Дума про Огонь», с. 105).

В конце июля. Шевченко в с. Васильевке. Здесь исполнил рисунок «В Васильевке». Жил тут недолго. Уехал внезапно, возмущенный «домашней расправой» помещика с дворовым крестьянином (Там же, с. 106).

В начале августа. Перебрался из Васильевки в с. Веселый Подол к Аркадию Гавриловичу Родзянку. Здесь дружески общался с домашним учителем музыки детей помещика Венцеславом Венцеславовичем Едличкой. И тут поэт был недолго. Потом он вспоминал об А. Родзянке: «он мне в несколько часов так надоел своею /130/ глупою эстетикой и малороссийскими грязнейшими и глупейшими стихами, что я убежал к его брату Платону, к его ближайшему соседу и, как водится, злейшему врагу» (V. 56-57). Но все-таки Шевченко в Веселом Подоле успел нарисовать портрет двухлетнего сына Родзянка Гавриила (Там же, с. 106-107).

В первой половине августа. В с. Заиченцах, у Платона Родзянка поэт также задержался ненадолго. Здесь он подружился с штабс-лекарем Осипом Ивановичем Дрекслером и его супругой Фаиной Ивановной — прототипами Прехтлей в будущей повести «Прогулка с удовольствием и не без морали». В это время Шевченко побывал также в с. Вишняках и м. Хороле (Там же, с. 108-113).

10 — 12 августа. Прибыл в Переяслав к А. Козачковскому. Прожил здесь 9 дней. Зарисовал Покровскую церковь, каменный крест в каплице, Вознесенский собор, Михайловскую церковь, дом Козачковского. Исполнил акварельный портрет М. С. Козачковской. Побывал в соседнем селе Андрушах, где также исполнил два пейзажных рисунка (Там же, с. 113-121; X, №№ 409-410).

18 августа. В списке книг, посланных Бодянским Шафарику значатся «Кобзарь и Гайдамаки» Шевченка (Полотай А. Шевченко і Бодянський. «Радянське літературознавство», 1965, №8, с. 38).

19 августа. Бодянский послал во Львов писателю и ученому Я. Головацкому «Кобзарь и Гайдамаки» (Там же, с. 40).

19 августа. Поэт присутствовал на вечере его переяславских друзей, преимущественно молодежи, собравшихся в доме Козачковского. На этом вечере о Шевченке восторженно отзывался уездный врач, немец Мартин Григорьевич Штерн — прототип уездного врача Карла Самойловича Стерна из будущей повести «Капитанша» («Дума про Огонь», с. 119).

Не позже 19 августа. Познакомился с приятелем Козачковского, обедневшим помещиком, владельцем с. Вьюнище близ Переяслава Степаном Никифоровичем Самойловым. В альбоме художника сохранился пейзаж с авторской надписью: «У В’юнищі» (Там же, с. 122).

20 августа. Уехал из Переяслава в с. Потоки, по дороге в родные места (Там же, с. 114). /131/

21 августа. Прибыл в с. Потоки и остановился у В. В. Тарновского (Там же, с. 124).

28 августа. Вместе с сестрой Тарновского Надеждой Васильевной Шевченко был в кумовьях при крещении дочери дьякона М. Г. Говядовского (Там же, с. 128).

Во второй половине августа. В Потоках зарисовал пруд с хлебным магазином на берегу и подписал рисунок словами: «Комора в Потоках». Перед магазином изобразил, очевидно, Н. В. Тарновскую. Поэт дарил своей «кумасе» свои стихи и рисунки, «в частности свой портрет, нарисованный им в зеркало», как вспоминал потом В. В. Тарновский (младший) (Там же).

29 августа. Посетил ежегодную ярмарку в Потоках (Там же).

31 августа. Киевский комитет для рассмотрения и составления

инвентарей утвердил «Инвентарь крестьянским повинностям в Кириловском имении Звенигородского помещика полковника Энгельгардта». В нем значилось, что крестьяне «тяглом или пешо» работают на помещика: мужчины 156 дней в году, женщины — 130, совершеннолетние члены семьи (с 18 лет) — 156 дней в году, несовершеннолетние, следовательно, дети — по 104 дня в году». Мужчины и женщины «слабого здоровья» должны были отработать на помещика 104 дня в году. Рабочий день длился летом и зимою «от восхода до захода солнца». Кроме барщины, крепостные крестьяне давали помещику натуральную дань — курами, яйцами, платили «садовую десятину». Им в обязанности вменялись также: ночная стража, земские натуральные повинности (рекрутские, квартирование маршевых солдат, ремонт дорог и мостов) и т. п. Всякое неповиновение наказывалось розгами (Матійко Г. П. На полюсах Шевченкової біографії. К., 1973, с. 44).

Август — сентябрь. Исполнил рисунок «Жанровая сцена». Набросок. Карандаш (VII, кн. 2, №311).

Летом. Исполнил рисунок «На Україні». Карандаш (X, №125).

4-5 сентября. Выехал из с. Потоков на Чигиринщину, чтобы собрать необходимый материал для новых выпусков «Живописной Украины», обещанных подписчикам («Дума про Огонь», с. 130).

8 сентября. Канцелярия черниговского, полтавского и харьковского генерал-губернатора, посылая Шевченку 102 р. 61 коп., про-/132/сит выслать 34 экземпляра эстампов «Живописной Украины» (Документы, с. 71).

Начало сентября — не позже 26 сентября. Шевченко зарисовал в Чигирине для предполагаемых офортов «Живописной Украины» околицы города с Богдановой горой, Троицкий монастырь. По народному преданию, жил в хате Оноприя Лютенка, а в хате Петра Билоуса встречался с местными жителями, которым читал свои стихи, с кобзарями, которые вместе с поэтом всходили на курган, называемый ныне Шевченковым.

Посетил Мотронинский монастырь и «Холодный Яр» — «главное гнездо гайдамаков», как его называли современники Колиивщины. Зарисовал каменную церковь монастыря и «склик» («било») — котел, подвешенный к деревянной перекладине меж двух столбов. Им гайдамаки пользовались как колоколом, созывая людей на сбор.

Шевченко посетил также село Суботов, некогда принадлежавшее Богдану Хмельницкому, зарисовал здесь Богданову церковь, каменные кресты возле нее и руины дома славного гетмана. Здесь он познакомился с крестьянином Антоном Еремеевичем Яременком, чья клуня (гумно) стояла там, где некогда были Богдановы палаты. Об этом поэт упомянул в поэме-мистерии «Великий льох». Тогда же Шевченко посетил с. Лузановку, где встретился со знатоком местной старины священником И. С. Обидовским («Дума про Огонь», с. 131-141).

18 сентября. В газете «Русский инвалид» напечатано сообщение о гибели на Кавказе Я. П. де Бальмена (Там же, с. 160).

19 сентября. О том же — сообщение в «Северной пчеле» (Там же).

22 сентября. И. Гудовский пишет поэту, что получил от него 25 рублей на издание эстампов «Живописной Украины» и сообщает о том, что предпринимает для их рассылки. В приписке к письму другой ученик Академии художеств М. Карпо сообщает, что он и его друзья ждут приезда поэта к Пасхе в Петербург (Листи, с. 46-48).

25 сентября. А. О. Козачковский написал О. М. Бодянскому о том, что Шевченко просил его взять у М. С. Щепкина рукопись /133/ поэмы «Слепая» и прислать Козачковскому для передачи поэту (Институт литературы имени Т. Г. Шевченка, ф. 99, №86, л. 180).

В сентябре, перед праздником Ивана Богослова, Шевченко прибыл в Кириловку («Дума про Огонь», с. 141).

26 сентября. Поэт присутствовал на обеде у церковного старосты, его школьного товарища Гната Бондаренка накануне праздника Ивана Богослова. Здесь, в кругу односельчан, он слушал слепого лирника (Воспоминания, с. 30).

В конце сентября. Посетил сестру Катерину в с. Зеленая Дуброва и оттуда, в сопровождении брата Никиты выехал на ближайшую почтовую станцию Княжа, чтобы следовать в Киев («Дума про Огонь», с. 145).

Начало октября. Прибыл в Миргород. Остановился в доме заседателя уездного суда Ф. Т. Короленка на нынешней улице Шевченковской, №6. Здесь познакомился и подружился с двадцатилетним молодым человеком П. Н. Шершевицким. Начал работу над поэмой-мистерией «Великий льох» (Там же, с. 150-151).

4 октября. В Миргороде написал стихотворения «Не завидуй богатому» и «Не женися на богатій». В них чувствуется настроение вызванное неудачей попытки заручин с дочерью священника Кошица Феодосией во время пребывания в Кириловке (I, 258-259: «Дума про Огонь», с. 148).

После 4 октября. Выехал из Миргорода в с. Марьинское к А. А. Лукьяновичу. Здесь исполнил его портрет и портреты членов его семьи. Работал над поэмами «Еретик», «Слепой», «Великий льох» (VII, кн. 1, №126; «Дума про Огонь», с. 152-155).

10 октября. В Марьинском завершил основную работу над поэмой «Еретик». Вступление к поэме, посвященной Шафарику написал позже (I, 260-270).

Середина октября. Пребывая в Марьинском встречался и с людьми из ближних сел — в Злодиевке с помещиком Замятниным в Устивице со священником Карпом Бабичем и фельдшером В. П. Терещенком. Высказывались предположения, что в октябре поэт наряду с Миргородом посетил и другие гоголевские места Полтавщины — Яновщину (Васильевку), Сорочинцы, а также побывал в Бе-/134/ликах, Багачке, зарисовал, в частности, урочища «Велики», и «Стенку» («Дума про Огонь», с. 154-155).

16 октября. В Марьинском завершил работу над поэмой «Слепой» (I, 271-289).

Между 17 и 21 октября. Закончил работу в Марьинском над поэмой «Великий льох» (Івакін Ю. О. Коментар до «Кобзаря». К., 1964, с. 237).

21 октября. В Марьинском написал стихотворение «Стоїть в селі Суботові» — эпилог к поэме-мистерии «Великий льох» (I, с. 307).

22 октября. Уехал из Марьинского в Миргород. («Дума про Огонь», с. 157).

23 октября. Из Миргорода посылает с нарочным письмо к А. Г. и Н. А. Родзинкам, пишет, что «страшно простудился», на скорое выздоровление не надеется и просит прислать с вручителем его письма забытую в доме Родзянков у В. Едлички тетрадь. При этом он не случайно умалчивает о том, что в этой тетради был записан первичный вариант поэмы «Еретик» (VI, с. 37-38; «Дума про Огонь», с. 158).

25 октября. Прибыл в Лубны, где встретился с А. С. Афанасьевым-Чужбинским, и тот пригласил его к себе в с. Исковцы. («Дума про Огонь», с. 158).

25 — 27 октября. Гостит у А. С. Афанасьева-Чужбинского в Исковцах. Читает ему поэмы «Еретик» и «Великий льох» (Там же, с. 161).

28 октября. Приехал к Закревским в Березову Рудку и остановился в экономии близ с. Лемешовки в доме своего друга Виктора Закревского. Здесь работал над поэмой «Кавказ» (Там же, с. 162-165).

31 октября. Варшавский книготорговец В. Истомин в письме к И. Вагилевичу, желавшему приобрести сочинения Шевченка, сообщил, что у него имеются альманах «Ластівка» 1841 г., «Чигиринский Кобзарь» 1844 г. и «Гайдамаки» Шевченка (Кирилюк Є. П. На шляхах до світового визнання Шевченка. Збірник праць дванадцятої наукової шевченківської конференції. К., 1964, с. 10).

В конце октября. Поэт переехал в Переяслав к А. О. Козачковскому («Шевченківський Київ», с. 71). /135/

Октябрь — ноябрь. Написал археологические заметки — результат его командировок по заданию Археографической комиссии. (VI, с. 303-311).

