Попередня     Головна     Наступна         Текст графікою

КАТЕРИНИНСЬКА КОПІЯ

СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЂ ИГОРЯ СЫНА СВЯТЪСЛАВЛЯ ВНУКА ОЛЬГОВА

Не лЂпо ли ны бяшетъ братіе, начати старыми словесы трудныхъ повЂстій о полку ИгоревЂ, Игоря Святъславича? Начатижеся тъ пЂсни по былинамъсего времени, а не по замышленію Бояню. Боянъ бо вЂщій, аще кому хотяше пЂснЂ творити, то растекашется мыслію по древу, сЂрымъ волкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы. Помняшетъ бо рЂчь первыхъ временъ усобицЂ. Тогда пущашеть 10^ть соколовъ на стадо лебедей. Который дотечаше та преди пЂснЂ пояше, старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зарЂза Редедю предъ полкы Косожьскыми, красному Романови Святъславличю. Боянъ же братіе не 10^ть соколовъ на стадо лебедей пущаше, нъ своя вЂщіа пръсты на живая струны въскладаше; ониже сами Княземъ славу рокотаху. Почнемъ же братіе повЂсть сію отъ стараго Владимера до нынЂшняго Игоря. Иже истягну умъ крЂпостію своею, и поостри сердца своего // мужествомъ, наполнився ратного духа, наведе своя храбрыя полкы на землю Половецькую за землю Руськую. Тогда Игорь възрЂ [на полі: воз’зрЂ] на свЂтлое солнце, и видЂ отъ него тьмою вся своя воя прикрыты, и рече Игорь къ дружинЂ своей: братіе и дружино! Луцежъ бы потяту быти, неже полонену быти: авсядемъ братіе на свои бързыя комони, [на полі: борзыя кони] да позримъ синего Дону. Спала князю умъ похоти, и жалость ему знаменіе заступи искусити Дону великаго. Хощу бо, рече, копіе приломити конець поля Половецкого съ вами Русици, хощу главу свою приложити, а любо испити Шеломомь Дону. О Бояне сословію старого времени! абы ты сіа полкы ущекоталъ, скача славію по мыслену древу, летая умом подъ облакы, свивая славы обаполы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы? ПЂти было пЂснЂ Игореви, того (Ольга) внуку. Небуря соколы занесе чрезъ поля широкая; Галици стады бЂжать къ Дону великому; чили въ спЂти было вЂщей Бояне велесовъ внуче: комони ржуть за Сулою; звенить слава въ КыевЂ; Трубы трубять въ НовЂ-градЂ; // стоять стязи въ ПутивлЂ; Игорь ждетъ мила брата Всеволода. И речь ему буй Туръ Всеволодъ одинъ братъ, один свЂтъ свЂтлый ты Игорю, оба ес†Святъславличя; сЂдлай брате свои бързыи комони, а мои ти готови осЂдлани у Курьска напереди; а мои ти куряни свЂдоми къ мети, подъ трубами повити, подъ шеломы възлЂлЂяни, конець копія въскръмлени, пути имъ вЂдоми, яругы имь знаеми, луци у нихъ напряжени, тули отворени, сабли изострени, сами скачютъ акы сЂрыи вълци въ полЂ, ищучи себЂ чти, а князю славЂ. Тогда вступи Игорь князь въ златъ стремень, и поЂха по чистому полю. Солнце ему тмою путь заступаше; Нощь стонущи ему грозою птичь убуди; Дивъ кличеть връху древа, велитъ послушати земли не знаемЂ, влъзЂ, и по морію, и по Сулію, и Сурожу, и корсуню, и тебЂ Тъмутороканьскый блъванъ; а Половци неготовами дорогами побЂгоша къ Дону великому; крычатъ телЂгы полунощи; рци лебеди роспущени. Игорь къ Дону вои ведетъ: уже бо бЂды его пасеть птиць; подобію