Уклінно просимо заповнити Опитування про фемінативи  


Попередня     Головна     Наступна






ИСТОРИЧНІЄ ВЂРШИ


Князь Танкред, по имени СалернЂтанск бывій,

Долгіє пожил лЂта в той власти щасливій;

Умре без наслЂдія, толко дщерь єдину

ИмЂл он Зигисмунду, и ту любя вину,

Любя сердцем безмЂрно, як зеницу ока,

Хранил, хотя оную видЂти без порока.

И так тЂм любленієм привел к тому тую,

Что аж безвременную смерть принесл оной злую:

Когда-бо пришла в возраст Зигисмунда-дЂва,

Добронравна надзвичай и красна до дива

ВидЂнна была, коєй задивяся мнози,

Не быть бо ся краснЂйшу судили и бози;

Многіє ж от велможних господ ю хотЂли

Поять себЂ за жену и отца нудили,

Но отец любовію был к ней обдержимій,

Отказал акт веселній дЂвЂ той любимой,

Не хотя лишится радости всецЂлой

И отдалить от себя Зигисмунди милой.

Потом и не с волею принужден отдати

За княжича єдина в свЂтліє полати,

Которому не долго Бог дал с нею жити,

Благоволил жизнь єго смертію скратити.

ЗавдовЂвши ж, прекрасная Зигисмунда млада

Узнала, что за прелесть в свЂтЂ и израда;

Кривавіє от очес своих лила слези,

Как росою кропила свои, ходя, стези;

Не видЂла и свЂта за слезами тЂми,

Лице зараз змЂнила печалми такими.

А была красотою и умом так славна,

Что во области не бЂ єй ни єдина равна.

Нелзя было не думать и не удивлятся,

Смотря толко на нея и не услаждатся;

Насквозь та проникала сердца зраком вдатним

И к себЂ привлекала словом всепріятним.

Была ж в дому отческом не мал час вдовою,

В дому славном, роскошном, в великом покою.

Но понеже всякому долго скорбь прикучит,

ЗатЂм стала приходить в чувство, что ю мучит,

Стала о том забывать, роскошми нудима,

Спомянула жизнь брачну, как она любима.

Кров млада дЂвственная в тЂлЂ єй заграла

И жар в ней, как бурній вЂтр, всегда разжигала.

Толко о том и думаєт, кто имЂєт тЂло,

Чтоб в свЂтЂ аггелскоє было єго дЂло;

Раз†был би адамант тот непобЂдимій,

Даби молотом бієн бил ненарушимій,

Но кров сія козлія и камень тот крушит,

А отрада и роскош єя не утушит;

Для чего горкой скорби по мужу забила

И горячку силную в тЂлЂ ощутила.

Искала ж срєдств удобних и лЂкарства певна,

Как бы могла лЂчити болЂзнь ту, плачевна.

А о то стидно было у отца прохати,

Не пригожо-бо дамЂ жениха искати.

Что ж чинит Зигисмунда, искрей потаєнних

Не могучи угасить, внутрь єя разженних?

Починаєт умишлять, каким бы то видом

Снестися могла в любов с изрядним купЂдом,

Кой бы желаніям єя был догожій

И в той єя секретно сокривать могл дрожи.

Сискала способ латвій в отеческому дому,

Врачбу так на боль певну к здравію свЂдому.

Так между протчіими лучша всЂх слугами,

Так красна, как и умна и крЂпка силами,

По имени избравши ЗвЂздарда єдина

И ис тЂм закохалась (о любве кручина)!

Красоту, и пріятство, и умніє справи,

Паче за куріозность стался быть друг правій;

А вродою хотяй же он и был сравненній,

Со другими ж честію не был соєдиненній,

Кого Зигисмунда так уже сподобала,

Что з очей сердца и мисли всегда не спускала.

Молодец же разумен ЗвЂздард узнал тоє,

Что сердце Зигисмунди єст к нему прямоє,

Стал ходить вслЂд єя мислми и очима

И так тую уловил в любов между сима.

Как же б далЂ поступить, мислить о том стала

И чтоб дЂлом искусить, кого закохала.

