Уклінно просимо заповнити Опитування про фемінативи  


‹‹   Головна    





Воспоминанія А. И. Макшеева о Т. Г. Шевченко.


ПРЕДИСЛОВІЕ.

Въ своихъ „Путешествіяхъ по Киргизскимъ степямъ и Туркестанскому краю“ (изд. 1896 г.) А. И. Макшеевъ описываетъ между прочимъ экспедицію для изслЂдованія Аральскаго моря, въ которой принималъ участіе вмЂстЂ съ лейтенантомъ Бутаковымъ въ 1848 году.

Среди рядовыхъ экспедиціи находился ссыльный Т. Г. Шевченко, прикомандированный въ качест†художника для снятія береговыхъ видовъ. Къ сожалЂнію, нарисованный имъ альбомъ съ видами оказался утеряннымъ.

А. И. Макшеевъ вспоминаетъ какъ въ походЂ онъ раздЂлялъ кибитку, а въ плаваніи — каюту съ Т. Г. Шевченко, который хорошо себя чувствовалъ на степномъ и водномъ просторЂ послЂ стЂсненій солдатской жизни въ Орской крЂпости. Тамъ онъ долженъ былъ переносить подневольное положеніе рядового, здЂсь вращался въ интеллигентномъ общест†офицеровъ, цЂнившихъ въ немъ талантливаго поэта.

Въ 4-мъ путешествіи А. И. Макшеева, еще не появлявшемся въ печати, приводится воспоминаніе о товарищеской жизни автора съ Т. Г. Шевченко, которое и предлагается вниманію читателей. У А. И. остался на память портретъ работы художника-поэта.

Н. И.


Въ началЂ 1848 года въ Оренбургъ прибылъ лейтенантъ Бутаковъ, для производства описи Аральскаго моря. Желая облегчить и, если удастся, улучшить участь Шевченко, онъ про-/306/силъ генерада Обручева отпустить его съ нимъ, для снятія береговыхъ видовъ невЂдомаго доселЂ моря и хотя по Высочайшему повелЂнію ШевченкЂ запрещено было брать карандашъ въ руки, Обручевъ согласился на эту просьбу.

Во время похода на Сыръ-Дарью и описи Аральскаго моря я прожилъ съ Шевченко не разлучаясь 4½ мЂсяца и во все это время видЂлъ его постоянно бодрымъ и веселимъ. Ко всЂмъ неудобствамъ походной обстановки онъ приноравливался легко и велъ жизнь совершенно трезвую, хотя наклонность къ водкЂ, сильно развившаяся въ немъ впослЂдствіи въ Новопетровскомъ укрЂпленіи, проявлялась и въ это время. Передъ отходомъ шкуны изъ Раима я купилъ у единственнаго бывшаго тамъ торговца 6 послЂднихъ бутылокъ скверной наливки, настоенной на сушеныхъ вишняхъ, и разсчитывалъ, что ихъ хватитъ на все время плаванія по морю и даже до возвращенія въ Оренбургъ; но вышло иначе. Въ началЂ нашего плаванія, когда я былъ все время на палубЂ, Т. Г. попросилъ у меня позволенія пріютиться на моей койкЂ, и съ книгою въ рукахъ пролежалъ на ней день или два, а потомъ, когда я сталъ вытаскивать бутылки изъ-за койки, оказалось, что всЂ онЂ были пусты.

Описная экспедиція была окончена осенью 1849 года. Шевченко прибылъ съ Косъ-Арала въ Оренбургъ и по приглашенію генеральнаго штаба штабсъ-капитана Карла Ивановича Герна, имЂвшаго собственный домъ въ СлободЂ, помЂстился у него на жительство. Бутаковъ представилъ въ числЂ работъ описной экспедиціи альбомъ видовъ Аральскаго моря, Шевченки, и оффиціально ходатайствовалъ о производст†его въ унтеръ-офицеры, что составляло въ то время первый и самый важный шагъ для разжалованнаго. Обручевъ, весьма довольный альбомомъ, наглядно дополнявшимъ опись Аральскаго моря, сдЂлалъ въ свою очередь представленіе о ШевченкЂ, но нзъ С.-Петербурга ему выразили неудовольствіе, что, вопреки Высочайшему повелЂнію, онъ допустилъ Шевченко рисовать. ВпослЂдствіи я узналъ, что за представленіе Шевченко Бутаковъ подвергался тайному наблюденію 3-го отдЂленія, продолжавшемуся еще во время его командировки въ Швецію для заказа пароходовъ. Между тЂмъ альбомъ былъ возвращенъ Шевченко, и онъ подарилъ его К. И. Герну, въ благодарность за гостепріимство. Желая извлечь альбомъ изъ забвенія и издать его, я обращался къ женЂ покойнаго Герна съ просьбою объ отысканіи его и доставленіи ко мнЂ, но, къ сожалЂнію, /307/ она не могла найти среди вещей своего деревенскаго дома ни одного рисунка изъ разрозненнаго альбома.