волци грозу въсрожать по яругамь; // орли клектомъ на кости звЂри зовутъ; лисици брешутъ на чрленыя щиты. О Руская земле! уже за Шоломянемъ еси долго: ночь мрькнетъ, заря свЂтъ запала, мъгла поля покрыла, щекотъ славій успе, говоръ Галичь убуди, Русичи великая поля чрълеными щиты прегородиша, ищучи себЂ чти, а князю славы; с заранія въ пякъ потопташа поганыя полкы Половецкыя; и рассушась стрЂлами по полю, помчаша красныя дЂвкы Половецкыя, а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты; орътмами, и япончицами, и кожухы начаша мосты мостити по болотомъ и грязивымъ мЂстомъ, и всякыми узорочьи Половецкыми. Чрълень стягъ, бЂла хорюговь, чръвлена чолка, сребрено стружіе, храброму Святъславличю. Дремлеть въ полЂ Олгово хороброе гнЂздо далече залЂтЂло; не было нъ обидЂ порождено нисоколу, ни кречету, ни тебЂ черный воронъ, поганый Половчине. Гзакъ бЂжить сЂрымъ волкомъ; Кончакъ ему слЂдъ править къ Дону великому. Другаго дни велми рано кровавыя зори свЂтъ повЂдаю^т; черныя туча съ моря идуть, хотять прикрыти 4 солнца: а въ нихъ трепещуть // Синіи молніи, быти грому великому, итти дождю стрЂлами съ Дону великого: ту ся копіемъ приламати, ту ся саблямъ потручати о шеломы Половецкыя, на рЂцЂ на КаялЂ, у Дону великого. О Руская земле! уже не шеломянемъ еси. Се вЂтри, Стрибожи внуци, вЂютъ съ моря стрелами на храбрыя полки Игоревы! земля тутнетъ; рЂкы мутно текутъ; пороси поля прикрывають; стязи глаголютъ; Половци идуть отъ Дона, и от моря, и отъ всЂхъ странъ. Рускыя полки отступиша. ДЂти БЂсови кликомъ поля прегородиша, а храбріи Русици преградиша чръвлеными щиты. Яръ туре Всеволоде! стоиши на борони, прыщеши на вои стрелами, гремлеши о шеломы мечи харалужными. Камо туръ поскочаше, своимъ златымь шеломо^м посвЂчивая, тамо лежать поганыя головы Половецкыя; поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя отъ тебе яръ Туре Всеволоде. Кая раны дорога братіе, забывь чти иживота, и града Чернигова, отня злата стола, и своя милыя [на полі: 1̃] хоти красныя ГлЂбовны свычая // и обычая? Были вЂчи Трояни, минула лЂта Ярославля; были Полци Олговы, Олга Святъславлича. Той бо Олегъ мечемь крамолу коваше, и стрелы по земли сЂяше. Ступаетъ въ златъ стремень въ градЂ ТмутороканЂ. То же звонъ слыша давный великый Ярославь сынъ Всеволожъ: а Владиміръ по вся утра уши закладаше въ ЧерниговЂ; [на полі: 2̃] Бориса же Вячеславлича слава на судъ приведе, и на канину зелену па полому постла, за обиду Олгову храбра и млада Князя. Съ тояже Каялы Святополкъ повелЂя отца своего междю Угорьскими иноходцы ко святЂй Софіи къ Кіеву. Тогда при [на полі: 3̃] ОлзЂ Гориславличи сЂяшется и растяшеть усобицами; погыбашеть жизнь [на полі: 4̃] Даждь-Божа внука, въ княжихъ крамолахъ вЂци человЂкомъ скратишась. Тогда по Руской земли рЂтко ратае†кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупіа себЂ дЂляче; а Галици свою рЂчь говоряхуть, хотять полЂтЂти на уедіе. То было въ ты рати, и въ ты полкы; а сице и рати не слышано, съ зараніа до вечера, съвечера до свЂта летять стрелы