1 ноября. Закончил работу над первичным вариантом поэмы «Кавказ» («Дума про Огонь», с. 166).

8 ноября. В Риме умер задушевный друг поэта В. Штернберг (Шевченківський словник, т. II, с. 392).

13 ноября. В Переяславе поэт завершил работу над поэмой «Наймичка», в которой воспел поразительную силу беззаветной любви, безграничного самопожертвования матери-покрытки во имя счастья сына (I, с. 308-322).

18 ноября. Завершил окончательный вариант героической поэмы-симфонии «Кавказ» — вдохновенного гимна народам, борющимся против самодержавной тирании, против социального и национального гнета. Произведение было посвящено памяти Я. П. де Бальмена («Дума про Огонь», с. 167-168).

Общее собрание Академии художеств утвердило Шевченка в звании неклассного художника по живописи исторической и портретной (Документы, с. 72).

22 ноября. Написал вступление к поэме «Еретик» («Иван Гус») как послание и посвящение известному чешскому ученому-слависту Павелу Иосефу Шафарику. В послании во весь голос прозвучал призыв к революционно-демократическому единению славянских народов в борьбе за свободу и независимость (I, с. 260-262).

28 ноября. Этой датой помечена расписка Шевченка о получении в Археографической комиссии 150 рублей прогонных денег и подорожной (Документы, с. 72).

В начале декабря. Переезжает из Переяслава в с. Вьюнище к С. Н. Самойлову («Дума про Огонь», с. 168).

Накануне 9 декабря. Послал письмо с нарочным в Яготин к В. Н. Репниной с просьбой прислать книги и журналы, а также краски из запасов Г. И. Псиол. Сообщил, что поступает официально на службу в Археографическую комиссию и временно приостанавливает издание «Живописной Украины» (Там же, с. 176-177).

9 декабря. В. Н. Репнина с тем же нарочным послала Шевченку два номера «Отечественных записок» и написала, что очень желает /136/ прочесть его новые произведения. Сообщила также, что Г. И. Псиол выходит замуж за П. Д. Дунина-Борковского, с которым поэт был хорошо знаком с 1843 года (Листи, с. 48).

10 декабря. В Академии художеств выписан Шевченку аттестат на звание неклассного художника. Документ для доставления поэту получил Иван Гудовский (Документы, с. 73).

Археографическая комиссия постановила «просить... г. генерал-губернатора о приглашении свободного художника Академии Тараса Шевченка в звание сотрудника Комиссии для снимков с предметных памятников с назначением ему жалования по 150 р. в год» («Киевская старина», 1894, февраль, с. 236).

14 декабря. Исполнилось 20 лет со дня восстания декабристов. В эту годовщину во Вьюнищах поэт завершил работу над остросатирическим произведением «I мертвим, і живим, і ненародженним землякам моїм в Украйні і не в Украйні моє дружнєє посланіє» — страстным призывом к борьбе против самодержавия и крепостничества (Твори, т. 1, с. 329-335).

17 декабря. В селе Вьюнище написал стихотворение «Холодный Яр», пророчившее неминуемость «огня нового» — огня народного восстания против самодержавно-крепостнического строя (I, 336-338).

19 декабря. Во Вьюнище закончил работу над циклом стихотворений «Псалми Давидові» (I, 339-346).

20 декабря. Написал во Вьюнище стихотворение «Маленькій Марьяні» (I, 348).

21 декабря. Во Вьюнище написал стихотворение «Минають дні, минають ночі...» (I, 349-350).

22 декабря. Написал во Вьюнище стихотворение «Три літа» (I, 351-353).

После 22 декабря. Поэт тяжело заболел, и накануне рождественских праздников А. О. Козачковский перевез его к себе в Переяслав («Дума про Огонь», с. 180).

25 декабря. В Переяславе Шевченко написал свой бессмертный «Заповіт» — вдохновенный гимн революционной демократии (I, 354).

25 декабря. Актриса Смоленского театра Дарья Герасимовна /137/ Карпова обратилась в 3 отделение с прошением разрешить к постановке в театре в ее бенефис 27 января 1846 года «романтическую оперу в прозе и стихах под заглавием: «Катэрына Шэвчэнкова» в четырех действиях» (На сюжет поэмы Шевченка «Катерина»).

Опера была разрешена к постановке в декабре 1846 года. Ее авторы — Степан Карпенко — 1-ый (либретто) и Григорий Карпенко (музыка) (РГИА, ф. 780, оп. 2, №27, л. 16-18).

31 декабря. В кассовую книгу Археографической комиссии внесена запись о том, что Шевченку выплачено 8 р. 85 1/2 копеек жалованья за время с 10 по 31 декабря (Документы, с. 73).

Конец декабря 1845 — начало 1846 гг. В Киеве Н. И. Костомаров временно живет у Н. И. Гулака на Кадетской улице в доме Грушецкой неподалеку от Золотых Ворот. Здесь у Гулака, Костомарова, В. М. Белозерского, А. В. Марковича и других молодых интеллигентов возникла мысль о создании тайной политической антикрепостнической и антицаристской организации — Кирилло-Мефодиевского общества. Вскоре в него войдет как идейный вдохновитель, активный деятель Шевченко (Костомаров Н. И Автобиография. М., 1922, с. 188-190; Жур Петро. Шевченківський Київ, с. 82-83).

В 1845 году. В Киеве исполнил «Портрет неизвестной в коричневом платье» (VII, кн. 1, №110).

Исполнил атопортрет со свечкой (VII, кн. 2, №408).

Исполнил набросок «Кашевары». Карандаш (VII, кн. 2, №231).

Чешский журнал «Casopis Ceskeho museumu» №219 перепечатал из «Северной пчелы» обзор русской литературы за 1844 год с упоминанием поэмы Шевченка «Тризна» (без имени автора) (Кирилюк Є. П. На шляхах до світового визнання Шевченка. Збірник праць дванадцятої наукової шевченківської конференції. К., 1964, с. 11).

В. М. Лазаревский познакомился с творчеством Шевченка по «Кобзарю», подаренному поэтом Василию Львовичу Дзюбину и стал впоследствии одним из близких друзей Тараса Григорьевича (ЦГЛИ, ф. 277, оп. 2, №6, л. 1).

В 1845-1846 гг. Исполнил «Портрет пожилой женщины с мальчиком». Карандаш (VII, кн. 2, №305). /138/






1846 год


В начале января. Шевченко уехал из Переяслава, посетил Репниных в Яготине («Дума про Огонь», с. 181).

12 января. Шевченко — в с. Мосевке среди гостей, собравшихся на именины Т. Г. Волховской. Здесь он встретился с А. И. Закревской, ее золовкой писательницей М. А. Закревской, с Г. С. Тарновским, познакомился с владельцем с. Бегач князем Н. И. Кейкуатовым и его женой Екатериной Федоровной (урожденной Бутович), чей портрет напишет в следующем году. Здесь нарисовал он портрет А. И. Шостак, разыгранный тогда же для выручки портретируемой, растратившей церковные деньги («Дума про Огонь», с. 182-183; 345).

После 12 января. Поехал на короткое время к Закревским в Березову Рудку и Лемешовку (Там же, с. 183-184).

В середине января. Возвращаясь темной ночью с Закревскими от их родственников, Шевченко проявил свойственные ему самообладание и выдержку в поиске дороги, заметенной сильною вьюгой (Там же, с. 184-185).

19 января. Н. А. Маркевич написал жене о своем пребывании 11-12 января в Мосевке на балу у Т. Г. Волховской. Перечисляя гостей, сообщил: «Из примечательных лиц по красоте была княгиня Кейкуатова, а по безобразию ее муж... Шевченко также был очень мил с своими писнями». Рассказал также о лотерее, для которой Шевченко нарисовал портрет А. И. Шостак (ИРЛИ, ф. 488, №41, л. 56).

1 февраля. В Киев приехала мать Н. И. Костомарова Татьяна Петровна, и они поселились на Крещатике, в доме Сухоставского (Костомаров Н. И. Автобиография, с. 183).

В первой половине февраля. Шевченко — в с. Марковцах Козелецкого уезда на Черниговщине, у помещиков Катериничей. Здесь исполнил восемь акварельных портретов. Из них нам известны пять: матери владельца села — Марии Федоровны, его жены Татьяны Пантелеймоновны (урожденной Афендик), тещи Елены Антоновны Афендик (сохранилась только репродукция), братьев Ивана и Александра Катериничей. Очевидно, следует считать портретом /139/ Елены Антоновны Афендик и работу Шевченка под названием «Портрет пожилой женщины с мальчиком».

В селе поэт общался с крестьянами, одному из них, Макару Слипенку, подарил «Кобзарь» с собственноручной надписью («Дума про Огонь», с. 185-186).

В начале года. «В Кракове, Познани и Галиции (в Австрии) возникли «важные беспорядки», имевшие целью ниспровержение законной власти. Вследствие этого бессрочноотпускные и находившиеся в годовом отпуске нижние чины из Царства Польского, губернии Виленской, Ковенской, Гродненской, Волынской, Подольской и Киевской призваны на службу еще в феврале; вскоре после этого Царство Польское, губернии Подольская и Волынская объявлены на военном положении, которое в июле распространено на Виленскую, Ковенскую и Гродненскую...» (Варадинов Н. История Министерства внутренних дел, ч. III, кн. 3, СПБ, 1862, с. 278-279).

В середине февраля. Как официально командированный сотрудник Археографической комиссии, поэт отправился на Лубенщину для продолжения своих историко-этнографических исследовании. Заехал прежде всего в с. Исковцы к А. С. Афанасьеву-Чужбинскому с целью пригласить его в совместную поездку по Левобережной Украине («Дума про Огонь», с. 187).

17 февраля. Шевченко и Афанасьев-Чужбинский присутствовали на открывшейся в этот день Масленской ярмарке в Лубнах длившейся три дня (Там же).

17 — 19 февраля. В Лубнах за время Масленской ярмарки Шевченко навлек на себя недовольство местного бурбона-городничего В. И. Андреева крамольными, как тот считал, высказываниями поэта, и об этом городничий послал донос в Петербург находившемуся там генерал-губернатору Н. А. Долгорукову. Эти высказывания Андреев толковал как намерение «бросить пламенник мятежа и кровавых междоусобий и в Малороссию, подобно тем, что имели уже место в западных губерниях» — речь шла о волнениях в Кракове, Галиции, вызвавших сильную тревогу у царского правительства, объявившего на военном положении приграничные западные губернии (Там же, с. 188-189). /140/

19 февраля. Шевченко и Афанасьев-Чужбинский выехали из Лубен в Нежин. Проезжая через Прилуки, поэт принял участие в тушении горящей хаты местного бедняка-еврея (Там же, с. 194-195).

20 февраля. Шевченко и Афанасьев-Чужбинский прибыли в Нежин и остановились в гостинице под оригинальным названием «Не минай» (Там же, с. 195-196).

21 февраля. Поэт посетил Нежинское дворянское собрание (Там же).

22 февраля. Встречался с воспитанниками Нежинского лицея. В альбом лицеиста Н. В. Гербеля, будущего переводчика и пропагандиста творчества поэта, записал четыре строки из своего стихотворения «Гоголю»:

За думою дума роєм вилітає,

Одна давить серце, друга роздирає,

А третяя тихо, тихесенько плаче

У самому серці, може й бог не бачить.

Поэт посетил М. С. Кржисевич, с которой познакомился еще в свою первую поездку на Украину в Качановке (Там же).

22 февраля. Черниговский гражданский губернатор П. И. Гессе письмом в канцелярию генерал-губернатора Н. А. Долгорукова просит прислать эстампы «Живописной Украины» (Документы, с. 73).

23 февраля. В ночь с 23 на 24 февраля Шевченко и Афанасьев-Чужбинский уехали из Нежина в Чернигов (Там же, с. 202).