Се ж уже когда любов в них жить стала равна,

Тогда расти вещ к дЂлу стала в них исправна;

Однак она, не хотя звЂритись никому,

Опасаяся изради от слуг своих в дому,

Сискала таков способ: картку написала,

В трость тайно вложивши, к нему отислала,

Молодец же разумен тотчас догадался,

Что недармо дар к нему от нея прислался,

Так хитро умисленній, да єще чрез дЂву;

На мног час чудяся тому єя дЂлу,

Взяв тую, роспечатав и прочитав скрито,

И стал любить чрез тоє єя ненасито;

Растопился от сладости и развеселился,

Что о часЂ и мЂстЂ, гдЂ быть, извЂстился.

И так сишлися в єдино, волю учинили

И конец желанія любве улучили;

Покой-бо бил далече Зигисмунди в боку,

Для утЂхи єй самой дЂланній знароку,

При котором і ліох бил уже запалій

И смЂттєм нанесенній, толко поостали

НЂякієсь там мЂста секретніє к входу,

Правящіє в покою сЂнми охолоду,

Где и намет Зигисмунди над вся был любимій

И нарочно для потЂх собственних держимій.

В том наметЂ при ліоху желЂзніє двери,

И стална была засов с желЂзними пери.

Тот ліох з давних времен был вже запустЂлій,

И домашніє о нем весма позабили;

Но любов бысть раззорна, проходя сквозь всюди,

УсмотрЂла мЂсто то угодно, где труди.

Облегченни бывают, и соєдинила

И тугу сердечную оним там разбила.

Зигисмунда-бо, в помощ не прося никого,

Сама двери отверзла, трудяся в том много,

Упустила ЗвЂздарда к своєму покою

И там утЂшилися обои меж собою.

Сіє ж часто бывало, а єдиной ночи,

Желанію своєму не имЂя мочи,

За препятствієм слуг своих, оних розослала,

Умисливши сказать то, что єще не спала,

И пошедши к покою, там сладко уснула

С ЗвЂздардом в прохладЂ, а як ноч минула,

Обоими обявши своима руками,

ЗвЂздарда цЂловала всЂ уди устнами;

И долго побавились єще в той утЂсЂ,

Як пташечки играя в красном яком лЂсЂ.

По игрЂ же той ЗвЂздард у дом возвратился

И пришедши, где медлЂл, в дому не звинился.

Зигисмунда, замкнувши двери, тож вступила,

Как би от сна себе толко обудила;

Взявши шубку на себе, пришла между слуги

И, с ними в рЂч вдавшися, била как лук тугій,

Не дала ни мала по себЂ в том знаку,

Сахарним разговором прикрила желч смаку,

И смЂяся с паннами, шутливо сказала:

«Як я долгоє время в покою там спала!»

Они ж в отвЂт єй сказали: «Доволно и много

Ізволили спать, госпоже». Она ж им до того

Сказала, что пріятным сном бЂ отягощенна

И сладким от чувствія велми вспокоєнна.

Потом єдини в шати драгіє вбирали,

Другіє же вечеру вкусну готовали.

А ЗвЂздард всегда певен было посЂщаєт

И печално єя сердце в тузЂ утЂшаєт.

Но противна фортуна щирости той вЂрной

Не могла укротити завЂсти безмЂрной,

Кая всЂм тЂм потЂхам конец даровала

Печальній и обоих смертію карала.

Обикл бо Танкред оній, князь СалернЂтанскій, .

Часто ходить к покою, в намет тот панянскій,

Хотя часом утЂшить дщер, вдову печалну,

И єй отгнать тугу от сердца нахалну.

А временем обикл бил ходить до покою,

И там было розговор имЂють с собою.

И так часу єдного, в полудней годинЂ,

Ходя он по покою сам толко єдиній,

Когда дщер Зигисмунда с паннами играла

В городку и цвЂтками себе забавляла

Маіовими, як звичай, — тогда он в покою

По многой уснул утЂсЂ, утружден собою;

Уснул он у тихости вкупЂ наєдинЂ,

И окна-бо заперти были у той сЂни.

