Уклінно просимо заповнити Опитування про фемінативи  


Попередня     Головна     Наступна





Виктор Горобец

УКРАИНСКО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ СТАТУС ГЕТМАНЩИНЫ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVII — ПЕРВАЯ ЧЕТВЕРТЬ XVIII ВЕКА)


Развитие украинской исторической науки в конце 80-х — начале 90-х гг. текущего века позволило однозначно положительно решить проблему формирования национальной государственности на украинских землях на рубеже нового времени. Научно доказательные работы В. Смолия, В. Степанкова, В. Борисенка, Ю. Мыцика и других современных исследователей, которые продолжили научную традицию, заложенную в начале XX в. В. Липинским и С. Томашивским, убедительно доказали, что в результате Национальной революции 1648 — 1649 гг. в Европе возникло новое государственное образование — Украинская казацко-гетманская держава (Войско Запорожское).

Менее единодушны исследователи в оценке политических реалий второй половины XVII — XVIII в., в частности, определения политико-правового статуса Украины в составе Российского государства. Сложность научного решения проблемы обуславливается, главным образом, двумя обстоятельствами: во-первых, недостаточной понятийной разработанностью отечественной юридической науки, прежде всего в области историко-правовой терминологии; во-вторых, известным несоответствием правовых норм, зафиксированных в межгосударственных соглашениях, и политических реалий исторического момента (вследствие чего при анализе нередко приходится юридическую сторону вопроса (de jure) отделять от фактического положения вещей (defacto).

Политико-правовой статус Войска Запорожского до 1654 г. определяли нормы Зборовского 1649 г. и Белоцерковского 1650 г. соглашений с Речью Посполитой. Соглашения предусматривали сохранение за регионом, ограниченным сначала — согласно нормам договора 1649 г. — землями Брацлавского, Киевского и Черниговского воеводств, и — Киевского воеводства — в соответствии с договором 1650 г. прав административной автономии в составе Речи Посполитой. Однако de facto Украина на протяжении 1649 — 1654 гг. была независимым государственным образованием, полностью автономным как в сфере внутренней, так и внешней политики.

Перманентная кровопролитная борьба с Польшей, что то с большим, то с меньшим размахом велась на протяжении шести лет, была направлена на то, чтобы добиться от польского руководства признания de jure факта существования нового государственного образования, а также объединения в границах единого «казацкого» государства всех этнически украинских земель, т. е. территорий Речи Посполитой, населенных православным «руським» народом. Выступая в поход против войск польского короля в мае 1649 г. гетман Б. Хмельницкий ставит перед украинской казацкой армией задачу полного разгрома противника с тем, чтобы гарантировать независимость «Руськой» (Украинской) державы, территория которой пролегла бы от Перемышля до московской границы 1.

Однако исторические реалии конца 40-х — начала 50-х гг. XVII в. складывались весьма неблагоприятно для реализации поставленных задач. Геополитическая ситуация в регионе была такова, что руководство ни одной из соседних с Украиной стран не было заинтересовано в становлении на ее землях суверенного государства. Горький опыт военных компаний 1649 и 1651 гг., успешное завершение которых было перечеркнуто сепаратными действиями крымского хана, убедительно доказывало тот факт, что ханство исчерпало свои потенциальные возможности союзника Украины в борьбе за ее независимость. Крымские интересы совпадали с украинскими до тех пор, пока речь шла об ослаблении Речи Посполитой. Но после инцидентов под Зборовым и Берестечком очевидным явилось то, что Бахчисарай никогда не допустит решающей победы украинской армии, которая нарушила бы неустойчивое равновесие сил в регионе, позволяющее орде беспрепятственно развивать невольничий «промысел». Красноречивой иллюстрацией позиции официального Чигирина по отношению к Крыму в это время является свидетельство генерального писаря И. Выговского, высказанное в письме к думному дьяку Л. Лопухину в августе 1653 г.: «Татарам уже не верим, потому что утробу свою насытити ищут и мехи пенезми наполнити, а православных пленят и убивают...» 2.