24 февраля. Шевченко и Афанасьев-Чужбинский прибыли в Чернигов и остановились в гостинице «Царьград». В тот же вечер присутствовали на балу в здании благородного собрания (Там же, с. 203).

25 февраля. Шевченко иллюстрировал юмористическое стихотворение Афанасьева-Чужбинского о вчерашнем бале дружескими шаржами на его участников. Вечер провел у своих новых черниговских знакомых (Там же, с. 204-205).

26 февраля. Посетил Троицкий монастырь с целью получить разрешение срисовать древнюю церковную утварь (Там же).

28 февраля — март. Осмотрел Троицкий собор и начал зарисовку в нем старинной церковной утвари. В последующие дни ос-/141/мотрел церкви Ильинскую и Святой Параскевы-Пятницы, построенной в XII веке, Елецкий монастырь, а также примечательное творение мастеров времен Киевской Руси — Спасский собор, сооруженный в XI веке. Кроме того осмотрел археологический памятник X века — Черную могилу (Там же, с. 208-210).

28 февраля. В кассовой книге Археографической комиссии записано о выплате Шевченку 25 рублей жалованья за январь и февраль (Документы, с. 74).

В конце февраля. Шевченко познакомился в Чернигове с С. С. Громекои. Впоследствии как с критиком и публицистом общался с ним в Петербурге («Дума про Огонь», с. 214).

Февраль-март. Черниговцы сердечно принимали у себя поэта как желанного гостя. Он познакомился со вдовой героя Отечественной войны 1812 года И. С. Дорохова Евдокией Яковлевной С ее невесткой, начальницей института благородных девиц М А Дороховой одиннадцать лет спустя поэт познакомился в Нижнем Новгороде, возвращаясь из ссылки (Там же, с. 213-214)

В марте — апреле. Шевченко живет то в Чернигове, то в м. Седневе у знакомых помещиков А. И. и И. И. Лизогубов К этому времени относятся его рисунки «Возле Седнева», «Чумаки среди курганов», «В Седневе», портреты А. И. и И. И. Лизогубов Общаясь с седневскими крестьянами, в одной из бесед с ними он осуждал самодержавную власть, используя нередко применявшийся им наглядный пропагандистский прием с зернами (Там же, с. 220-221).

12 марта. Академия художеств рапортом Сенату сообщила о том, что она «во внимание к хорошим познаниям по части художеств возвела в звание неклассных художников» ряд своих учеников, в том числе «вольноотпущенного» Тараса Шевченка. В связи с этим Академия просит «об исключении их из податного состояния» (Документы, с. 74).

28 марта. Сенат слушал рапорт Академии художеств по поводу исключения Шевченка и других художников из податного состояния («Вітчизна», 1962, №3, с. 183).

29 марта. Шевченку начислено 12 р. 50 коп. жалования в Археографической комиссии (VI, с. 288). /142/

В марте. Шевченко на некоторое время приезжал из Седнева в Чернигов, чтобы ухаживать за захворавшим Афанасьевым-Чужбинским. В это время он нарисовал его портрет («Дума про Огонь», с. 221).

17 апреля. Издан указ Сената об исключении Шевченка и других молодых художников из податного состояния (Документы, с. 75).

После 20 апреля (Фоминой недели). Афанасьев-Чужбинский уехал из Чернигова в Киев, а Шевченко на короткое время возвратился в Седнев («Дума про Огонь», с. 221).

26 апреля. Правитель канцелярии генерал-губернатора Долгорукова Танский запрашивает письмом в канцелярию Академии художеств, где в настоящее время находится Шевченко, чтобы адресовать ему присланные подписчиками деньги за эстампы «Живописной Украины» (Документы, с. 75).

В 20-х числах апреля. После археографических розысканий на Черниговщине Шевченко возвратился в Киев. Вначале на короткое время поселился в доме напротив института благородных девиц на улице Институтской, а вскоре перебрался в трактир с гостиничными номерами в доме Беретти на Крещатике у Бессарабской площади («Шевченківський Київ», с. 73-76).

30 апреля. Получил 12 р. 50 коп. жалованья в Археографической комиссии (Документы, с. 74).

В конце апреля. Шевченко впервые посетил Костомарова в доме Сухоставского на Крещатике. Здесь Костомаров вскоре сообщил поэту об основании в Киеве Кирилло-Мефодиевского общества — тайной антикрепостнической организации. Поэт был ее идейным, вдохновителем и сам стал участником этого общества. Здесь он встречался с кирилло-мефодиевцами Н. И. Гулаком, В. М. Белозерским, А. В. Марковичем, Д. П. Пильчиковым, с профессором университета Стефаном Зеновичем («Дума про Огонь», с. 225-227).

В конце апреля — начале мая. Шевченко поселился вместе с прибывшим несколько раньше его из Чернигова Афанасьевым-Чужбинским и оказавшимся в Киеве товарищем по Академии художеств М. М. Сажиным в доме И. И. Житницкого на Козином болоте (ныне переулок Шевченка, 8) («Дума про Огонь», с. 227-228). /143/

В апреле — сентябре. Шевченко исполнил следующие рисунки в Киеве:

«Костел в Киеве». Акварель (VII, кн. 1, №143);

«Церковь всех святых в Киево-Печерской лавре». Сепия (Там же, №144);

«Аскольдова могила». Сепия. Акварель (Там же, №145);

«Васильковский форт в Киеве». Карандаш, сепия, тушь (Там же, №146);

«Китаевская пустынь. Троицкая церковь. Набросок. Карандаш (Там же, кн. 2, №319);

«Пейзаж». Набросок. Карандаш (Там же, №320);

«Вышгород». Набросок. Карандаш (Там же, №321);

Пейзажи Киева, находившиеся у И. И. Фундуклея (Там же, №421);

«Киевский сад». Карандаш (Там же, №422. Не найден);

«Нищие» (Там же, №425. Не найден).

1 мая. В. М. Белозерский пишет Н. И. Гулаку: «Вчера был у меня Иван Як. П[осяда] и сказал, что Ш[евченко] написал новую поэму — «Иоанн Гус». Я поневоле задумался над тем, какого гениального человека мы имеем в Тарасе Гр[игорьевиче], ибо только гений посредством одного глубокого чувства способен угадывать потребности народа и даже целого века».

Белозерский далее сообщает, что с Шевченком его познакомил Кулиш во время «позаторишних контрактов» (т. е. в январе 1844 г. — П. Ж.) (Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), фонд 3 отделения, 1 экспедиция, опись 1847 г., №81, ч. 2, л. 89).

2 мая. В письме к Костомарову Кулиш беспокоится по поводу отношений поэта с «мочемордами». «Уведомите меня ради бога о Шевченке. Неужели он в самом деле навеки умочил морду?» («За сто літ», Книга друга, ДВУ, 1924, с. 52).

2 мая. Актриса Смоленского театра Дарья Герасимовна Карпова вторично обращается в 3 отделение с прошением разрешить в этом театре постановку в ее бенефис украинской оперы «Катерина Шевченком». Разрешение на постановку было дано лишь 31 декабря 1846 г. (РГИА, ф. 780, оп. 2, №27, л. 16-17).

12 мая. Этой датой с пометкой «Киев» обозначен далеко не /144/ совершенный список стихотворения Шевченка «Нащо мені чорні брови», напечатанное впервые в «Кобзаре» 1840 г. (ИЛШ, ф. 1, №51).

23 мая. П. А. Кулиш пишет О. М. Бодянскому из Петербурга: «Я хочу издать украинский альманах (придумайте заглавие). Шевченко прислал удивительные четыре стихотворения. Он делает чудеса с языком украинским... Шевченко переложил 136 и 149 псалмы с блистательным успехом (не одни только эти, но и другие у него)... О Шевченке рассказывают чудеса. Он, говорят, написал поэму «Иоанн Гус» и множество стихотворений, которые малороссияне знают уже наизусть. Вы, я думаю, знаете, что он уже теперь в Киеве. Служит при Арх[еографической] комиссии, получает 1000 рублей жалования (в действительности — 150 р. — П. Ж.). Этому нужно радоваться, потому что комиссия посылает его в разные места Южной России для снятия старинных памятников, а это должно со временем доставить ему шекспировское знание людей, обычаев и проч. » (ИЛШ, ф. 99, №73, л. 48-49).

Незадолго до 26 мая. Шевченко познакомился с семьей Павла Максимовича Андреевича, брата участников декабристского движения на Украине Гордея и Якова Андреевичей. Он нарисовал портрет П. М. Андреевича и его жены Александры Романовны. В квартире Андреевичей поэт познакомился с В. И. Аскоченским, экс-профессором Духовной академии, воспитателем генерал-губернаторового племянника, будущим редактором журнала «Домашняя беседа» («Дума про Огонь», с. 246-249).

26 мая. Шевченко с В. П. и Н. П. Андреевичами посетил В. И. Аскоченского, жившего в генерал-губернаторском доме на углу улиц Институтской и Шелковичной. Здесь поэт читал свои «крамольные» стихотворения, вызвавшие у Аскоченского сильный страх (Там же).

31 мая. Расписался в получении 12 руб. 50 коп. жалованья в Археографической комиссии (Документы, с. 74).

Май — июнь. Рисовал руины Золотых Ворот. Об этом мы знаем из воспоминаний Афанасьева-Чужбинского о забавном эпизоде с ребенком, забытым нянькой у Золотых Ворот и присмотрен-/145/ным Шевченком До появления матери («Дума про Огонь», с. 242-243).

Май — июнь. Осматривая и рисуя Киево-Печерскую лавру, Шевченко познакомился с девушкой и увлекся ею, даже намеревался на ней жениться. Но это намерение осталось неосуществимым: девушка оказалась уже помолвленной с другим (Там же, с. 240-241).

4 июня. Шевченко, встретившись с Костомаровым после единогласного избрания его на кафедру русс. кой истории, горячо поздравил молодого ученого и провел его по Владимирской улице к «Старому городу». При этом громко запел народную песню про казака, ненароком женившегося на своей сестре (сюжет стихотворения поэта «Лилея») («Дума про Огонь», с. 243-244).

5 — 6 июня. Костомаров переехал из дома Сухоставского в Старый город на ул. Рейтарскую в дом Клейменовой, неподалеку от Георгиевской церкви и затем отправился в Одессу на морские купанья, откуда возвратился в середине августа. Квартира Костомарова на Рейтарской стала местом многих встреч кирилло-мефодиевцев (Костомаров Н. И. Автобиография, с. 191; «Шевченківський Київ, с. 98-99).

15 июня. Генерал-губернатор Д. Г. Бибиков подписал циркуляр о раскопках кургана Перепят(Перепет). Работы, поручаемые Археографической комиссии, должны были начаться 19 июня, однако фактически начались 2 июля, поскольку необходимо было обеспечить на время раскопок пристанищем сотрудников Археографической комиссии, в числе которых был и Шевченко, и нанять рабочих-«копачей» («Дума про Огонь», с. 262).

22 июня. В местности близ кургана Перепят у села Фастовец Фастовского уезда на Киевщине Шевченко записал в свой альбом от Оксаны Зоривны народную песню «У Києві на ринку п’ють козаки горілку» (Сюжет «Лилеи») (VI, с. 325; «Дума про Огонь», с. 266).

24 июня. В своем сборнике стихотворений, разрешенном цензурой и изданном в Киеве, Аскоченский поместил стихотворение «Неведомая кручина», посвященное Шевченку (Стихотворения В. Аскоченского. Киев, 1846, с. 155-158). /146/

28 июня. Шевченку выписано месячное жалованье — 12 рублей 50 копеек в Археографической комиссии (Документы, с. 74).

28 июня. Академия художеств на запрос канцелярии генерал-губернатора Н. А. Долгорукова о местопребывании Шевченка ответила, что он «отправился в Малороссию еще в прошедшем году» (Там же, с. 76).

В июне. Шевченка в доме на Козином болоте посетил В. И. Аскоченский (Воспоминания, с. 137).