Зигисмунда ж, не зная, что дЂлалось тамо,

Пожелавши ЗвЂздарда, идет в покой прямо,

Где и ЗвЂздард надойшол, тЂшились вспаняло

По желанію сердец; когда ж позднЂйш стало,

Обудився з сна, Танкред видить, что дщерь дЂєт,

Ничего не говорить, от жалю ввесь млЂєт;

ХотЂл к ним обозватись, а потом раздумал

Не обличать дочери, толко тайно румал,

Румал горко и ревно, уста притиская

К подушки, на кой лежал, глас утаєвая;

Не двинулся, аж поколь ростались обоє,

Окончивши забаву, не мисля на тоє,

Что вже [з]рада з ними ест. Ах, израда скрита,

Кую любов дЂєт слЂпа и не сита;

Та-бо их разстопила так, как воск и масло,

И в той они цЂлуясь, паки дали гасло.

ЗвЂздард обыкновенно отойшол с покою;

Зигисмунда ж в надежном бывши слова строю,

Пойшла в дом между панни и там жартовала,

ПосредЂ их, играя с ними, розмовляла.

А Танкред нечаянним видом пораненній,

Вишол тайно с покою, сердцем болЂзненній,

И утвердил над ліохом тЂм стражи опасни,

ГдЂ в третій день пойман стал ЗвЂздард той нещасній.

Между тЂм, звязав єго, дали князю знати

Скрито о нем, что уже дал им Бог поймати.

Князь же, не хотя того и видЂть очима,

Приказал вложить в тюрму, как вора злозрима.

И то все тайно дЂлал; казал, чтоб не знала

Зигисмунда о тому и тужить не стала,

Что свого рачителя уже упустила

И своим сношенієм єго погубила;

Приказал говорити — с пЂсмом отпущенна

И надежно с отвЂтом скоро возвращенна.

Потом, время избравши, пойшол сам в темницу

И гнЂвную на єго обратил зеницу,

Хотя слишать от него, чтобы он зрадливій

По совЂсти сказать могл. Питал, как плачливій:

«О злодЂй безсовЂстній! Сами тЂ доброти

Мои тебе отвесть могли б от срамоти,

Даби дому моєму и слави такои

Не дЂлал и сердцу болЂзни тяжкои;

Коє дЂло сам видЂл очима моима

И покрил то горкими слезами моима».

На что в отвЂт отказал то ЗвЂздард Танкреду:

«СогрЂшил, господин мой, ставлю грЂх на среду,

На что буде, то буде; правду сказать, знаю,

Что любов болшу силу, ниж ти и я маю,

Оной я слушать мусил, тебе позабивши

И волЂ тоя себе всего поручивши».

Князь же Танкред, ридая, війшол болЂзненній,

Приказал, чтоб ЗвЂздард был крЂпчає замкненній.

Зигисмунда ж частенко з окна виглядала,

На всяк час и минуту ЗвЂздарда чекала

И мисля, что з писмами тЂми забарился,

Воздихала горко, что не знаєт, гдЂ подЂлся.

Отец, час усмотрЂвши, пойде до покою,

Як обикл был; аж дочер сама там собою

Лежить скорбне, в наметЂ. Когда єго взрЂла,

Ставши пред ним, как должно, отца сЂсть просила.

Он же сЂдши зачал рЂч свою к ней ту править,

Что до смерти за жену, как она лукавить,

Ручитися не хотЂл би, тоє всяк дознаєт,

Здравіє-бо и славу та от часу тераєт.

«О дщи моє єдина! Скорбен я до зЂла,

Ібо твоя мнЂ в очи сваволя вступила,

Чего, когда б очима своими не видЂл,

Никогда бы, кто казал, тому б я не вЂрил,

А то видЂл и плакал, в слезах утопая, —

Говорить аж он не могл, с жалю умирая. —

С таким то щастієм, бЂдній, умирать я мушу

И так в горкой печали злЂй зверну душу.

ГрЂх твой мене тот мучить и свЂта лишаєт,

Твоя любов з ЗвЂздардом мене погубляєт.

О дщи моя, дщи злая! Что се ти зробила?