Внешнеполитические просчеты правительства Хмельницкого в Придунайском регионе привели к оформлению здесь в середине 1653 г. антиукраинской коалиции государств в составе Молдавии, Валахии и Трансильвании.

Отсутствовали в правительственных кругах Украины также иллюзии относительно возможности разрешения конфликта с Польшей политическими методами. После смерти канцлера Е. Оссолинского в польском руководстве главенствующее место занимает радикально-консервативная группировка, которая стремится разрешить «украинскую проблему» только силой оружия. Поэтому, несмотря на поражение в битве под Батогом 23 мая 1652 г., польское правительство категорически отказывается обсуждать предложенные Хмельницким условия перемирия (следует обратить внимание, довольно мягкие условия, предусматривающие лишь подтверждающие Зборовских соглашений 1649 г.) и ставит задачу полного разгрома Войска Запорожского и признания казачеством условий «Ординации» 1638 г. 3

Длительная война разрушила хозяйственный комплекс Украины, привела к обнищанию значительной части украинского общества, А это, в свою очередь, провоцировало возрастание социальной напряженности в обществе, существенно ограничивало социальную опору гетманской власти, подрывало боевую мощь украинской армии.

Сложность ситуации, в которой находилась Украина в начале 50-х гг., вынуждает ее руководство к поиску надежных и сильных союзников по антипольской коалиции. Наиболее интенсивно в это время украинской дипломатией разрабатываются два направления — московское и турецкое. Украинско-турецкие контакты в начале 50-х гг. приобретают характер постоянно действующих и в середине мая 1653 г. к Хмельницкому прибывает турецкий посол Магмет-ага с султанской грамотой и атрибутами власти вассально зависимого от Порты правителя, заверяя гетмана, что ему «будет не так, как крымской хан, (султан) не будет тесноты никакие чинить» 4.

Протурецкую ориентацию активно поддерживает определенная часть старшинского корпуса, однако более сильную поддержку в окружении Хмельницкого в это время имеет ориентация на Москву. Безусловно, что определяющим при выборе приоритетов внешнеполитической деятельности Украинского государства становится региональный фактор. Еще в апреле 1649 г. в разговоре с царским послом Г. Унковским Хмельницкий подчеркивал, что «от Владимерова святого крещения одна наша благочестивая християнская вера с Московским государством...» 5.

Не безынтересно, что превалирующую роль при принятии Москвой решения о протекторате над Войском Запорожским сыграла как раз угроза принятия последним турецкой протекции. Информация относительно реальности такого развития событий, полученная от Выговского 20 июня 1653 г., вынуждает царское правительство прервать чрезвычайно длительный процесс обдумывания решения и уже через день, 22 июня, направить Хмельницкому письмо с сообщением о готовности Алексея Михайловича принять Войско Запорожское « под свою царского величества высокую руку, яко да не будете врагом креста Христова в притчю и в поношение» 6.

(Аналогичные мотивы звучали и в постановлении Земского собора 1 октября 1653 г. о принятии Украины под «высокую царскую руку» 7).

В исторической и историко-юридической литературе бытуют разные, подчас диаметрально противоположные взгляды относительно характера украинско-российского соглашения 1654 г. П. Кулиш, Г. Карпов, В. Мякотин, их последователи и эпигоны в российской дореволюционной историографии, а позже — вся советская официальная историческая литература отрицали договорные принципы акта 1654 г. В то же время Н. Костомаров, П. Шафранов, М. Грушевский, А. Яковлив, Н. Василенко, Б. Нольде, А. Оглобин и другие исследователи отмечали, что, несмотря на специфику подписанных документов (которые имели вид «прошения» Войска Запорожского и царского «пожалования» на него), есть все основания классифицировать акт как двусторонний межгосударственный договор.

Бесспорно, что различие условий, в которых формировались политические культуры российского истэблишмента, а также вполне объективная разность стартовых возможностей сторон предопределили неадекватность подходов и разность концептуального выделения контрагентами переговорного процесса очертаний проектируемого союза. В частности, обращает на себя внимание тот факт, что украинская сторона никогда не ставила вопрос о безусловном вхождении украинских земель в состав Российского государства. Даже в критических условиях, которые имели место после Берестейской трагедии 1651 г., Хмельницкий, в разговоре с назаретским митрополитом Гавриилом (который выступал посредником в контактах гетмана с царем), высказывая свою готовность идти под руку московского монарха, вместе с тем, оговаривал намерения дать «... на себя договорное письмо за руками з болшим утверждением...» 8.