Шевченко познакомился и подружился со студентом-поляком Киевского университета Ю. Белиной-Кенджицким (Там же, с. 189-190).

В июне — июле. Во время подготовки и проведения раскопок кургана Перепят Шевченко записал в с. Фастовце и других окрестных селах ряд народных песен, в том числе: от М. И. Липского песни «Під городом, під Солидоном» и «Ой пише, пише наш імператор», от Г. Г. Демиденка — большую историческую песню «Ой хвалився Бондаренко» — про одного из гайдамацких вожаков времен Колиивщины 1768 года. Кроме того, Шевченко в это время исполнил ряд рисунков, относящихся к раскопкам: «Возле хаты», «Пейзаж», «Парень с трубкою», «Голова крестьянина», «Хлопец с граблями», «Крестьянин в соломенной шляпе», «Фигуры крестьян», «Сельские строения» («Дума про Огонь», с. 266-267; VII, кн. 2, №№ 322-328).

2 — 14 июля. Под руководством профессора Киевского университета Н. Д. Иванишева производились раскопки кургана Перепят близ села Фастовец, в которых приняли участие сотрудники Археографической комиссии Шевченко, А. Ф. Сенчилло-Стефановский, П. И. Прушинский, М. Е. Саббатовский. Поэт выехал в Фастовец несколько раньше начала раскопок и уехал несколько позже их окончания («Дума про Огонь», с. 253-267).

5 июля. В. Г. Шевченко в письме к поэту из Кириловки, ссылаясь на дошедшие до него слухи о нецензурности некоторых его сочинений, советует ему быть осторожным в своем творчестве (Листи до Шевченка, с. 50-51).

19 июля. Поэт возвратился из Фастовца в Киев («Дума про Огонь», с. 267). /147/

25 июля. Написал балладу «Лилея» (I, 270).

Кулиш, прочитав «Тарасову ночь», пишет о ней поэту: «Самое мужественное из Ваших произведений в «Кобзаре» по складу и простоте». В то же время Кулиш претенциозно советует ему внести многочисленные изменения и сокращения в текст других произведений «Кобзаря», которые Шевченко не счел нужным произвести, так как это вытравило бы революционно-демократическую сущность, приглушило бы обличительный социальный пафос произведений. Из этих пространных замечаний поэт принял только две строчки (Листи, с. 51-55; «Дума про Огонь», с. 268).

26 июля. В. И. Аскоченский записал в дневнике о том, что присутствовал на литературном вечере с участием Шевченка («Домашняя беседа», 1861, вып. 38, с. 650).

27 июля. Кулиш пишет Костомарову: «Вы говорите, что можно писать на этом (украинском — П. Ж.) языке только мужицкие повести. Но у вас перед глазами Шевченко, который выражает на этом языке и псалмы Давида, и чувства, достойные уст нашего высшего общества:

Обідрана, сиротою по-над Дніпром плаче;

Тяжко-важко сиротині, а ніхто не бачить!»

(ГАРФ, ф. 3 отделения, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 3, л. 48).

30 июля. Получил месячное жалованье 12 р. 50 коп. — в Археографической комиссии (Документы, с. 74).

В июле. Записана народная песня «Ще не світ, ще й не світає» (VI, 330).

7 августа. Правитель канцелярии Черниговского, Полтавского и Харьковского генерал-губернатора Танский письмом к Лубенскому городничему Андрееву просит сообщить, не известно ли ему местопребывание Шевченка (Документы, с. 76).

9 августа. Шевченко написал балладу «Русалка» (I, 272).

12 августа. Лубенский городничий Андреев сообщил в канцелярию Черниговского, Полтавского и Харьковского генерал-губернатора, что Шевченко находится в Киеве (Документы, с. 76).

14 августа. В Киеве, накануне праздника Успения богородицы, /148/ поэт с типографского крыльца Киево-Печерской лавры любуется пейзажами Днепра и заднепровских далей (IV, с. 129).

21 августа. Кулиш пишет из Петербурга О. М. Бодянскому: «Шевченко прислал три превосходные стихотворения» («Киевская старина», 1897, №9, с. 404).

28 августа. Получил месячное жалованье в Археографической комиссии (Документы, с. 74).

30 августа. В. М. Белозерский написал А. В. Марковичу, что Шевченко читал в рукописи роман Кулиша «Чорна рада» («За сто літ», кн. 2, с. 56).

В августе. Шевченко вместе со студентом Киевского университета Белиной-Кенджицким совершает прогулки к Днепру на склонах, примыкающих к Выдубицкому монастырю.

Поэт устраивает у себя, в доме Житницкого, встречу Костомарова с Белиной-Кенджицким (Воспоминания, с. 191, 194).

В августе — сентябре. Встречается в Киеве с княжной В. Н. Репниной и ее близкими молодыми друзьями кирилло-мефодиевцем А. А. Навроцким, М. И. Псиолом, М. Т. Симоновым и др. («Шевченківський Київ», с. 158-161).

3 сентября. Правитель канцелярии Киевского, Подольского и Волынского генерал-губернатора послал Шевченку письмо с просьбой представить отчет об израсходовании выданных ему 28 ноября 1845 года 150 рублей серебром для разысканий в Полтавской губернии. (Документы, с. 77).

7 сентября. Правитель канцелярии генерал-губернатора Долгорукова Танский в письме к Шевченку спрашивает, куда послать ему деньги за эстампы «Живописной Украины» (Там же).

19 сентября. Шеф жандармов, начальник 3 отделения А. Ф. Орлов сообщает Министру внутренних дел А. А. Перовскому «о неспокойном состоянии умов крестьян, возбужденных против помещичьей власти событиями в Галиции» (РГИА, ф. 1286, оп. 19, №969, л. 1-16).

20 сентября. За подписью «Свободный художник Шевченко» представил рапорт генерал-губернатору Бибикову об израсходовании денег, выданных «для некоторых разысканий в Полтавской губернии». Из 150 рублей, полученных 28 ноября 1845 года; он /149/ издержал «на прогоны тридцать один рубль тридцать шесть копеек и кормовых шестьдесят четыре рубля восемьдесят копеек серебром». Оставшиеся 53 р. 84 коп. возвратил при рапорте (Документы, с. 77-78).

21 сентября. Генерал-губернатор Бибиков специальным письмом поручил Шевченку как сотруднику Археографической комиссии «отправиться в разные места Киевской, Подольской и Волынской губерний» для записи народных преданий, сказаний и песен, для сбора сведений о курганах и урочищах, описания замечательных монументальных памятников и древних зданий и приобретения различных исторических документов. Кроме того, ему поручалось посетить Почаевскую лавру и зарисовать ее общий наружный вид, внутренность храма и пейзаж, открывающийся с лаврской терассы (Там же, с. 78).

21 сентября. Генерал-губернатор Бибиков подписал «Открытое предписание», обязывающее городские и земские полиции Киевской, Подольской и Волынской губерний оказывать Шевченку «самое деятельное законное содействие» исполнению порученных ему археографических изысканий.

Поэт расписался в получении им открытого предписания, подорожной, 150 рублей с расходной тетрадью, а также четырех пакетов с письмами генерал-губернатора к Подольскому и Волынскому гражданским губернаторам, к Подольскому архиепископу Арсению и Волынскому архиепископу Никанору о содействии Шевченку в выполнении заданий Археографической комиссии (Там же, с. 78-79).

25 сентября. Шевченко уехал из Киева в поездку на Подолье и Волынь по заданию Археографической комиссии. Прежде всего он направился в г. Каменец-Подольский по маршруту: Вита — Васильков — Белая Церковь -Липовец — Брацлав — Могилев-Подольский («Дума про Огонь», с. 276-277).

26 сентября. Генерал-губернатор Бибиков предписал казначею и экспедитору его канцелярии принять остаток денег от 150 рублей, выданных Шевченку на поездку в Полтавскую губернию (Документы, с. 80).

27 сентября. Шевченко прибыл в г. Каменец-Подольский. На /150/ пути сюда, проезжая через Сквирский уезд, записал народные песни «Зажурився бідний сірома», «А в городі Самарі», «Ой сидить пугач на могилонці», «Чи я ж тобі не казала». В Каменце-Подольском он встретился со своим знакомцем — учителем гимназии П. Е. Чуйкевичем, осмотрел крепость, в которой трижды томился в заключении народный герой Устим Кармелюк («Дума про Огонь», с. 276-279, 282).

Сентябрь — октябрь. Исполнил рисунок «Синагога». Сепия (VII, кн. 1, №147).

2 октября. Подольский архиепископ Арсений послал генерал-губернатору Бибикову сообщение о том, что он распорядился содействовать Шевченку в выполнении заданий Археографической комиссии («Киевская старина», 1894, кн. 2, с. 241).

3 октября. Шевченко уехал из Каменца-Подольского в Житомир. В этот день Чуйкевич записал ему в альбом народные песни «Пливе щука з Кременчука, тече собі стиха», «Зійшла зоря ізвечора та й не назорилася», «Ой, Кармелюче, по світу ходиш» («Дума про Огонь», с. 278).

4 октября. М. А. Максимович пишет из Переяслава М. В. Юзефовичу о том, что он закончил «осмотр здешних церквей для будущих зарисовок в древнем нашем граде» и, сообщая об одном из примечательных старинных храмов — Покровской церкви, добавляет: «Шевченку, которому усердно кланяюсь, известна Покровская икона» (ЦГИА Украины, ф. 873, оп. 1, №42, л. 1; «Киевлянин», 1850, с. 17).

5 октября. Поэт прибыл в Житомир, проследовав по тракту через почтовые станции Негин, Тинна, Ярмолинцы, Проскуров, Масивцы, Межибож, Ново-Константинов, Хмельник, Уланов, Райгородок, Бердичев, Кодню. Многие из этих селений были причастны к событиям народно-освободительной войны 1648-1654 гг. против польско-шляхетских поработителей, к гайдамацкому восстанию 1768 г., к подвигам Кармелкжа («Дума про Огонь», с. 283).

7 октября. Каменец-Подольский гражданский губернатор сообщает письмом к генерал-губернатору Бибикову, что исполнил все необходимое для содействия Шевченку, выполняющему задания Археографической комиссии («Киевская старина», 1894, кн. 2, с. 241). /151/

9 октября. Полтавский гражданский губернатор Ознобишин письмом в канцелярию генерал-губернатора Долгорукова запрашивает, когда будут рассылаться подписчикам эстампы «Живописной Украины». (Документы, с. 80).

Не позже 10 октября. Шевченко уехал из Житомира в Почаев по почтовой дороге через Новоград-Волынский, Корец, Острог, Дубно, Кременец («Дума про Огонь», с. 290).

12 октября. Казначей Соханский записал в книге Археографической комиссии о получении от Шевченка 53 р. 84 коп., оставшихся от денег, выданных ему для поездки на Полтавщину (Документы, с. 80).

15 октября. Волынская духовная консистория слушала переданное ей поэтом «для подлежащего распоряжения» отношение генерал-губернатора Бибикова от 21 сентября и постановила послать всем монастырям, духовным правлениям и церковному начальству Житомирского и Кременецкого уездов, а также Волынскому семинарскому правлению и духовному собору Почаевской лавры указы о содействии Шевченку в исполнении поручения генерал-губернатора (Там же, с. 81).

В середине октября. Прибыв в Почаев, Шевченко исполнил тут четыре рисунка: «Почаевская лавра с юга», «Вид на окрестности с террасы Почаевской лавры», «Почаевская лавра с востока» и «Собор Почаевской лавры (Внутренний вид)».

Кроме того, поэт побывал в соседнем местечке Вишневце, где осмотрел замок князей Вишневецких, зарисовал замок и виды местечка («Дума про Огонь», с. 302-303).