Кости моя и мене жива в гроб вложила,

СмЂшеваєш з землею, жалем покриваєш

И так сердце бЂдноє насквозь пробиваєш.

О бЂдная Зигисмундо, вдовице неправа,

На что далась бездЂлнику звести ся, лукава?

Для той своєй свободи могла б изобрати

З нобилетов изрядна, нежли так каляти

Славу свою, и себе худу учинила.

Когда вже желанія в том не преломила,

Много дворян у меня лучших избрать можно,

Єсли вже захотЂла так жити безбожно.

Не знаю, что в том сердце твоє возлюбило,

На кого и смотрЂть другим єст не мило.

Сего-бо млада єще взявши я нагаго

От отца, вмЂсто сина здЂлал таковаго,

ПріодЂнул нагаго и сдЂлал, як сина,

Хотя єго за вЂрна слугу мЂть єдина;

Се же он мнЂ наградил за тія доброти,

Нанес в тяжкой старости моєй мЂст клопоти.

О сердце старости! Что ти так нещасно,

Что от сего терпиш ти так тяжко, напрасно.

Однак уже, как ни єст и как тоє стало,

О нещастіє велико так мене попало,

Что сам я не знаю, что чинити з собою;

Прійдется в горести умрЂть в неспокою.

Поступлю я с ЗвЂздардом, как с таємним вором,

Убію безсовЂстна во времени скором;

А с тобою не знаю, что дЂлать имЂю,

Прибрать мисли не могу, сердцем тя жалЂю,

Любов-бо природная дЂлать воспящаєт,

Хоть на тоє суд правій мя и поущаєт,

Чтоб тя казнить за грЂх твой і сущіє сіи зліи

Помстять тя сами нехай дЂла твои тіи.

А я поколь умишлю, хощу в тебе бути,

Чтоби ти мнЂ сказала, як би избЂгнути

Могла єси казни злой и прощенна быти;

Лучше-бо тя мнЂ мертву, неж безчестну зрЂти».

Печална ж Зигисмунда буд[учи] в том часЂ,

Стала безотвЂтна вдруг в немалому страсЂ,

Не так себе жалЂя, як друга своєго,

ЗвЂздарда, мисля в себЂ: «Ах нещастія моєго!

Что се нам случилося»? — тяжко воздихала

И скорбноє слезами лице обливала.

Видя тоє, что уже тайни их открити

Стали и вси любве той знаки явни быти,

От жалости несносной ні єдина слова

Не могла проговорить до отца сурова;

Однак пред ним мужеско сердцем поступала,

Прибирая разума, что би отказала;

А в мисли своєй твердо тоє закрепила,

Что с ЗвЂздардом и смерть єй будет в свЂтЂ мила

И быть би вже готовой, єсли би згубити

ЗвЂздарда отец имЂл, там же положити

И свой живот с ним купно; и так учинила,

Что по смерти вже своєй єго в гроб вложила;

Мужественно стояла до смерти и вЂрно

Не просила ни о чом отца, толко мирно,

Без гнЂва, со слезами тоє говорила:

«Что ти де, отче, винен, не я учинила,

Отец мой, государь! Ти сам в том причина,

Что я так согрЂшила, тебЂ дщер єдина.

ГрЂх мой исповЂдую и вини не крію

И о милость просити тебе не имЂю;

Готова все терпЂти, что б имЂло быти,

С ЗвЂздардом совокупно хощу и умрЂти.

Не тая же и сего, что єго любила

И так, как с мужем своим, я с ним жизнь имЂла

И поколь жива буду, хоч то и немного,

Не престану любити от сердца прямого;

И по смерти, когда би власть кости имЂли,

Желала б, чтоб и в гробЂ, ЗвЂздарда любили.

Не так моя хоть к тому и любов єго же,

Як твоя, отче, роскош то сдЂлать возможе:

Могл би єси в младости моєй то вчинити,

Даби мене другому мужу обручити,

То б я сієи свеволЂ так худой не знала

И всегда б з своим мужем в сладости играла.