каленыя; гримлють сабли о шеломы: трещать // копіа харалужныя: въ полЂ незнаемЂ, среди земли Половецкыи, черна земля подъ копыты костьми была посЂяна, а кровію польяна. Тугою взыдоша по Руской земли. Что ми шумить, что ми звенить давеча рано предъ зорями? Игорь полкы заворочаеть; жаль бо ему мила брата Всеволода. Бишася день, бишась другый: третьяго дни къ полуднію падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брезЂ быстрой Каялы. Ту кроваваго вина недоста; ту пиръ докончаша храбріи Русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую. Ничить трава жалощами, а древо стугою къ земли преклонилось. Уже бо братіе невеселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла; въстала обида въ силахъ Дажь-Божа внука. Вступилъ дЂвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крилы на синемь морЂ у Дону плещучи, убуди жирня времена, усобица княземь на поганыя погыбе. Рекоста бо братъ брату: се мое, а то моеже; и начаша князи про малое, се великое, молвити, а сами на себе крамолу ковати: // а поганіи съ всЂхъ странъ прихождаху съ побЂдами на землю Рускую. О! далеч зайде соколъ, птиць бья къ морю: а Игорева храброго полку некресити. За нимь кликну Карнаижля поскочи по Руской земли смагу людемъ мычючи въ пламянЂ розЂ. Жены рускыя въсплакашась аркучи: уже намь своихъ милыхъ ладъ ни мыслію смыслити, ни думою сдумати; ни о очима съ глядати, а злата и сребра ни мало того потрепати. А въстона бо братіе Кіевъ тугою, а Черниговь напастьми: тоска разліяся по Руской земли; печаль жирна утече средЂ земли Рускыи; а князи сами на себе крамолу коваху; а поганіи сами побЂдами нарищуще на Рускую землю, емляху дань по бЂлЂ отъ двора. Тіи бо два храбрая Святъславличя, Игорь и Всеволодъ уже лжу убуди, которую то бяше успилъ отець ихъ Святъславь гроздный выликый Кіевьскый. Грозою бяшеть; притрепеталъ своими силными полкы и харалужными мечи; наступи на землю Половецкую; притопта хлъми и яругы; в’змути рЂкы и озеры; иссуши потокы и болота; а поганого Кобяка изъ луку моря отъ желЂзны[х] великыхъ полковъ Половецкыхъ, // яко вихръ выторже: и падеся Кобякъ въ градЂ Кіе†въ гридницЂ Святъславли. Ту НЂмци и венедици, ту Греци и Морава поютъ славу Святъславлю, каютъ князя Игоря, иже погрузи жиръ во днЂ Каялы рЂкы Половецкыя, Рускаго злата насыпаша. Ту Игорь князь высЂде изъ сЂдла злата, а въ сЂдло Кощіево; Уныша бо градомъ забралы, а веселіе пониче. А Святъславъ мутенъ сон виде: въ Кіе†на горахъ си ночь съ вечера одЂвахъте мя, рече, черною паполомою, на кровати тисовЂ. Чръпахуть ми синее вино съ трудо^м смЂшено; сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тлъковинъ великый женчюгь на лоно, и нЂгують мя; Ужедъ скы безъ кнЂса въ моемъ теремЂ златовръсемъ. Всю нощь съвечера бо-суви, врани възграяху. У ПлЂньска на болони, бЂша дебрь кисаню, и не сошлю къ синему морю. И ркоша бояреКнязю: ужеКняже туга умь полонила; се бо два сокола слетЂста съ отня стола злата, поискати града Тмутороканя, а любо испити шеломомь Дону. Уже соколома крилца припЂшали поганыхъ саблями, а самого