19 октября. Правитель канцелярии Черниговского, Полтавского и Харьковского генерал-губернатора Танский на запрос Полтавского гражданского губернатора Н. И. Ознобишина ответил, что рассылка подписчикам эстампов «Живописной Украины» временно прекращается «за неизвестностью настоящего местопребывания издателя их Шевченка» (Документы, с. 81).

20 октября. Поэт записал в Почаеве народные песни «Гиля, гиля, селезень», «Ой пила, вихилила», «Ой у саду, саду гуляла кокошка» (VI, с. 333-334).

После 20 октября. Шевченко побывал под м. Берестечком на /152/ поле битвы между объединенными силами казацко-крестьянских войск и татарской орды и польско-шляхетской армией, затем по личному поручению Н. Д. Иванишева, работавшего над книгой «Жизнь Андрея Михайловича Курбского в Литве и на Волыни», посетил с. Вербку и там зарисовал церковь, где был похоронен Курбский, а также побывал в с. Секунь, где зарисовал церковь, построенную приятелем Курбского Калиметом («Дума про Огонь», с. 308-309).

22 октября. Родственница студента А. В. Марковича Екатерина Керстен пишет ему с Гайворонщины: «У нас носится слух, что в Киевском университете был какой-то бунт, и что три или четыре студента посажены в крепость. Какого рода этот бунт — неизвестно. Напиши, в какой степени этот слух справедлив. Говорят, что и Шевченко также сидит за что-то в крепости» («За сто літ», книга перша. К., 1927, с. 42).

25 — 27 октября. В «Волынских губернских ведомостях» в числе приехавших в Житомир значится «сотрудник Временной комиссии для разбора древних актов свободный художник Шевченко» («Волынские губернские ведомости», 1846, 2 ноября).

Не позже 28 октября. Шевченко прибыл из Житомира в Киев по маршруту: Житомир-Студеница-Березовка-Радомышль-Раковичи-Рожив-Мотыжичи-Белгородка-Киев («Дума про Огонь», с. 312-313).

29 октября. Расписался в книге выдачи Археографической комиссии о получении 12 рублей 50 коп. месячного жалованья (Государственный музей Т. Г. Шевченка (ГМШ), А-53, №4, л. 17).

13 ноября. На запрос канцелярии генерал-губернатора Долгорукова, куда адресовать новые заказы на эстампы «Живописной Украины» и деньги за них, Шевченко ответил, что его настоящее местонахождение — Киев, куда в адрес Археографической комиссии и следует адресовать требования на эстампы (Документы, с. 82).

22 ноября. С большим запозданием, когда поэт уже возвратился в Киев из поездки по Волыни и Подолью, Волынская духовная консистория, заслушав распоряжение генерал-губернатора Бибикова о содействии Шевченку в выполнении заданий Археографической комиссии, решила послать указания по этому поводу подчиненным ей учреждениям (Документы, с. 82). /153/

27 ноября. Попечителю Киевского учебного округа Шевченко подает прошение о назначении его учителем рисования Киевского университета вместо подавшего в отставку К. Павлова. При этом он обязуется «исполнять безвозмездно все поручения начальства по части литографирования в состоящем при университете литографическом заведении», что было важно ему для продолжения издания «Живописной Украины» (Документы, с. 83).

В ноябре. Посетил в с. Оглав (Гоголево) и м. Барышевке Тимофея Микифоровича Бориспольца, «старого прокурора», как называет его поэт в повести «Прогулка с удовольствием и не без морали». Ото был отец его искреннего друга и товарища по Академии художеств Платона Бориспольца («Дума про Огонь», с. 315).

Ноябрь — декабрь. Шевченко принимает участие в оживившейся деятельности в Киеве Кирилло-Мефодиевского общества. Его члены горячо обсуждают разработанные к тому времени программу, устав, главные правила общества, проекты воззваний к украинцам, великорусам и полякам. Кирилло-мефодиевцы почти каждый вечер собираются поочередно то у одного, то у другого из участников общества; строят планы издания журнала, в котором печатались бы на украинском и русском языках материалы о жизни славянских народов, статьи зарубежных авторов по славянскому вопросу На такой журнал начали собирать средства. Предполагалось также способствовать созданию Украинского театра, для которого Шевченко обещал писать пьесы (Там же, с. 321-324).

4 декабря. Попечитель Киевского учебного округа А. Траскин запросил мнение ректора Киевского университета о возможности назначения в нем Шевченка на должность учителя рисования (Т-ский М. Т. Г. Шевченко и замещение кафедры живописи в Киевском университете. «Україна», 1907, №2, с. 250-253).

6 декабря. На запрос попечителя Киевского учебного округа о возможности назначения Шевченка учителем рисования ректор университета ответил положительно (Там же).

7 декабря. В. М. Белозерский пишет из Полтавы А. В. Марковичу о том, что на одном из литературных вечеров А. С. Афанасьев-Чужбинский «читал некоторые произведения Тар[аса] Гр[игорьевича] /154/ и свои записки на Кавказе» («За сто літ», книга друга, ДВУ, 1928, с. 67).

10 декабря. Письмом к генерал-губернатору Бибикову Шевченко сообщает, что подал прошение об определении на должность учителя живописи в университет и просит определить его на эту должность наряду с продолжением сотрудничества в Археографической комиссии (Твори, т. VI, с. 291).

11 декабря. Получил в Археографической комиссии жалованье за ноябрь (Документы, с. 74).

13 декабря. Генерал-губернатор Бибиков распорядился послать прошение Шевченка от 10 декабря в Министерство народного просвещения (ИЛШ, ф. 1, №245).

21 декабря. Генерал-губернатор Бибиков со своим письмом послал «на благоусмотрение министра народного просвещения Уварова прошение Шевченка об определении на вакансию учителя рисования в Киевском университете» (Документы, с. 84).

23 декабря. Киевская духовная консистория выдала Шевченку свидетельство о рождении «вследствие его прошения для представления при определении его в учителя рисования» (Там же).

25 декабря. В квартире Н. И. Гулака в доме Завадского на углу Стрелецкой и Стретенской улиц, состоялось собрание кирилло-мефодиевцев с участием Шевченка. По свидетельству Костомарова обсуждались вопросы «будущей федерации славянских племен», о расширении состава общества, о необходимости уничтожить в России монархическое правление. Здесь Шевченко вручил Н. И. Савичу, отправляющемуся за границу, автограф поэмы «Кавказ» для передачи Адаму Мицкевичу. Все, что говорилось на этом собрании, подслушал живший в комнате рядом студент университета Алексей Петров, по доносу которого вскоре Кирилло-Мефодиевское общество было разгромлено («Шевченківський Київ», с. 165, 168-171).

Вскоре после 25 декабря. В сопровождении Шевченка Костомаров совершил поездку в м. Бровары, где намеревался купить участок земли. Возвращаясь, они попали в полынью и едва не утонули в Днепре (Воспоминания, с. 172).

25 — 31 декабря. Собрания кирилло-мефодиевцев, начатые 25 декабря, продолжались всю последнюю неделю года. «Братчики» /155/ встречались то на Стретенской в доме Завадского у Гулака, то на Рейтарской в доме Клейменовой у Костомарова, то на Ирининской в доме учителя 2-й гимназии И. Д. Юскевича-Красковского где остановился Кулиш, приехавший в Киев на несколько дней из Борзны по издательским и личным делам («Шевченківський Київ», с. 171).

29 декабря. Кулиш написал в Петербург П. А. Плетневу, что нашел в Шевченке «великую перемену. Он сделался образованнее и солиднее. Поездки по Малороссии обогатили его разум многими весьма важными наблюдениями. Он, между прочим, смотрит на панов так, как и следует на них смотреть» (ИРЛИ, ф. 234, оп. 3, №357, л. 47).

30 декабря. 3 отделение разрешило к постановке «Катерины Шевченковои» — романтической украинской оперы в 4-х действиях на сюжет поэмы Шевченка «Катерина» (Либретто Степана Карпенка 1-го, музыка Григория Карпенка 2-го) (РГИА, ф. 780, оп. 1, №23, л. 116).

31 декабря. Шевченко представил генерал-губернатору Бибикову рапорт о расходе денег, полученных на командировку по заданию Археографической комиссии. С рапортом были возвращены неизрасходованные 34 рубля 69 копеек.

В этот же день генерал-губернатор поручил казначею Крамаренку проверить шнуровую тетрадь Шевченка с записями его расходов во время командировки на Киевщину, Волынь и Подолье.

Шевченко получил месячное жалованье за декабрь (Документы, с. 74, 84-85).

В этом году. Студент Киевского университета кирилло-мефодиевец Г. А. Андрузскии написал стихотворное послание Шевченку, начинавшееся строками:

Скажи мені, батьку,

Що діється з нами

Як на тебе глянем,

Мов не тії станем:

Ясними очима

Дивимось, і серцю

Віриться в судьбину: /156/

І нам дасться доля,

Колись слава, воля

Навіда Вкраїну!

(Листи, с. 56).

Молодой литератор В. С. Александров также написал стихотворное послание Шевченку, в 1847 году изъятое жандармами при аресте Н. И. Костомарова (Там же, с. 57).

На одном из литературных вечеров в Киеве у В. В. Тарновского (ст.) Шевченко прочел свое послание «I мертвим, і живим...». Н. Белозерский со слов В. В. Тарновского записал: «Общее содержание этого произведения, и в особенности то место, где говорится о козацких гетманах, которых Шевченко первый понял и выставил в их истинном виде, произвело на всех присутствующих потрясающее впечатление: с этого момента поклонение ясновельможным и представление их героями-рыцарями разрушились... Слово Шевченка низвело их с пьедесталов и поставило на надлежащие места» (Воспоминания, с. 199-200).

В журнале «Финский вестник» опубликована рецензия на исторический роман Василия Кореневского «Гетман Остряница, или эпоха смут и бедствий Малороссии». Рецензент отмечает: «А какая драматическая эпоха взята автором для канвы его романа! Одна «Тарасова ночь» чего стоит. Мы видели мало россиян, которые приходили в восторг, читая поэтическое описание «Тарасовой ночи» Шевченка» («Финский вестник», 1846, т. ХІ, раздел «Библиографическая хроника», с. 2).

Подарил свой акварельный рисунок «Натурщица» архитектору Лауферту, издателю пейзажей Киева (Мистецька спадщина Т. Г. Шевченка, вип. 1. К., 1959, с. 148).

В Кириловке умерла сестра Шевченка Мария, еще в трехлетнем возрасте ослепшая от трахомы (Біографія, с. 12).

В Кракове вспыхнуло восстание, которое Маркс приветствовал как «первую политическую революцию в пользу общественных интересов» (Козловский В. М. Лекции по современной философии, СПБ, 1911, с. 134).

В связи с восстанием в Галиции в Киевском университете 53 студента были взяты под особый надзор (Сергиенко Г. Я. Суспіль-/157/но-політичний рух на Україні після повстання декабристів. К., 1971, с. 178).

В 1846 — 1847 гг. Исполнил женский портрет Горленко (VII, кн. 1, №132).





1847 год


8 января. Правитель канцелярии Черниговского, Полтавского и Харьковского генерал-губернатора Танский, препровождая с письмом к Шевченку 104 р. 59 коп., просит его выслать в канцелярию 35 экземпляров эстампов «Живописной Украины» (Документы, с. 85).

9 января. Задумав новое издание своих сочинений, поэт отправился из Киева на Левобережье, чтобы собрать свои рукописи, оставленные у разных лиц, с которыми он общался в последнее время. До м. Борзны с ним вместе ехал Н. И. Гулак, следуя в Петербург («Дума про Огонь», с. 325).

Вице-директор департамента народного просвещения А. А. Берте переслал попечителю Киевского учебного округа Траскину на его усмотрение прошение Шевченка об определении учителем рисования в Киевском университете (Документы, с. 85).