Еще более показательным в этом отношении является заявление фактического ведомства Войска Запорожского генерального писаря (канцлера — как его титуловали зарубежные дипломаты) Ивана Выговского, который в ходе переговоров с царским послом Г. Богдановым подчеркивал: в случае готовности Алексея Михайловича принять Украину под свое покровительство он лично поедет в Москву «... о тех о всех статьях учнет договариваться, на которых статьях тому быть, что им быть под его государевою высокою рукою» 9.

Концептуальное видение украинской стороной принципиальных основ союза с Москвой, изложенное в гетманском проекте от 17 февраля 1654 г. 10 свидетельствуют о ее желании гарантировать нерушимость общественно-политического и социально-экономического укладов национальной государственности, обеспечении суверенитета Войска Запорожского как в сфере внутренней, так и внешней политики. Проект убедительно свидетельствовал о желании украинских политиков не включить Украину в состав Российского государства, а установить с ним отношение протектората-вассалитета (документ, в частности, содержит ссылки на прецедент взаимоотношений Придунайских княжеств с турецким султаном) — отношений, довольно характерных для Европы рубежа средних веков — нового времени.

Отсутствие инструкции («наказа») на переговорах с украинским руководством главе царской делегации боярину В. В. Бутурлину (сохранилось лишь упоминание о том, что 10 октября 1653 г. по пути в Украину в с. Семеновском боярин вместе с грамотой Алексея Михайловича на имя Б. Хмельницкого получил также «наказ ... по чему им, будучи у гетмана, государево дело делать...» 11) не позволяет адекватно реконструировать позицию российской стороны относительно проектируемого характера отношений с Украиной. Основываясь на опосредованных свидетельствах, в частности, анализируя политический курс Москвы по отношению к Войску Запорожскому в последующее время, можно с большой долей уверенности предположить, что ментальные ориентиры российских политиков, формировавшиеся под влиянием вековой традиции московской правящей династии «собирания земель русских», обуславливали их оценки акта 1654 г. как продолжения «собирательной» практики по отношению к «ранее утерянным» Киевскому и Черниговскому княжествам.

Сложность обстановки, в которой пребывало руководство Войска Запорожского, его крайняя заинтересованность в вовлечении России в войну против Речи Посполитой не позволило украинским политикам последовательно и категорично отстаивать собственную позицию — сначала в январе 1654 г., на переговорах в Переяславе, а позже, в марте сего же года, в Москве. Вследствие давления московских политиков в заключительные документы соглашения были внесены положения, предусматривавшие подчинение украинских финансов царской казне, а также подотчетность внешнеполитической деятельности гетманского правительства Москве, при запрете на самостоятельные сношения с варшавским и стамбульским дворами.

Несмотря на внесенные российской стороной дополнения и изменения, ограничивающие суверенитет украинского руководства, в целом, Украина и после 1654 г. сохранила свою государственность. Объединение с Российской монархией произошло на правах широкой политической автономии Украинского государства, поэтому межгосударственная связь приобрела форму своеобразной конфедерации государств, под верховенством династии Романовых. В правовом отношении зависимость Войска Запорожского от российского монарха соответствовала нормам протектората-вассалитета (правда, в более жестких формах, нежели того желало германское правительство).