опуташа въ путины желЂзны. // Темно бо бЂ въ 3^и день: два солнца померкоста, оба багряная стлъпа погасоста, и сь нимъ молодая мЂсяца, Олегъ и Святъславъ тмою ся поволокоста. НарЂцЂ на КаялЂ тьма свЂтъ покрыла: по Руской земли прострошася Половци, акы пардуже гнЂздо, ивъ морЂ погрузиста, и великое буйство подасть Хинови. Уже снесеся хула на хвалу; уже тресну нужда на волю; уже връжеса Дивъ на землю. Се бо Готьскыя красныя дЂвы въспЂша на брезЂ синему морю, звоня Рускымъ златом: поють время [на полі: 5̃] Бусово, лелЂютъ месть Шароканю. А мы уже дружина жадни веселіа. Тогда великый Святъславъ изрони злато слово слезами смЂшено, и рече: О моя сыновча Игорю, и Всеволоде! рано еста начала Половецкую землю мечи цвЂлити, а себе славы искати. Нъ нечестно о долЂсте: нечестно бо кровь поганую прольясте. ваю храбрая сердца въ жестоцЂмъ ХаралузЂ скована, а въ буести закалена. Се ли створисте моей сребреней сЂдинЂ? А уже невижду власти сильнаго, и богатаго и много вои брата моего Ярослава съ Черниговьскими былями, съ Могуты и съ Татраны, и съ Шелъбиры, и съ Топчакы, исъ Ревугы, и съ ОлбЂры. Тіи бо бесъ щитовъ съ засапожникы // кликомъ полкы побЂждають, звонячи в прадЂднюю славу. Нъ рекосте мужа имЂся сами преднюю славу сами похытимь, а заднюю ся сами подЂлимь. А чи диво ся братіе стару помолодити? Коли соколъ въ мытЂхъ бываеть, высоко птиць възбиваеть; недасть гнЂзда своего въ обиду. Нъ се зло княже ми непособіе; наниче ся годины обратиша. Се ури^м кричатъ подъ саблями Половецкыми, а Володиміръ подъ ранами. Туга и тоска сыну ГлЂбову. Великый княже Всеволоде! немыслію ти прелетЂти из далеча, отня злата стола поблюсти. Ты бо можеши Волгу веслы роскропити, а Донъ шеломы выльяти. А же бы ты былъ, то была бы чага по ногатЂ, а Кощей по резанЂ. Ты бо можеши по суху шереширы стреляти. Удалыми [на полі: 6̃] сыны ГлЂбовы. Ты буй Рюриче и Давыде, не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша? Не ваю ли храбрая дружина рыкають аки тури, ранены саблями калеными, на полЂ незнаемЂ? Вступи та гн̃а въ злата стремень за обиду сего времени, зане землю Рускую, за раны Игоревы буего Святъславлича! [на полі: 7̃] Галичкы Осмомысле Ярославе! высоко сЂдиши на своемъ златокованнемъ столЂ. Подперъ горы Угорьскыи своими желЂзными полки, заступивъ Королеви путь, затворивъ // Дунаю ворота, меча времены чрезъ облакы, суды рядя до Дуная: Грозы твоя по землямъ текуть; отворяеши Кіеву врата; стреляеши съ отня злата стола Салътани за землями. Стреляй господине Кончака, поганого Кощея за землю Рускую, за раны Игоревы буего Святъславича. А ты буй Романе и Мстиславе! Храбрая мысль носить васъ умь на дЂло, высоко плаваеши на дЂло въ буести, яко соколъ на вЂтрЂхъ ширяяся, хотя птицю въ буйст†одолЂти. Суть бо у ваю желЂзніи папорзи подъ шеломы Латиньскыми. ТЂми тресну земля, и многы страны Хинова, Литва, Ятвязи, Деремела; и Половци сулици своя повръгоша, а главы своя поклониша подъ тыи мечи харалужныи. Нъ уже княже Игорю, утръпЂ Солнцю свЂтъ, а древо небологомь листвіе срони: по Роси, по Сули гради