10 января. Попечитель Киевского учебного округа послал министру народного просвещения Уварову письмо с сообщением о четырех кандидатах на вакансию учителя рисования в Киевском университете. По поводу кандидата Шевченка в письме сказано, что его свидетельство на звание художника к письму прилагается, «документи же о происхождении сего последнего имеют быть доставлены в департамент народног опросвещения из Академии художеств, в которой они ныне находятся» (Документы, с. 86).

Кулиш и Шевченко написали О. М. Бодянскому рекомендательную записку о Н. Гулаке, уезжавшем через Москву в Петербург:

«Осип Максимович!

Сей парубок суть предобрый и предорогый наш земляк, дак будьте ласковы — примите ёго так, як и мене самого.

П. Кулиш.

Истынно.

Т. Шевченко.

1847 с[ичня] 10

Борзна. » (ИЛШ, ф. 99, №73, л. 76). /158/

10 января — вторая половина февраля. Шевченко живет в м. Борзне и ее окрестностях, остановившись у своего приятеля поэта В. Н. Забелы на хуторе Кукурикивщина, в четырех верстах от Борзны. Кроме хутора Забелы и хутора Белозерских Мотроновка, побывал на хуторе Сребдольских Сорока, где нарисовал два карандашных портрета Ю. Г. Сребдольской. На хуторе Мотроновка нарисовал портрет К. И. Белозерского («Дума про Огонь», с. 328-337).

16 января. П. А. Кулиш приглашает Н. И. Костомарова письмом из Мотроновки на свою с А. М. Белозерской свадьбу, назначенную на 24 января. Сообщает, что на свадьбе будет присутствовать Шевченко. («За сто літ», книга друга, ДВУ, 1928, с. 69).

21 января. За три дня до свадьбы Кулиша с А. М. Белозерской в Мотроновку прибыл Шевченко. В этот вечер поэт очаровал Белозерских и их гостей, особенно же Н. Д. Белозерского, своим пением украинской народной песни о Морозенке (Спомини А. М. Куліш (Ганна Барвінок). «Українська хата», 1911, №5 — 6, с. 309; В. Шенрок. П. А. Кулиш. Биографический очерк. «Киевская старина», 1901, март, с. 487).

24 января. Состоялась свадьба П. Кулиша и А. Белозерской. Шевченко был на свадьбе «старшим боярином». В. Шенрок сообщает: «еще до приезда гостей Шевченко превосходно пел «Зирочку вечирнюю» и нарисовал портрет молодой и написал в альбом ее стихи (он был в сером пальто и красном шерстяном шарфе)». А. М. Кулиш вспоминала: «По вечері, як від’їжджали гості, вся публіка и старший боярин Шевченко підійшов прощатися до мами, а потім й до молодих. Та до молодої й каже:

— Чи се царівна, чи королівна? Се не царівна, не королівна, а се Мотрони Василєвни дочка Олександра.

Звісно, у мами при сіх речах й ушки засміялись. А Куліш поруч стоячи, каже:

— На чужий коровай очей не поривай, а собі дбай.

Публіку така сцена дуже оживила, розсмішила. Молода ж тим часом зняла з голови fleur d'orange і подала на спомин старшому своєму боярину — Шевченкові... Всі веселі роз’їхались. Тарас Шевченко разом виїхав з Віктором Забілою, до його в господу на хутір Кукуріківщина під Борзною (Шенрок В. П. А. Кулиш. Биографи-/159/ческий очерк «Киевская старина», 1901, март, с. 479-487; Спомини А. М. Куліш (Г. Барвінок), «Українська хата», 1911, травень і червень, с. 311).

24 января. Попечитель Киевского учебного округа Траскин возвращает в департамент народного просвещения прошение Шевченка об определении учителем рисования Киевского университета и сообщает, что о кандидатах на эту должность, в том числе о Шевченке, он «уже вошел с представлением к г[осподину] министру народного просвещения от 10 текущего января за №44» (Документы, с. 87).

25 января. Шевченко находится в Мотроновке. Десять лет спустя в далекой солдатской ссылке, напевая свою любимую песню «Ои зійди, зійди, ти зіронько та вечірняя», поэт вспомнит и запишет в дневнике: «Эта меланхолическая песня напомнила мне тот вечер, когда я и молодая жена Кулиша пели в два голоса эту очаровательную песню. Это было на другой день после их свадьбы, в роковом 1847 году» (V, 62).

28 января. Шевченко снова у Белозерских в Мотроновке В этот день Кулиш записал от Шевченка три его любимые песни: «Ой зійди, зійди, ти зіронько та вечірняя», «У Києві на ринку п’ють чумаки горілку», «Про Морозенка» (Центральная научная библиотека (ЦНБ) Украинской академии наук, отдел рукописей, I, 25743).

1 февраля. Шевченко пишет Костомарову о своем пребывании в Еюрзненском уезде, просит узнать в университете, у синдика А А Глушановского, какрешился вопрос о назначении на должность учителя рисования. Просит взять у М. М. Сажина и сохранить у себя Шевченковы портфель, ящик с красками, соломенные шляпы В письме многозначительное упоминание о Кирилло-Мефодиевском обществе (братстве): «О братстве не пишу, бо нічого Й писать Як зійдемося, то поплачем» (VI, 39).

4 февраля. Кулиш пишет П. А. Плетневу о своей женитьбе на Л. М. Белозерскои: «Самым дорогим гостем у меня был Шевченко который держал и венец при венчании. Я старался оказывать ему всевозможное уважение, чтобы показать малороссийским панам, что не чины и богатство, а личные достоинства я ценю в человеке; /160/ а жена моя подарила ему на память цветы, которыми были украшены ее волосы. За столом я пил за здоровье нашего поэта, а при прощании сказал, что присутствие его на моей свадьбе я считаю величайшею для себя честью» (ИРЛИ, ф. 234, оп. 3, л. 57-58).

7 февраля. Кулиш пишет Плетневу из Мотроновки: «На другой день после свадьбы у А. М. моей сделался на губе огник, что ли. Это дало нам прекрасный предлог не выезжать никуда и заняться чтением поэтов... Мы все это время читали Вальтер-Скотта, Гоголя, Пушкина и Шевченка» (ИРЛИ, ф. 234, оп. 3, №357, л. 60).

10 февраля. Археографическая комиссия постановила выплатить «следующее занимающимся по комиссии лицам жалованье за январь месяц, а именно:

Сотрудникам:

Сенчилле-Стефановскому 12 р. 50 к.

Шевченке 12 р. 50 к. »

(Документы, с. 87).

12 февраля. П. А. Плетнев пишет Я. К. Гроту о том, что «на этой неделе» получил письмо от Кулиша, «Кулиш описывает свою свадьбу, — сообщается в его письме, — Шевченко (малороссийский поэт и живописец) был у него шафером» (Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, т. III, СПБ, 1896, с. 18).

15 февраля. Кулиш с женою Александрой Михайловной и ее братом Василием выехали из Мотроновки в Варшаву (ЦНБ, отд. рукописей, I, 25743).

Во второй половине февраля. Шевченко уехал из Борзенского уезда в м. Седнев к Лизогубам («Дума про Огонь», с. 338).

21 февраля. Министр народного просвещения Уваров письмом к попечителю Киевского учебного округа сообщил о назначении Шевченка на должность учителя рисования в Киевском университете (Документы, с. 87-88).

22 февраля. Студент Петербургского университета П. Сердюков пишет П. Кулишу: «Шевченко — его милость у Вас венця держав и так то, мабудь винця дмухнув... На те ж то він Мочеморда!»

Намекая на бунтарские высказывания поэта, Сердюков сообщает: «...В Петербургъ йде прачутка, що Шевченко не на що не /161/вважае, що ему не кажи...» (ГАРФ, ф. 3 отделение, I экспедиция, оп. 1847, №81, ч. 19, л. 6).

28 февраля. К помощнику попечителя Киевского учебного округа М. В. Юзефовичу явился с устным доносом о Кирилло-Мефодиевском обществе студент университета А. М. Петров (ГМШ А59, №313, Ч. I, л. 3-4).

1 марта. П. Чуйкевич пишет П. Кулишу из Каменца-Подольского: «С отъезда твоего я не имею от тебя никаких известий Шевченко, кажется, до сих пор не воротился в Киев а в нем главный источник сведений». Речь, видимо, шла о сведениях относительно деятельности Кирилло-Мефодиевского общества к которому Чуйкевич был близок (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., № 81, ч. 5, л. 54).

1 марта. Этой датой записано более позднее, уже после ареста Шевченка, решение Археографической комиссии об исключении поэта из числа его сотрудников (Документы, с. 88).

1 марта. Провокатор А. Петров письменно изложил попечителю Киевского учебного округа А. Траскину и его помощнику М. Юзефовичу донос о Кирилло-Мефодиевском обществе и роли в нем Шевченка. В конце доноса значилось:

«Писал студент Алексей Петров.

Что показание это писано студентом Петровым в нашем присутствии, в том свидетельствуем:

Попечитель округа свиты Его Величества

Генерал-майор Траскин

Помощник попечителя коллежский советник, М. Юзефович»

(ГМШ, А-59, №313, Ч. I, л. 8-12).

В начале марта. Костомаров переехал в дом Монькиной близ Андреевской церкви. Вскоре в этом доме он будет арестован (Костомаров Н. И. Автобиография. М., 1921, с. 197).

7 марта. Попечитель Киевского учебного округа Траскин послал находившемуся в Петербурге киевскому генерал-губернатору Ьибикову донесение о существовании в Киеве тайной политической /162/ организации — Кирилло-Мефодиевского общества (Документы, с. 91-92).

1 марта. Шевченко закончил в Седневе работу над поэмой «Осика». С этого времени и до начала апреля он живет преимущественно в Седневе и работает в доме А. И. Лизогуба (I, 377; Неділько Г. Я. Т. Г. Шевченко на Чернігівщині. Матеріали до конференції викладачів Чернігівського державного педагогічного інституту, присвяченої підсумкам наукової дослідницької роботи за 1957 р. Чернігів, 1957, с. 72).

8 марта. Шевченко написал предисловие к своєму второму «Кобзарю», который поэт готовил к изданию в Киеве. Предисловие было настоящим манифестом новой украинской литературы, сильной своим критическим реализмом и подлинной народностью (VI, 315).

13 марта. Костомаров сообщает Шевченку о том, что он зачислен на должность учителя рисования в Киевском университете, передает привет от Н. Д. Иванишева, который говорит, что Шевченку надо возвращаться в Киев. Пишет, что Сажин куда-то уехал. Просит прислать стихи, чтобы скорее их печатать, очевидно, в готовившемся к изданию в новом сборнике сочинений поэта. (Листи, с. 58).

15 марта. Министр народного просвещения Уваров послал генерал-губернатору Бибикову письмо с уведомлением о том, что Шевченко назначен на должность учителя рисования в Киевском университете (Документы, с. 92).

Во второй половине марта. Шевченко побывал в соседнем с Седневом селе Бегач у князя Н. И. Кейкуатова, где написал замечательный портрет его жены Екатерины Федоровны Кейкуатовой (ур. Бутович) («Дума про Огонь», с. 340).

17 марта. Генерал-губернатор Бибиков, находившийся в Петербурге и получивший от попечителя Киевского учебного округа Траскина донесение о Кирилло-Мефодиевском обществе, сообщил о нем. шефу жандармов А. Ф. Орлову и передал ему устав общества, полученный Траскиным от провокатора Петрова. При этом генерал-губернатор «полагал бы, не угодно ли будет приказать находящегося ныне здесь Гулака обыскать и если у него найдутся подозритель-/163/ные бумаги или по допросам окажется, что в Киеве находятся его соучастники, или там получил он первые мысли и ид’еи о помянутом обществе, то его арестовать и отправить в Киевскую крепость в тамошнюю Следственную Комиссию для улик, допросов и дальнейших на месте указаний и открытий». В этот же день по докладу Орлова наследник царя Александр распорядился арестовать Гулака немедленно.