Не помислил ти на то, что и сам тЂлесній,

В тЂлЂ своєм имаши тот же дух прелестній,

И мене не каменну родил ти ж такову,

И для того и нравом знай быть єднакову.

Могл би єси и тоє єще разсуждати,

Как в младих лЂтах наших кров звикла играти

А и сама младость єст ко грЂху всесклонна,

Найпаче ж праздна; а любов законна

Всего сего не знаєт, но живет не лестно.

Брак честен, как сказують, и ложе всечестно:

Як же мнЂ, женЂ, бывшей в отрадЂ доволной,

Младой, к тому и праздной, не быть своєволной?

Сіи твои ик сему мене понудили,

Что всЂ уди ЗвЂздарда мои так любили;

Бывши-бо я за первым супругом законним,

Хоч не долго з ним жила, однак браком полным,

Узнала, что то єст брак и что в нем за сила,

Всяких тайн сердечних сладости вкусила;

Когда ж в той горячести самой завдовЂла;

Над мЂру в младой кро†огнем разгорЂла,

Каким во дни и в нощи палая сердечно,

Принужденна промишлять о то всеконечно,

Як би пламень природній могла утолити

И кров, во мнЂ горящу, хоть мало залити.

Однак с прилЂжанієм и о то старалась,

Как би найсекретнЂє в той вещи справлялась,

И искала способов таємних до того,

Чтоби подозрЂнія избЂгнути злого.

Тебе ради, не себе, тайно так чинила,

Даби когда подзором не обезславила.

И до тих пор щасливо текло тоє дЂло,

Покамисть твоє око, отче, не узрЂло.

Когда ж тебЂ досадно паче всего тоє,

Что не з равним любилась, се резон на тоє:

Той-бо мнЂ полюбился и я єму равно,

Любов не перебираєт, все дЂлаєт травно.

Но что очесам людским кажется в придачу

Любове пріятно, то нам єст в удачу.

Мниши ли грЂх тот быти меншій меж грЂхами,

Которій би имЂла дЂлать з шляхтичами?

СлЂп твой в том разум, отче! Мисль маєш неправу,

Не ЗвЂздард, но щастіє отіймаєт славу.

За щастієм все течет: то славит безславних,

То убогих, богатих, то и князей славних

Возносит и смиряєт, — то дЂлаєт само.

Слово ж твоє, отче мой, и Богу упрямо;

ВсЂм-бо нам єдин отец, єдна земля мати,

Вси от нея созданни, от нея зачати,

И достоинство наше от земли же взято.

Вси земля, прах и пепел, толко єдно свято

Племя и род, коєго добродЂтель славить:

Та сама славу радить, та багатих ставить,

Та ворота к шляхетству и ключ к сла†златій,

Тая шляхтов дЂлаєт — не отец, ни мати.

Присмотрись толко, отче, своєй шляхти правам

И всЂм их дЂлам добрим и дЂлам исправним;

Положи на мирилЂ ЗвЂздардови справи,

Добрій нрав и красоту — как болшой суть слави,

Так увидиш всю правду, чего он достойній,

Как тЂх стома крати лучшій єст и стройній,

Зачим я извЂрилась, як вЂрному другу

И хотЂла би єму быти за супругу.

Болше ж сего єще то я в нем усмотрЂла,

Что он горяч любитись, — за то я влюбила,

И что болш єст шляхтич, хоть убог, да правій,

Доброти в нем нЂсть подобной, красни имать нрави.

Обманулся ти, отче, что так мужа умна

Чрез долгій час не узнал быть нелегкоумна,

И за служби вЂрніє по сей час заплати

Не наградил достойной з своєй благодати.

НЂсть сіє ново и дивно: часто-бо бываєт

Господин убогим, убогій же єго превишаєт;

Много тих, что у себе ничего не мали,

Щастіє же им дало, господами стали.

Многіє ж хоч и мали, да щастіє побрало,

Много мавши, послЂжди ничего не стало.

В заключеніи же рЂчи сіє утверждаю:

Что хочеш, дєй со мною, — умрЂть с ним желаю;

Єсли згубиш ЗвЂздарда, — чего не дай, Боже, —

Узриш мертву и мене, что будет негоже.