подЂлиша; а Игорева храбраго полку некресити. Донъ ти княже кличеть, и зоветъ князи напобЂду. Олговичи храбрыи князи доспЂли на брань. Ингварь и Всеволодъ, и вси три Мстиславличи, не худа̀ гнЂзда шестокрильци, не побЂдными жребіи собЂ власти расхытисте, кое ваши златыи шеломы и сулицы ляцкыи и щиты. Загородите полю ворота своими острыми стрелами за землю Рускую, за раны Игоревы буего Святъславлича. Уже бо Сула не течеть сребреными струями къ граду Переяславлю, и Двина болотомь течетъ // онымъ грознымъ Полочяномъ подъ кликомъ поганыхъ: Единъ же [на полі: 8̃] Изяславъ сынъ Васильковь позвони своими острыми мечи о шеломы Литовьскыя; притрепа славу дЂду своему Всеславу, а самъ подъ чрълеными щиты накрова†тра†притрепанъ Литовскыми мечи. И схоти ю на кровать, ирекъ: Дружину твою Княже птиць крилы пріодЂ, а звери кровь полизаша. Небы ту брата Брячаслава, ни другаго Всеволода; Единъ же изрони жемчужну душу изъ храбра тЂла, чрезъ злато ожереліе. Уныли голоси, пониче веселіе. Трубы трубятъ Городеньскіи: Ярославе, и вси внуце Всеславли! уже понизить стязи свои, вонзить свои мечи вережени; Уже бо выскочисте изъ дЂдней славЂ: вы бо своими крамолами начасте наводити поганыя на землю Рускую, на жизнь Всеславлю. Которое бо бЂше насиліе отъ земли Половецкыи наседмомъ вЂцЂ Зояни. Връже Всеславъ жребій о дЂвицю себЂ любу. Тъ клюками подпръ ся о кони, и скочи къ граду Кыеву, и дотчеся стружіемъ злата стола Кіевьскаго. Скочи отныхъ лютымъ зверем въ полночи, изъ бЂла-града, обЂси ся сине мьглЂ, утръже вазнистри кусы отвори врата Нову граду. РазшибЂ славу Ярославу: скочи волком до Немиги съ дудутокъ. На НемизЂ снопы стелють головами, // молотятъ чепи халужными, на тоцЂ животь кладуть, вЂютъ душу отъ тЂла; НемизЂ кровави брезЂ не Бологомъ бяхуть посЂяни, посЂяни костьми рускихъ сыновь. Всеславъ князь людемъ судяше, Княземъ грады радяше, а самъ въ ночь волкомь рыскаше; исъ Кыева дорискаше до Куръ, Тмутороканя; великому Хръсови волкомь путь прерыскаше. Тому въ ПолотьскЂ позвониша заутренюю рано у святыя Софеи въ колоколы: а онъ въ Кые†звонъ слыша. Аще и вЂща душа в друзЂ тЂлЂ нъ часто бЂды страдаше. Тому вЂщей Боянъ и первое припЂвку смысленый рече: ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду, суда Божіа неминути. О! стонати Руской земли, помянувше первую го дину, и первых князей. Того стараго Владиміра нелзЂ бЂ пригвоздити къ горамъ Кіевьскымъ: Сего бо нынЂ сташа стязи Рюриковы а друзіи Давидови. Нъ рози нося имъ хоботы пашуть, копіа поютъ на Дунаи. Ярославнымъ гласъ слышить: зегзицею незнаемь, рано кычеть: полечю, рече, зегзицею по Дунаеви; омочю бебрянъ рукавъ въ КаялЂ рЂцЂ; утру Князю кровавыя его раны на жестоцЂмъ его тЂлЂ. [на полі: 9̃] Ярославна рано плачеть въ ПутивлЂ на забралЂ, аркучи: о вЂтре, вЂтрило! чему гн̃е насильно вЂеши? чему мычеши Хиновьскыя стрЂлкы на своею не трудною крилцю на моея лады вои? мало ли ти бяшеть горъ подъ облакы вЂяти, лелЂючи корабли на синЂ морЂ? Чему господине мое веселіе по ковылію развЂя? Ярославна рано плачеть Путивлю // городу