В этот же день 3 отделение завело журнал следствия «по делу коллежского секретаря Николая Ивановича Гулака и Славянского общества», который по мере его составления будет читать Николай I (Документы, с. 92-93; «Дума про Огонь», с. 355-356).

18 марта. Шеф жандармов начальник 3 отделения А. Ф. Орлов написал Д. Г. Бибикову, все еще находившемуся в Петербурге: «Государь наследник царевич соизволил разрешить, чтобы служащий в канцелярии совета Петербургского университета Гулак был арестован и чтобы при допросе его находился управляющий канцеляриею Вашего Высокопревосходительства действительный статский советник Писарев» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, 4. 1, л. 8).

18 марта. Управляющий 3 отделением Л. В. Дубельт и оберполицмейстер С. А. Кокошкин арестовали Гулака в квартире №4, которую он нанимал у дворянки Плаксиной в Прачешном переулке, в доме Гиссе Менделса, и все бумаги арестованного доставили в 3 отделение. («Дума про Огонь», с. 355-356).

18 марта. Н. И. Костомаров письмом из Киева (дом Монькиной близ церкви Андрея Первозванного) торопит М. А. Максимовича «поспешить с песнями», ибо Кулиш, проезжая через Киев, известил его, что отдал свои песни вместе с частью песен, собранных Костомаровым, О. М. Бодянскому, который хочет напечатать их в «Чтениях в Обществе истории и древностей российских при Московском университете». Костомаров намерен напечатать их прежде Москвы и сообщает: «На нашей стороне Шевченко, который, к сожалению, где-то пропадает, но скоро явится: мы его засадим малевать для сборника. Несмотря на измену Кулиша, отдавшегося на протекцию Московскую, мы еще можем одержать первенство быстротою» (Максимович тогда готовил свой «Сборник украинс-/164/ких песен», вышедший в Киеве в 1849 году) («Україна», 1907, ноябрь — декабрь, с. 230).

20 марта. А. Л. Метлинский пишет И. И. Срезневскому: «В Киеве готовится издание новых сочинений Шевченка» (Харківська школа романтиків. Харків, 1930, с. 150).

20 марта. Дубельт и Писарев, как отмечено в «Журнале следствия», «возобновили уговоры и допросы» Гулака, но напрасно. Было приказано арестовать его двоюродного брата А. А. Навроцкого («Дума про Огонь», с. 356).

21 марта. Жандармы допрашивали Гулака о Шевченке и его местопребывании. Гулак ответил, что о местопребывании поэта ничего не знает («Дума про Огонь», с. 356-357).

21 марта. В журнале следствия по делу кирилло-мефодиевцев записано: «Разрешено Д. Г. Бибикову осмотреть в Киеве бумаги Костомарова, Посяденко(Посяды), Андрузского, Марковича, Тулуба и Шевченка. Обнаружив подозрительные бумаги, владельцев их арестовать и доставить в Петербург в 3 отделение. Сделано распоряжение об отыскании художника Шевченка, который, как из показаний Петрова видно, поехал в Петербург с Гулаком, но покинув Гулака, остался в Черниговской губернии в Борзенском уезде» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №86, ч. 69, л. 5).

22 марта. Царь в эти дни болеет, и свои решения о предстоящих арестах кирилло-мефодиевцев жандармы согласовывали с его наследником Александром Николаевичем. На записке Орлова, предлагающего не тревожить царя этим делом, наследник написал: «Прочитав все, я сам полагаю, что лучше теперь не докладывать ничего государю, а представить ему полный доклад через несколько дней, когда, бог даст, силы его укрепятся» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 1, л. 15).

Орлов шлет Бибикову записку с указанием произвести обыск у Н. Костомарова, И. Посяды, А. Марковича, А. Тулуба, Г. Андрузского, «а также у художника Шевченки, если последний возвратится в Киев, и об аресте тех лиц, у которых будут изъяты материалы, относящиеся к Славянскому (т. е. Кирилло-Мефодиевскому — П. Ж.) /165/ обществу. В случае отсутствия улик — строжайше допросить этих лиц о Гулаке, Кулише, Савиче и Навроцком (Там же, л. 23).

Во исполнение указания 3 отделения Бибиков, все еще находящийся в Петербурге, отправил эстафетой распоряжение Киевскому гражданскому губернатору Фундуклею относительно обысков, арестов и допросов Шевченка, Костомарова, Посяды, Тулуба, Андрузского и Марковича (Документы, с. 94-95).

Орлов пишет Черниговскому, Полтавскому и Харьковскому генерал-губернатору Долгорукову о том, что в Полтавской губернии находится В. М. Белозерский, а в Борзенском уезде Черниговской губернии «остановился проезжавший из Киева художник С. -Петербургской академии художеств Тарас Григорьевич Шевченко, которых необходимо «немедленно задержать», все их бумаги, запечатав, немедленно вместе с задержанными отправить в Петербург, в 3-е отделение «в сопровождении самых благонадежных и верных чиновников и под строжайшим надзором» (Документы, с. 94).

Не позже 22 марта. Н. Э. Писарев, еще находясь в Петербурге, советовал 3-му отделению (записка сохранилась в деле): «Следовало бы приказать: арестовать в Полтаве Белозерского, которого письма показывают значительное участие его в славянском направлении, со всеми бумагами доставить в СПБ. Кроме сего, приказать обыскать Шевченку, если он находится в Черниговской губернии, как показал Гулак» (Новицький Михайло. Шевченко в процесі 1847 р. І його папери. «Україна», 1925, кн. 1, с. 52).

22 марта. На вопрос жандармов, кто таков Шевченко и где он ныне находится, Гулак ответил: «Шевченко Тарас Григорьевич, художник С. -Петербургской академии художеств, ехал со мною из Киева до Черниговской губернии. Мы с ним расстались в Борзенском уезде. Где он теперь находится, мне не известно». На вопрос же, почему Белозерский считает художника Шевченка человеком, который способен угадывать потребности народа и даже целого века, Гулак ответил так: «Г-н Белозерский считает художника Шевченка человеком, который способен угадывать потребности народа и пр., вероятно, потому, что он его считает великим поэтом» /166/ (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 2, л. 1214).

23 марта. Жандармы продолжают безуспешный допрос Гулака, который, как они отмечают в «Журнале следствия», «продолжает упорно отказываться от сознания» («Дума про Огонь», с. 367).

24 марта. Гулака все так же безрезультатно допрашивал сам граф А. Ф. Орлов — глава «разбойничьего вертепа у Цепного моста», как тогда называли в народе 3 отделение (Там же).

25 марта. Орлов пишет обер-прокурору Священного Синода Н. А. Протасову: «При 3-м отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии содержится весьма важный арестант, который, несмотря на все убеждения открыть истину, упорствует в сознании, и я имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство дозволить командировать в 3-е отделение способного и просвещенного священника для религиозных увещаний означенного арестанта» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №381, ч. 2, л. 19).

26 марта. Обер-прокурор Священного Синода Н. А. Протасов на письмо А. Ф. Орлова ответил, что «для увещания содержащегося при 3-м отделении Собственной Его Величества канцелярии весьма важного преступника назначен Санктпетербургским епархиальным начальством протоиерей Исаакиевского собора Алексей Малов, которому дано надлежащее по сему предмету предписание» (Там же, л. 20).

26 марта. Шевченко в с. Бегач вместе с вольнопрактикующим врачом Ф. И. Рагозой удостоверил своей подписью аттестат землемера Д. П. Демича, выданный ему князем Н. И. Кейкуатовым (Воспоминания, с. 209).

27 — 30 марта. Протоиерей Исаакиевского собора Алексей Малов в течение четырех дней тщетно «увещал» Гулака дать откровенные показания о деятельности Кирилло-Мефодиевского общества и ежедневно писал об этих «увещаниях» жандармам подробные рапорты (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 2, л. 21-27).

28 марта. Киевский гражданский губернатор И. Фундуклей передал киевскому губернскому штаб-офицеру жандармскому полков-/167/нику Белоусову распоряжение киевского генерал-губернатора произвести обыск, арест и отправку в 3-е отделение Шевченка и других лиц, заподозренных как участников тайного общества (Государственный музей Шевченка (ГМШ), А-35, №10, л.1).

28 марта. Проф. А. Л. Метлинский посылает Костомарову одну из своих книжек для передачи Шевченку, которому кланяется (Там же, ч. 3, л.170).

28 марта. 3-е отделение составило для царя доклад «О тайном Славянском обществе» (Там же, ч.1, л. 44).

28 марта. Вечером в Киеве, на квартире в доме Монькиной у Костомарова, был произведен обыск. Помимо бумаг, было изъято кольцо с именами Кирилла и Мефодия, которое носили «братчики». В ночь с 28 на 29 марта он был арестован (Костомаров Н. И. Автобиография. М., 1922, с. 45-48).

29 марта. На копиях дополнительных показаний провокатора Петрова, изложившего сведения о кирилло-мефодиевцах, собранные по заданию Траскина и Юзефовича, и программного документа общества -«Закона божьего» Дубельт пометил: «Его Величество изволили читать 29 марта 1847 г. Генерал-адъютант Дубельт» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 1, л. 57, 74).

30 марта. В донесении Фундуклея Бибикову, все еще пребывающему в Петербурге, о Шевченке говорится: «Художника Шевченка в Киеве нет -и неизвестно, где он теперь находится и когда приедет сюда. Квартиры у него в Киеве в настоящее время не было, и потому обыск не мог быть сделан, но к оному будет приступлено по прибытии его сюда».

К донесению был приложен реестр «бумагам и вещам, забратым» у Костомарова при аресте. В числе их: «2. Книга «Кобзарь», сочинение Шевченка. 3. Рукопись «Кобзарь Шевченка», писанная польскими буквами, в переплете» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп.1847 г., №81, ч. 3, л. 5).

30 марта. Фундуклей, Юзефович вкупе с жандармским полковником Белоусовым рьяно допрашивали студента Киевского университета Александра Тулуба по делу о Кирилло-Мефодиевском обществе, и в частности, о роли в нем Шевченка. Допрашиваемый /168/ существенных сведений о поэте и других кирилло-мефодиевцах жандармам не сообщил (Документы, с. 97-98).

30 марта. Арестованный Г. Андрузский на допросе в Киеве показал, что на Украине поползли слухи, что «ловят Шевченка» («Дума про Огонь», с. 357).

31 марта. Н. И. Костомаров отправлен в Петербург, в казематы 3-го отделения (Воспоминания, с. 172).

31 марта. Арестованный в Киеве студент университета И. Я. Посяда на вопрос Фундуклея, Юзефовича и Белоусова о том, где и от кого слышал о стихах Шевченка, ответил: «Я слыхал об них в университете от студента Тулуба, который говорил, что эти стихи преследуют и полиция скоро нас будет разыскивать, помнится, на страстной неделе» (Документы, с. 98).

31 марта. Орлов снова безуспешно допрашивал Гулака, и, поскольку тот ни в чем не сознавался, шеф 3-го отделения распорядился отправить узника в Алексеевский равеллин Петропавловской крепости для содержания «наистрожайшим образом» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 19, л. 23).

Конец марта — начало апреля. Находясь в с. Бегач, Шевченко написал портрет жены князя Кейкуатова Екатерины Федоровны (ур. Бутович) и нарисовал карандашные портреты детей князя Миши, Веры и Вари. Тут же он исполнил и подарил землемеру Д. П. Демичу двустороннюю иконку с изображением Христа, благословляющего хлеб и св. Дмитрия Солунского («Дума про Огонь», с. 341-346; VII, кн. 2, №431).

Конец марта — начало апреля. Артиллерийский офицер П. И. Родаков намеревался уберечь Шевченка от ареста, вывезя его за кордон под видом своего слуги, и с этой целью разыскивал поэта у разных помещиков, в том числе у Репниных («Дума про Огонь», с. 358).