Мене карай, мене муч, — я то во всем винна:

Сама єго извела, сама в том безчинна;

Не дасть он пред Богом, безвинній, отвЂта.

Сама смерти я годна, — пусть же пойду з свЂта,

Не дасть он пред Богом, безвинній, отвЂта.

Да дасть Господь Бог єму, єму лЂта многи

И вся свишше благая без всякой тривоги.

Єсли ж из свЂта, отче мой, ЗвЂздарда мнЂ истратиш,

Смертію вже моєю ти лютость уплатиш;

Лучше нас обоих згубить, нежель розлучити,

Дружно-бо хощу с ЗвЂздардом и въ гробЂ жити.

Положи нас в єдиной трунЂ нерозлучно,

Пусть єдину не будет жити в свЂтЂ скучно;

Погреби кости наша в єдиной яскинЂ,

Пусть лежать в памятку любве вЂрной нынЂ».

Смотря ж Танкред на єя так рЂч ту статечну,

Не знал, чим би устрашить оную безпечно;

Умыслил он тот пламень, внутрЂ єй разгорЂлій,

Кровю залить, ЗвЂздарда живот отяв милій;

Хотя все тайно здЂлать для своєй неслави,

Казал в ноч глубокую лишить єго глави

И сердце єго к себЂ принести неживо,

И положив на златом блюдЂ то на диво,

Послал к дщерЂ на покой с таковими слови:

«Отец ти про память прислал се суровій,

Даби тЂм и по смерти себе потЂшала,

Которому за жизни любов даровала.

Се имаш сердце єго; кой отял доброти,

ТЂм закрій свою нечесть, знак вЂчной срамоти;

Тепер єму присмотрися, єст ли что в нем мило,

И испросися, любить ли, как прежде любило».

Зигисмунда ж, будучи вже на смерть готова,

Не говорить в отвЂт ни єдина слова;

Держа в руцЂ напиток из ядом смЂшенній,

Силною отравою бывій растворенній,

Ожидаєт, что будет с ЗвЂздардом чинится,

Аж видит, что их секрет явно всЂм вже зрится.

Взявши сердце оноє от златого блюда,

Воздохнула плачевна о причинЂ студа,

И очи в небо поднесла, и благодарила

Отцу за тот дар драгій, которій узрЂла.

И зараз узнала, что то ЗвЂздардово

Сердце было, котороє отец дал сурово,

И спустивши вниз очи, плакала ревниво.

По том к послу сказала тЂ слова плачливо:

«Достойно и по истиннЂ золотого блюда

Сердце сіє и єго любовна утроба,

Кая єму труна и быть надлежала,

В чом я тепер отческу милость вже узнала.

Достойно ЗвЂздард лежит по смерти на златЂ,

Положил-бо любови моєй то в заплатЂ,

Сердце же єго, коє в руках пЂстовала

И своими сердечно усти цЂловала».

Сказуя то, прирекла: «О моя утЂхо!

Ти тепер в небЂ єси радостно и тихо».

По том, обратившись [к] панянтам, сказала:

«Всегда я отческую милость узнавала,

Но тепера найпаче тую узнаваю

И за такій дар єму воздать чим не маю;

ВмЂсто всего самую пусть он будет знати,

Дая єму жизнь мою и покой мой златій».

И к сердцу обратившись, так горко слезила,

Что от жалю и плача зЂлно обомлЂла,

Сказуя так до сердца: «О сладкій покою

ВсЂх моих потЂх! Тайно добро мнЂ с тобою.

О радостній доме мой, любве пребезмЂрній,

Постоянній, и вЂрній, и нелицемЂрній!

Ти замок таин сих всЂх! Где ж тебе подЂли?

В тебЂ ли суть, иль в небо з душею вступили?

Богдай же тот не дождал вЂка вже своєго,

Кто живота не щадЂть приказал твоєго!

Доволно в тебЂ, сердце, было мнЂ спокою,

Когда ж умрЂть наперед ти зволил собою,

Быть тому так; для мене ти князя лишился,

От єго же и на тот свЂт итить поспЂшился.