на заборолЂ аркучи: о дне пресловутицю? ты пробилъ еси каменныя горы сквозЂ землю Половецкую. Ты лелЂялъ еси на себЂ Святославли носады до полку Кобякова: възлелЂй го сподине мою ладу къ мнЂ, а быхъ неслала къ нему слезъ на морЂ рано. Ярославна на морЂ плачеть къ ПутивлЂ назабралЂ аркучи: свЂтлое и тресвЂтлое Солнце! В семъ тепло и красно еси чему гн̃е простре горячюю свою лучю на ладЂ вои? Въ полЂ безводнЂ жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче. Прысну море полунощи; идуть сморци мьглами; Игореви Князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу. Погасоша вечеру зари: Игорь спить, Игорь бдить, Игорь мыслію поля мЂрить отъ великого Дону до малаго Донца. Комонь въ полуночи Овлуръ свисну за рЂкою; велить князю разумЂти. князю Игорю небыть: кликну стукну земля; въ шумЂ трава, вежи ся Половецкіи подвизашася; а Игорь князь поскачи горностаемъ къ тростію, и бЂлымъ гоголемъ на воду; въвержеся на борзъ комонь, и скочи съ него босы[мъ] волкомъ, и потече къ лугу Донца, и полетЂ соколомъ под мглами избивая гуси и лебеди, завтроку и обЂду и ужинЂ. Коли Игорь сокол[омъ] полетЂ, тогда Влуръ волкомъ потече, труся собою студеную росу; претръгоста бо своя борзая комоня. Донець рече: КняжеИгорю! немало ти величія, а Кончаку нелюбія, а Руской земли веселіа. Игорь рече, о Донче! немало ти величія, лелЂявшу Князя на волнахъ, стлавшу ему зелену траву насвои[хъ] сребреныхъ брезЂхъ, одЂвавшу его теплыми // мглами подъ сЂнію зелену древу; стрежаше с гоголемъ на водЂ, чайцами на струяхъ, чрьнядьми навЂтрЂхъ. Нетако ли, рече, рЂка Стугна худу струю имЂя, пожръши чужи ручьи, и стругы ростре на кусту? Уношу князю Ростиславу затвори ДнЂпрь темнЂ березЂ. Плачется мати Ростиславля по Уноши Князи РостиславЂ. Уныша цвЂты жалобою, и древо стугою къ земли преклонило, а несорокы втроскоташа. НаслЂду Игоре†Ђздить Гзакъ съ Кончакомъ. Тогда врани не граахуть, Галици помолкоша, сорокы не троскоташа, по лозію ползаша толко, Дятлове тектомъ путь къ рЂцЂ кажуть, соловіи веселыми пЂсньми свЂтъ повЂдаютъ. Молвить Гзакъ Кончакови: аже соколъ къ гнЂзду летит соколича рострЂля-е†своими злачеными стрелами. Речь Кончакъ ко ГзЂ: аже соколъ къ гнЂзду летить, а †соколца опутае†красною дЂвицею. И рекъ Гзакъ къ Кончакови: аще его опутае†красною ДЂвицею, ни нама будетъ сокольца, ни нама красны дЂвице, то почнутъ на ю птици бити въ полЂ Половецкомъ. Рекъ Боянъ, и ходы на Святъславля пЂсно творца стараго времени Ярославля Ольгова коганя хоти. Тяжко ти головы кромЂ плечю, зло ти тЂлу кромЂ Головы Руской земли безъ Игоря. Солнце свЂтится на небесе, Игорь князь въ руской земли. ДЂвици поютъ на Дунаи. вьются голоси чресъ море до Кіева, Игорь Ђдетъ по Боричеву къ святЂй Богородици, пирогощей страны ради, гради весели, пЂвше пЂснь старымъ княземь, а потомъ молоды[мъ] // пЂти слава Игорю Святъславличь. Буй туру Всеволоде Владиміру Игоревичь, здрави князи и дружина, побарая за христьаны, на поганыя полки княземъ слава, а дружинЂ аминь.

Попередня     Головна     Наступна         Текст графікою