Уклінно просимо заповнити Опитування про фемінативи  


[Воспоминания о Тарасе Шевченко. — К.: Дніпро, 1988. — С. 423-425; 571-572.]

Попередня     Головна     Наступна





Г. Н. Честаховский

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ О Т. Г. ШЕВЧЕНКО



Кобзарь Тарас Григорьевич Шевченко однажды очень сокрушался, что никак не найдет натурщицу, чтобы нарисовать типичную красавицу-казачку. «Погодите-ка, батьку, я поразведаю, нет ли где гнездышка, чтоб орлицу сыскать; бог поможет, да и фортуна пособит». — «Будьте так добры, сердечно Вас прошу, постарайтесь изо всех сил — уж очень, очень мне надобно».

Отправился я в знакомую украинскую семью и стал упрашивать Горпину, родную сестру украинского художника Петра Со-/424/коленко, чтобы она, а если хочет, то и еще с кем-либо, привела свою меньшую сестру Одарочку в Академию к батьку Тарасу — срисовать с нее портрет. Соколенкова Горпина замялась, как оно будет, отговаривается: я, мол, не знаю, надо братьев спросить, что они скажут. А братья ее тогда на Украине были, в Славгороде. На превеликую силу удалось уломать ее, добиться обещания, что придет с сестрой к Кобзарю, с тем чтобы братьям непременно обо всем написать. Да и то согласилась она лишь благодаря тому, что, еще живя на Украине, слышала обо мне немало доброго от приезжавших из Петербурга братьев; теперь она и сама видит, что я за человек, а то ни за. что в мире не пошла бы.

Я тут же при ней написал от себя письмо и послал братьям Соколенкам на Украину, чтобы они не опасались этого дела, как их сестра Горпина, а еще гордились бы, что их Одарочка сможет пособить и быть полезной тому, кто сослужил великую службу всей Украине, пострадал за нее, чистой душою и всем сердцем служит честному народу и трудится ради праведного общего дела. Затем я узнал, как все было.

А дело было вот как. В субботу Одарочка пришла домой от модистки-француженки, где обучалась шитью. В воскресенье же, вместе со своей замужней сестрой Горпиной и их женатым родственником, архитектором Хижняком, в десятом часу утра чернявая семнадцатилетняя Одарочка, в сорочке с широкими манжетами, стянутой по вороту красной лентой, в плахте, запаске, с лентами, вплетенными в косы и распущенными по спине, в веночке из цветов на головке, как маковка в огороде, появилась-расцвела в мастерской у Кобзаря.

В понедельник я наведался к нему, — узнать, была ли у него Одарочка? Он, как орел крыльями, обнял меня сильными своими руками и прижал к широкой орлиной груди. «Спасибо тебе, голубь мой сизый, душа моя сердечная, за добрую твою услугу, не знать бы тебе беды вовеки!» — «Это за что же, батьку?» — «Вчера был у меня светлый праздник впервые после того, как лихая доля меня с Украины выгнала. Вчера я так порадовался, возвеселился, обновился сердцем, как радуются верующие, дождавшись воскресения Христова, — словно тяжкое бремя с души спало. Десять лет просидел в Оренбуржье, будто в густом тумане, как узник в цепях среди голых стен, не видя ни солнца, ни души живой, а вчера вот — чернявая Одарочка, как маков цвет на солнышке, вспыхнула перед моими запорошенными пылью глазами и, как солнышко ясное, осветила мои очи, разогнала туман в душе и уснувшем сердце. Слава богу, что не умер на чужбине, что довелось увидеть, полюбоваться на маков цвет с казацкого огорода! Что за милое дитя эта Одарочка: какой голосок, какая речь, звенит пуще серебра, и душа какая славная, чистая. Не успела еще петербургским гнилым духом зачумиться. Как пташка из божьего рая, защебетала мне в этих хмурых стенах. Будто сама Украина повеяла мне в сердце теплым легким дуновеньем, душистыми нивами, цветом и зеленой травой, когда я увидел чистую свою землячку, услышал родную речь. О боже мой! Хоть бы поскорее лето, отправлюсь на Украину. Так потянуло! Где вы ее откопали, эту пташечку писаную?»

Я рассказал, что она — крепостная, семья и весь род их — крепостные князей Голицыных. Братья, будто из воды растут, /425/ все красавцы как на подбор. Федор — поваром, Николай возле князя ходит, сапоги чистит и всякое такое, а Петр — художник по разным надобностям к княгине приставлен. Говорю я, а Кобзарь потихоньку, чуть ссутулясь, в мягких сапогах и казацком кобеняке по своей мастерской ходит. Густые брови его насупились, будто черная туча холодом нависла над глазами... Потом промолвил: «Горе горькое, беда тяжкая, какое добро гибнет, а спасать некому!» Кому довелось ощутить, как, бывало, теплом повеет в самое сердце его, горячее и светлое, будто солнечный луч, слово, когда заговорит он о благоуханной своей матери Украине и люде казачьем... Самое черствое сердце растопит и выдавит из него кровавую слезу... Кто его слыхивал, у того до старости не угаснет, не занемеет, вечно будет звучать в сердце его голос, правдивое, искреннее слово, вовек райской песнью правды витая в душе. В его сердце любовь к украинскому народу была такой же необъятной, как огромный наш мир, и такой же яркой и теплой, как солнечный свет.











Г. Н. Честаховский

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ О Т. Г. ШЕВЧЕНКО

(С. 423 — 425)


Впервые опубликовано на украинском языке в ж. «Киевская старина» (1895. — № 2. — С. 142 — 144). Частично перепечатано в «Одесских новостях» (1895. — № 3209. — 16 февр.) Печатается по первой публикации.

Честаховский Григорий Николаевич — см. с. 479.

Соколов (Соколенко) Петр Максимович (1827 — 1887) — украинский художник, бывший крепостной. Встречался с Шевченко в Петербурге, помогал ему переписы-/572/вать «Букварь южнорусский», изобразил Шевченко на нескольких рисунках. Принимал участие в похоронах поэта. Шевченко подарил ему «Кобзарь» 1860 года с дарственной надписью.

...свою сестру Одарочку... — Соколова (Соколенко) Дарья Максимовна, крепостная князя Голицына. Проживая в Петербурге, в 1858 году позировала Шевченко для рисунка «Две девушки»; сохранились его эскизы карандашом и тушью (Т. X. — № 69, 99), рисунок сепией хранится в коллекции И. С. Зильберштейна (Огонек. — 1984. — № 11. — С. 24 — 26). По этому рисунку в 1858 году Шевченко выгравировал офорт (Т. X. — № 28, 100).











Попередня     Головна     Наступна


Етимологія та історія української мови:

Датчанин:   В основі української назви датчани лежить долучення староукраїнської книжності до європейського контексту, до грецькомовної і латинськомовної науки. Саме із західних джерел прийшла -т- основи. І коли наші сучасники вживають назв датський, датчанин, то, навіть не здогадуючись, ступають по слідах, прокладених півтисячоліття тому предками, які перебували у великій європейській культурній спільноті. . . . )



 


Якщо помітили помилку набору на цiй сторiнцi, видiлiть ціле слово мишкою та натисніть Ctrl+Enter.

Iзборник. Історія України IX-XVIII ст.