Когда ж єще до мЂста не дойшол своєго,

Я гонюся за ЗвЂздардом, свЂт-бо мнЂ без него

Не милій. Дал тебЂ гроб непріятель злобній,

О сердце любимоє, твой сход мнЂ удобній;

Болш ти слави и погребу вже не доставало,

Толко б єси в слезах моих омокало,

Каких я не жалЂю, и ти-бо однако

Не жалЂл своєй крови и живота тако.

И кого ж би сердце то днесь не засмутило

И воздохнуть от сердца внутр не понудило?

МнЂ было єднаково в землю пойти прямо

И з сухими очима, и без слЂз бить тамо.

Но фортуно измЂнна! От тебе се цвЂти

Понужденни ввязнути у смертній сЂти;

Души ж наши, мню, будуть совокупно обЂ,

Когда купно положать тЂлеса во гробЂ.

Єще-бо, надЂюся, дух твой во покою

Моєм здесь пребываєт, лЂтая собою,

Смотря на плач и жаль, так тяжко ревнивій,

Ожидаєт, поколь дух мой вийдет з мя плачливій,

Не желаєт дружества остатися вЂрна,

И нинЂ любя єго, как нелицемЂрна.

Но уже душа моя мене оставляєт

И тЂло от немощи тяжкой умираєт».

Сказуя, глас в себЂ таила плачевній,

А в сердцЂ диханіє и жаль велми ревній;

Слези ж лія на сердце тоє без престани,

На мертвость смотря єго и смертній рани.

Жени тамо и панни, то ж видя, слезили

І на слезній тот позор вси тамо смотрЂли,

А она, плакавшись, очи утирала,

На сердце ЗвЂздардово смутно поглядала.

По том всЂм вслух сказала: «Плакать уже годЂ,

Но не годЂ з ЗвЂздардом быть мнЂ при отходЂ».

То говоря, взєм чашу, смертна яда полну,

Іспила и упала, жизнь оставя долну;

Там на ложЂ, як труп, тотчас поблЂднЂла,

Сєрдце же ЗвЂздардово к себЂ прихилила,

ЦЂловала и скорой смерти ожидала.

ТЂм-бо своим случаєм всЂх жен попужала:

Что-бо она испила, того не узрЂли,

Толко знать, что яд смертній, мислми доходили.

Тотчас, толко пала, лице измЂнила,

Вся стала нечувственна и вся омертвЂла.

Дали о том отцу знать, что дочер болЂєт;

Услишавши ж то, отец тотчас к ней приспЂєт,

Спрашиваєт, что се єст? Она ж вже канаєт.

Крикнет отец: «Ах, бЂда! Дочер умираєт!»

Пособити не знал, пройшло-бо то время,

А яд лют непослабно налагал вже бремя.

Видя ж отец смерть явну дщери своєй милой,

Не плакал, но ридал по той втЂсЂ милой,

На себе и на дочер свою нарЂкая

І день тот свой нещастній горко прокл[и]ная.

Аки при Меандрових брегах лебедь бЂлій,

Тако жалостно над дщерю плакал отец милій;

Лебедь гласом плачевним кричить, воздихая

І крилами бистріє води розбивая,

Поєт пЂснь печалну гласом умиленним, —

Равно пЂл и старушек сердцем сокрушенним;

ЖалЂя по дочерЂ, румал неутЂшно

І себЂ умрЂть желал за тоєю спЂшно.

Дочер отцу слезну, каная, говорить:

«МнЂ вже тЂх слез не треба, и ЗвЂздард не спорить.

Сокрій тія на славу нас умерших нинЂ;

Ідем з свЂта через тебе в сей горкой кручинЂ.

Напрасно ти жалЂєш, сего ти хотЂлось,

ТЂшся с того, о чем вже тебЂ и ходилось;

Ти сего рачително желал, — Бог с тобою!

Бог судія ти буди, что нам жить з собою

Не допустил ти в любви; дай же хоч по смерти

Кости наши ямЂ єдной вже пожерти;

Даруй сію благодать дочери єдиной,

Буди в тебЂ любов єст к мнЂ, отче, безвинной.