Хотя генералъ Обручевъ имЂлъ непріятность изъ за Шевченки, но не принялъ противъ него никакихъ стЂснительныхъ мЂръ; тЂмъ не менЂе положеніе послЂдняго вскорЂ измЂнилось къ худшему, вслЂдствіе сдЂланнаго на него доноса. Доносъ заключался въ томъ, что, вопреки Высочайшему повелЂнію, Шевченко снимаетъ портреты даже съ оффиціальныхъ и высокопоставленныхъ лицъ, напримЂръ, съ коменданта и прочее. По общему мнЂнію авторомъ этого доноса было лицо, негодовавшее на Шевченко за то, что тотъ мЂшалъ ему въ одной любовной интригЂ. ПослЂ доноса генералъ Обручевъ получилъ вторично непріятную бумагу изъ Петербурга и долженъ былъ отправить Шевченко въ отдаленное Новопетровское укрЂпленіе, на восточномъ берегу Каспійскаго моря (нынЂ Александровскій фортъ), съ приказаніемъ коменданту строго наблюдать, чтобы онъ ничего не рисовалъ.

Шевченко безвыЂздно оставался въ Новопетровскомъ укрЂпленіи до прощенія и отъ нечего дЂлать сталъ, говорятъ, сильно пить. Попытки вырвать его изъ этой трущобы не имЂли успЂха. Такъ вскорЂ послЂ смЂны Обручева генералъ-адъютантомъ В. А. Перовскимъ, на кабинетный столъ послЂдняго положили однажды одинъ изъ наиболЂе удачныхъ степныхъ рисунковъ Шевченко, въ надеждЂ, что Перовскій обратитъ на него вниманіе, спроситъ, кто его дЂлалъ, и такимъ образомъ, дастъ возможность походатайствовать о несчастномъ художникЂ, но Перовскій, лишь только увидалъ рисунокъ, догадался, чей онъ, бросилъ на полъ и грозно сказалъ окружающимъ, „чтобы не смЂли напоминать ему объ этомъ негодяЂ!“

Въ ПетербургЂ разсказывали, что какъ только въ Новопетровскомъ укрЂпленіи было получено извЂстіе о прощеніи Шевченка, комендантъ укрЂпленія, не дождавшись приказа по корпусу, отпустилъ его съ первымъ отходящимъ пароходомъ. Шевченко отправился прямо въ Петербургъ, но въ Казани былъ задержанъ по распоряженію оренбургскаго начальства, требовавшаго, чтобы онъ былъ препровожденъ въ Оренбургъ за полученіемъ бумагъ объ отставкЂ. СлЂдовало отправить его, какъ нижняго чина, пЂшкомъ по этапу, но казанскій губернаторъ сжалился надъ несчастнымъ, вытребовалъ бумаги изъ Оренбурга и отпустилъ наконецъ его на свободу.

Въ ПетербургЂ Шевченко чуть не носили на рукахъ, онъ сдЂлался знаменитостью, но я съ нимъ не видЂлся. Онъ не /308/ нашелъ нужнымъ навЂстить стараго товарища, съ которымъ въ трудную эпоху своей жизни дЂлилъ хлЂбъ и соль и не имЂлъ никогда ни малЂйшей непріятности, а я не счелъ возможнымъ Ђхать на поклонъ къ знаменитости, въ которой желалъ видЂть прежде всего человЂка. Только разъ мы встрЂтились издали на какомъ-то представленіи въ огромномъ залЂ Руадзе, и Шевченко послалъ мнЂ глазами и рукою дружеское привЂтствіе, на которое я отвЂтилъ ему тЂмъ же. ВскорЂ онъ скончался.


Сообщ. Н. Макшеева.





[Воспоминания А. И. Макшеева о Т. Г. Шевченко // Русская старина. — 1914. — май. — С. 305-308.]











‹‹   Головна    


Етимологія та історія української мови:

Датчанин:   В основі української назви датчани лежить долучення староукраїнської книжності до європейського контексту, до грецькомовної і латинськомовної науки. Саме із західних джерел прийшла -т- основи. І коли наші сучасники вживають назв датський, датчанин, то, навіть не здогадуючись, ступають по слідах, прокладених півтисячоліття тому предками, які перебували у великій європейській культурній спільноті. . . . )



 


Якщо помітили помилку набору на цiй сторiнцi, видiлiть ціле слово мишкою та натисніть Ctrl+Enter.

Iзборник. Історія України IX-XVIII ст.