1 апреля. Гулак снова был допрошен жандармами, «почему Белозерский считает художника Шевченка человеком, который способен угадывать потребности народа и даже целого века?» И Гулак снова ответил: «Белозерский считает художника Шевченка замечательным человеком, вероятно, потому, что в нем большие поэтические дарования» (Документы, с. 99). /169/

2 апреля. И. И. Фундуклей сообщает Бибикову об аресте Г. Андрузского. Извещает, что Шевченко в Киев еще не прибыл и что приняты все меры для его ареста при въезде в Киев (ГМШ, А-59, №313, ч. 1, л. 74).

2 апреля. Чиновник генерал-губернаторской канцелярии в Киеве Н. А. Ригельман, узнавший о полученном приказе относительно ареста Шевченка, пишет еще за три дня до этого ареста Г. П. Гулагану об аресте Шевченка как о совершившемся событии, видимо, желая предупредить поэта через его друзей о готовящемся аресте («Дума про Огонь», с. 187).

3 апреля. А. В. Маркович на допросе в Киеве у Фундуклея, Траскина и Белоусова показал: «Навроцкого посещали при мне: Иноземцев, товарищ по гимназии Псел, студент Белозерский, студент Иван Посяда, студент Александр Бардов, студент Иван Девоник, чиновник Шевченко» (Документы, с. 102).

3 апреля. Шевченко уехал из с. Бегач в Седнев («Дума про Огонь», с. 351).

4 апреля. Уехал из Седнева через Чернигов в Киев (Там же, с. 352).

4 апреля. Полковник корпуса жандармов Белоусов послал донесение начальнику IV округа жандармов Буксгевдену об обысках, произведенных в квартирах Кирилло-мефодиевцев и о том, что Шевченко в Киев не возвращался (Документы, с. 103).

4 апреля. Полтавский гражданский губернатор Ознобишин написал Черниговскому, Полтавскому и Харьковскому генерал-губернатору Долгорукову о мерах, принятых для розыска и ареста Белозерского и Шевченка (Там же, с. 104).

5 апреля. Шевченко был арестован на Днепровской переправе в Киеве и доставлен прямо в дом к губернатору Фундуклею, стоявший на углу улиц Институтской и Екатерининской. Гусарский офицер З. К. Солонин, находившийся на переправе вместе с Шевченком, предложил ему свою помощь в сокрытии от полиции его сочинений, но он от этой помощи отказался («Дума про Огонь», с. 359).

6 апреля. Шевченко отправлен в Петербург, в 3-е отделение, «под строгим караулом при одном полицейском офицере и одном рядовом жандарме». Фундуклей послал также в 3-е отделение изъ-/170/ятые у поэта при аресте связку стихов, писем, альбом со стихами и рисунками, а главное — рукопись «Три літа». Об этом сборнике губернатор в сопроводительном письме особо заметил: «Между бумагами его оказалась рукописная книга с малороссийскими, собственного его сочинения стихами, — из коих многие возмутительного и преступного содержания».

Фундуклей послал также в Петербург донесение об аресте Шевченка генерал-губернатору Бибикову (Документы, с. 104-105).

6 апреля. По дороге в Петербург, на первой почтовой станции в м. Броварах с Шевченком встретились мать Костомарова Татьяна Петровна, его невеста А. Л. Крагельская и ее мать, направлявшиеся в Петербург вслед за арестованным Костомаровым; Поэт трогательно с ними простился (Воспоминания, с. 211).

6 — 17 апреля. Мужественно встретив свой арест, Шевченко не поддался отчаянию и растерянности. Костомаров свидетельствует: «...видевшие его на дороге от Киева до Петербурга, куда он следовал под наблюдением полицейского чиновника, говорили, что он был чрезвычайно весел, беспрестанно шутил, хохотал, пел песни и так вообще держал себя, что на одной станции смотритель, записывая подорожную, в которой значился чиновник с арестованным лицом, заметил, что трудно узнать по виду, кто из едущих арестован, а кто везет арестованного» (Там же, с. 172-173).

7 апреля. Жандармский полковник Белоусов сообщает начальнику 4-го округа корпуса жандармов Буксгевдену: «Художник Шевченко при возвращении в Киев из Черниговской губернии вчера (точнее — позавчера — П. Ж.) был остановлен на заставе и доставлен в квартиру г[осподина] гражданского губернатора, при нем найдена тетрадь, самим им писанная, с возмутительными стихами. В стихах под названием «Сон» дерзко описывается высочайшая его императорского величества особа и государыня императрица» (Документы, с. 106).

8 апреля. Черниговский гражданский губернатор Гессе сообщил Черниговскому, Полтавскому и Харьковскому генерал-губернатору Долгорукову, что Шевченко 4 апреля из с. Бегач уехал и поэтому /171/ арестовать его там не успели, а он арестован в Киеве (Документы, с. 106-108).

8 апреля. Орлов пишет по-прежнему находящемуся в Петербурге генарал-губернатору Бибикову, что царь «повелеть изволил, дабы при допросах всех лиц, прикосновенных к делу о Славянском обществе, находился в 3-м отделении собственной Его Императорского Величества канцелярии правитель канцелярии генерал-губернатора Писарев (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г. №81, ч. 1, л. 111).

9 апреля. В каземат 3-го отделения доставлен ПА. Кулиш («Дума про Огонь», с. 371).

9 апреля. Полтавский гражданский губернатор сообщил генерал-губернатору Долгорукову, что его приказ об аресте Шевченка передан Черниговскому губернатору (Государственный музей Шевченка, А-14, №187, л. 16).

10 апреля. Сюда же доставлен А. А. Навроцкий. На допросе он, стремясь отвести обвинение Шевченка в писании крамольных сочинении, показал, что его сочинение «Сон» не читал и не знает, что это за сочинение (Документы, с. 108).

10 апреля. В «Журнале следствия» записано, что в бумагах Кулиша и Белозерского обнаружено «несколько стихотворений на малороссийском наречии, сочиненных, как должно полагать, художником Шевченкою; в них говорится о страданиях, о пролитой крови, цепях, кнуте, о Сибири и пр., оне исполнены ненавистью к правительству и, вероятно, сочинены с тою же целию посевать неудовольствие к властям в народе» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 19, л. 36).

11 апреля. В каземат 3-го отделения доставлены Костомаров и Андрузскии («Дума про Огонь», с. 371).

12 апреля. Орлов, отметив в письме к президенту Академии художеств Максимилиану Лейхтенбергскому, что в Академии в 1845 году занимался живописью Шевченко, просил сообщить «сколь можно поспешнейшим уведомлением, как о том, не находится ли означенный Шевченко и ныне при академии, так и о мнении на его счет ближайшего его начальства» (Документы, с. 108). /172/

12 апреля. В «Журнале следствия» с удовлетворением отмечается: «Андрузский показал себя самым откровенным молодым человеком. Ни мало не скрывая собственных своих заблуждений и сам указывая в своих бумагах все преступное, он с величайшим простодушием изъявляет готовность объявить все, известное ему о славянистах. При первом поверхностном допросе он объяснил, что в Киевском университете существует как бы эпидемия политическая: почти все студенты заняты мыслями о государственном преобразовании и у многих находятся проекты разных конституций, что в Киеве Славянское общество имеет две главы: Костомарова и Шевченку, из которых первый принадлежит к умеренной партии, а второй к неумеренным; что главное правило Шевченки: «кто предан государю, тот подлец, а кто либерал — тот благородный человек» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 19, л. 44).

12 апреля. В 3-м отделении закончен разбор бумаг, изъятых у Костомарова. Среди них: «...4) На нескольких листках малороссийские стихотворения возмутительного содержания и две книги стихов Шевченки, одна рукописная, хорошо иллюстрированная, а другая печатная. В стихах Шевченки, также во многих местах проявляются вольные мысли» (Там же, л. 41).

14 апреля. Президент Академии художеств на запрос 3-го отделения сообщил, что Шевченко закончил учение в Академии в 1845 году «и с того времени, занимаясь свободно искусством, от Академии не зависит». Далее отмечалось, что он «имеет дар к поэзии и на малороссийском языке написал некоторые стихотворения, уважаемые людьми, знакомыми с малороссийским языком и прежним бытом этого края; почитался он всегда человеком нравственным, быть может, несколько мечтателем и чтителем малороссийской старины, но предосудительного насчет его ничего не доходило до сведения Академии».

Совершенно очевидно, что этот благожелательный отзыв составлен вице-президентом Академии Ф. П. Толстым (Документы, с. 109).

14 апреля. Проявив малодушие на допросе у жандармов, Андрузский сознался в своей причастности к Кирилло-Мефодиевскому обществу, показал о том, что Шевченко своим творчеством вдохновлял кирилло-мефодиевцев в их деятельности. Как отмечается в /173/ «Журнале следствия», Андрузский говорит, что о Шевченке «все приверженцы Славянского общества имеют чрезвычайно высокое мнение, между прочим, и потому, что он часто читал им стихи в вольном духе и пасквили. Он имел большое влияние на общество; с приездом его в Киев все замыслы приходили в движение, с отъездом его из Киева все приостанавливалось... Всех монархов он называл подлецами... О себе Андрузский говорит, что он начал с молодых лет писать стихи, вовлекся в возмутительные мысли от чтения стихотворений Шевченка» (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 19, л. 52, 54).

14 апреля. А. А. Навроцкий на допросе в 3-м отделении стойко сопротивлялся попыткам жандармов раскрыть деятельность кирилло-мефодиевцев, участие в их обществе и революционное поэтическое творчество Шевченка (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 7, л. 10-11).

15 апреля. Костомаров показал на допросе: «Студент Маркевич (Маркович А. В. — П. Ж.) имел большую охоту издавать «Семейное чтение» (Одоевского) для простых малороссиян, на малороссийском языке, и к этой мысли приступили в декабре Гулак, Шевченко, Кулиш и я».

Пытаясь хоть как-то выгородить Шевченка из деятельности кирилло-мефодиевцев, Костомаров утверждал: «Шевченко бывал у меня единственно несколько раз в сентябре, а потом в декабре, и то большей частою при Максимовиче. Хотя молва называет его составителем бродячих стихов очень гадкого содержания, но я от него об этом признания не слышал, и когда расспросил, он вспыхнул и назвал мне какую-то другую фамилию. О славянстве он вовсе не заботится ни в хорошем, ни в дурном смысле, а был пламенный малоросс до крайности и грубого характера, но о политическом бытии Малороссии в виде государства не говорил» (Документы, с. 111).

16 апреля. Кулиш на допросе у жандармов отрицал, что видел у Шевченка крамольное стихотворение «За горами горы» («Кавказ» — П. Ж.) и показал, что не подозревал в поэте никаких преступных действий, как и в Гулаке и Костомарове (Документы, с. 113).

16 апреля. В «Журнале следствия» записано: «Рассмотрены и /173/ переведены С малороссийского на русский язык из числа стихотворений Шевченки:

1. Кобзарь

2. Перебендя

3. Катерина

4. Тополь».

Далее следует наивный, топорный пересказ этих произведений (ГАРФ, ф. 3 отделение, 1 экспедиция, оп. 1847 г., №81, ч. 19, л. 59).










Попередня     Головна     Наступна


Етимологія та історія української мови:

Датчанин:   В основі української назви датчани лежить долучення староукраїнської книжності до європейського контексту, до грецькомовної і латинськомовної науки. Саме із західних джерел прийшла -т- основи. І коли наші сучасники вживають назв датський, датчанин, то, навіть не здогадуючись, ступають по слідах, прокладених півтисячоліття тому предками, які перебували у великій європейській культурній спільноті. . . . )



 


Якщо помітили помилку набору на цiй сторiнцi, видiлiть ціле слово мишкою та натисніть Ctrl+Enter.

Iзборник. Історія України IX-XVIII ст.