Яви отчу милость к нам, сдЂлай вконец тоє,

Даби в гробЂ єдином положились двоє.

ТЂло моє з ЗвЂздардом пусть вже почиваєт,

І по смерти-бо своєй быть съ ним желаєт.

НадЂюся, отче мой, что мнЂ подаруєш,

В єдном гробЂ наши кости замуруєш».

Тогда Танкред, будучи жалем ураненній,

Не могл слова отказать, крича изумленній.

А Зигисмунда, видя смерть уже пред очима,

С отцем попрощалась и з всЂми своими,

Сердце же пЂстуючи, усти цЂловала

І тяжко воздохнувши, в том и жизнь скончала.

По том всем князь печалній стал осиротЂлій,

Зделал погреб обоим и гроб єдин цЂлій,

Схоронил их преславно. Пусть же почивають

И так в вЂчной люб†купно пребивають!

Танкред пожил в печали, скоро преселился,

І так живот Танкредов и тЂх окончился.




Лямент Зигисмунды


Нещасливи годи и лЂта нещасливи,

И потЂхи зрадливи свЂта всЂ плачливи!

На что мене нещастну так долго держали,

Когда мене так тяжким смутком карать мали?

Чему мене пер› черв не стлила в гробЂ,

Или мать не растлила во своєй утробЂ!










ПРИМІТКИ


Историчніє вЂрши.


Публікація: Науменко В. Новелла Боккаччио в южнорусском стихотворном пересказе XVII — XVIII ст. // Киевская старина. — 1885. — Июль. — С. 273 — 306.

Рукопис, за яким здійснено публікацію, належав, за свідченням В. П. Науменка, Длуському. Після 1885 р. місце знаходження рукопису вважається невідомим (див.: Перетц В. Н. «Освобожденный Иерусалим» Т. Тассо в украинском переводе конца XVII — начала XVIII вв. // Перетц В. Н. Исследования и материалы по истории старинной украинской литературы XVI — XVIII веков: Сб. по ОРЯиС АН. — Л., 1928. — Т. 1. — Вып. 1. — С. 168). Якщо идеться про польського бібліофіла Болеслава-Романа Длуського, що имовірно, то рукопис варто пошукати у Кракові. Лікар, художник і бібліотекар Б.-Р. Длуський (1826 — 1905) медичну освіту набув у Москві, а художню у Петербурзі; після польського повстання 1863 р. жив на еміграції в Парижі й Лондоні; з 1891 року до смерті працював у бібліотеці Краківського технічно-промислового музею, куди кілька разів передавав свої книжки і гравюри (див.: Słownik pracowników książki polskiej. — Warszawa — Łódź: Państwowe wydawnictwo naukowe, 1972. — C. 174). Рукопис датується кінцем XVII чи початком XVIII ст.

Твір являє собою переспів віршованого польськомовного переспіву новели із «Декамерона» Дж. Бокаччо про Танкреда, Гвіскарда і Гісмонду (перша новела четвертого дня), здійсненого польським письменником Ієронімом (Ярошем) Морштином (близько 1580 — близько 1645 рр.) із латинської версії Леонарда Бруні з Ареццо Аретіна (Philomachia, abo Afektów gorącej miłości wyrażienie. — Warszawa, 1655; подальші видання: Warszawa, 1685, 1689; під назвою «Historie b. piękne, wyrażające w sobie afecty szczerej i serdecznej miłości. — Kraków, 1705).

Подається за публікацією В. П. Науменка.
















Попередня     Головна     Наступна


Етимологія та історія української мови:

Датчанин:   В основі української назви датчани лежить долучення староукраїнської книжності до європейського контексту, до грецькомовної і латинськомовної науки. Саме із західних джерел прийшла -т- основи. І коли наші сучасники вживають назв датський, датчанин, то, навіть не здогадуючись, ступають по слідах, прокладених півтисячоліття тому предками, які перебували у великій європейській культурній спільноті. . . . )



 


Якщо помітили помилку набору на цiй сторiнцi, видiлiть ціле слово мишкою та натисніть Ctrl+Enter.

Iзборник. Історія України IX-XVIII ст.