В силу различных причин (как объективного, так и субъективного плана) на протяжении 1654 — 1657 гг. правовые нормы Переяславско-Московского соглашения соблюдались не в полной мере и зависимость Войска Запорожского от царя de facto перевоплотилась в норму номинального вассалитета, при котором украинские финансы бесконтрольно находились в распоряжении гетмана, точно так же и ограничение во внешнеполитической деятельности полностью игнорировалась Чигирином (чему в немалой степени способствовали польско-российские переговоры в Вильно в 1656 г., которые в Украине расценивались не иначе как сепаратные и абсолютно вредные с точки зрения украинских интересов). Курс Москвы на примирение с Речью Посполитой, игнорировавший намерения украинского руководства добиваться освобождения из-под власти польского короля западно-украинских земель, вынуждает Хмельницкого в октябре 1656 г. подписать договор о дружбе с Трансильванией 12, а с начала 1657 г. значительно активизировать переговорный процесс со Швецией. 10 января 1657 г. гетман направляет сильный экспедиционный корпус А. Ждановича (15 — 20 тыс. казаков) на помощь трансильванскому князю Ракоци 13, воюющему против Польши, чем недвусмысленно демонстрирует несогласие со внешнеполитическим курсом Москвы и нежелание считаться с условиями Виленского перемирия.

Резко диссонировало с ними и продолжение переговоров с представителями шведского короля (против чего неоднократно выступала и московская сторона), а также достижение предварительных договоренностей относительно подписания договора о дружбе с союзником Швеции — брандербургским курфюрстом Фридрихом-Вильгельмом (июнь 1657 г.) 14.

Планы приведения правовых норм союза в соответствие с реалиями жизни, а главное — с политическими перспективами развития украинской государственности, занимали одно из приоритетных мест в политике Хмельницкого. Также и правительство Алексея Михайловича неоднократно демонстрировало неудовлетворенность как юридической, так и фактической стороной украинско-российских отношений. В частности, довольно серьезные претензии и в достаточно жесткой форме были предъявлены гетману во время визитов в Украину головы московских стрельцов А. Матвеева (январь 1655 г.), думного дьяка Л. Лопухина (апрель 1656 г.), стольника В. Кикина (июнь 1656 г. и февраль 1657 г.) и особенно — окольничего Ф. Бутурлина (июнь — июль 1657 г.) 16.

Вопрос о степени подчиненности Войска Запорожского Москве стал стержневым во внешнеполитической деятельности гетмана Ивана Выговского, вылившись в конце 1658 — начале 1659 гг. в широкомасштабный вооруженный конфликт бывших союзников.

Попытку конституирования принципов номинального вассалитета во взаимоотношениях с царем предпринял осенью 1659 г. и гетман Юрий Хмельницкий, предложив на переговорах с российским послом Н. Трубецким, так называемые, Жердовские статьи — проект, который в полной мере учитывал уроки предыдущей истории украинско-российских отношений и был призван закрепить основы политической автономии Украины. Документ, в частности, содержал положения, запрещающие любые контакты населения Гетманщины с царским двором без особого на то разрешения гетманского правительства; требовал обязательного подчинения гетману царских войск, вступающих на подвластную гетману территорию; предусматривал другие гарантии невмешательства царского правительства во внутренние дела Войска Запорожского, а также — снятие предыдущих ограничений в сфере внешней политики 16.

Однако присутствие на Переяславской раде II (октябрь 1659 г.) значительного контингента российских войск, рост на Левобережье промосковских тенденций (чему, безусловно, способствовал крах политики Выговского, прежде всего в сфере социальных отношений) — все это в конечном результате позволило Трубецкому не только отклонить Жердовский проект, но и навязать украинской стороне ущемляющие ее интересы фальсификат договора 1654 г. (в редакции 14 статей) и 18 пунктов новых статей, которые существенно ограничивали суверенитет гетманского правительства как в сфере внешней, так и внутренней политики. В частности, Переяславские статьи 1659 г. ставили под контроль царского правительства процедуру избрания гетмана, предписывая новоизбранному украинскому правителю после избрания ездить к государю, который, утвердив правомерность элекции «пожалует гетмана по чину: булаву и знамя и на гетманство свою государеву жаловальную грамоту ему велит» 17. С этих пор гетманскому правительству запрещалось самостоятельно проводить внешнюю политику, объявлять войну или предоставлять военную помощь кому бы то ни было без соответственного указания царя. Российские военные гарнизоны, помимо Киева (где они находились с весны 1654 г.), вводились в Переяслав, Нежин, Чернигов, Брацлав, Умань. Кроме того, договор содержал в себе ряд других ограничений властных прерогатив гетмана и старшины.

Таким образом, Переяславские статьи 1659 г. трансформировали политическую автономию Украинского государства в административную, а конфедеративная связь государств превращалась в — федеративную.

Жесткий диктат Трубецкого на переговорах в Переяславе (стремясь вынудить Ю. Хмельницкого к уступкам, воевода открыто угрожал возобновить боевые действия), неуступчивость царского правительства при попытке гетмана аннулировать некоторые явно ущербные для украинских интересов положения соглашения (миссия А. Одинца и П. Дорошенко в Москву в декабре 1659 г. 18) спровоцировали новый украинско-российский разрыв и подписание Хмельницким осенью 1660 г. Слободыщенского трактата с Речью Посполитой.

Однако этот шаг Хмельницкого, равно как и продолжительная упорная борьба гетмана П. Дорошенка во второй половине 60-х — начале 70-х гг., уже были не в состоянии изменить ход истории, преодолев фатальное для Украины развитие геополитической ситуации в регионе, добиться для национального государства если не полной независимости, так хотя бы конституирования прав политической автономии под протекторатом Речи Посполитой, Османской империи или Российского государства.

Безрезультатно закончилась и попытка царского правительства полностью ликвидировать автономию Левобережной гетманщины, предпринятая осенью 1665 г. (так называемые московские статьи И. Брюховецкого). Действия царской администрации, направленные на реализацию положений договора 1665 г., провоцируют возрастание на Левобережье антимосковских настроений. Спорадические вооруженные выступления (наибольший размах выступления получили на Переяславщине в середине 1666 г.) в начале 1668 г. под влиянием сообщений о результатах Андрусовского перемирия перерастают в широкомасштабную украинско-российскую войну.

Своеобразным компромиссом деморализованной Руиной левобережной старшины и истощенного беспрерывными боевыми действиями в Украине царского правительства стал Глуховский договор 1669 г. В принципиальном отношении соглашение повторило положения статей Ю. Хмельницкого, возвращая таким образом гетманщине права административной автономии (естественно, учитывая условия Андрусовского перемирия, речь шла уже не о всей Украине, а лишь о ее левобережном регионе).

Глуховские статьи, наряду с договором 1659 г., были положены в основу последующих украинско-российских договоров, а именно: 1672, 1674, 1687 гг. Вместе с тем, при избрании на гетманство как И. Самойловича, так и И. Мазепы, в политике Москвы четко прослеживалась тенденция на ограничение автономных прав гетманата. В частности, наиболее принципиальные нововведения Конотопских статей 1672 г. заключались в денонсации положений договора 1669 г. об обязательности присутствия представителей Войска Запорожского на переговорах с Речью Посполитой, а также невозможности будущих территориальных приобретений гетманата. А в договор 1687 г. российский представитель князь В. Голицын включил положения, ограничивающие прерогативы гетманской власти в сфере поземельных отношений, запрещающие украинским правителям своей властью прекращать действия в Украине указов центрального правительства.

Незаурядные политические способности гетмана И. Мазепы позволили ему добиться полного расположения и доверия со стороны Петра I, что, в свою очередь, способствовало укреплению гетманской власти и фактического расширения ее прерогатив по сравнению с закрепленными в украинско-российских договорах полномочиями. Мазепе даже удается реанимировать некоторые внешнеполитические функции гетманата — с разрешения царя он устанавливает постоянные дипломатические контакты с польским двором, молдавским господарем, предводителями татарских орд 19.

Однако объективный ход развития государственной идеи в России, во главе угла которой лежала задача построения мировой империи, оставляла все меньше перспектив для сохранения украинской автономии. Планы реформирования государственного устройства гетманата, о чем Петр I и его приближенные неоднократно высказывались начиная с 1704 г. (наряду с важными внешнеэкономическими соображениями) и послужили главной причиной разрыва Мазепы с царем.

В годы гетманства П. Скоропадского (1708 — 1722) Украина формально сохранила за собой права административной автономии, конституированные договорами второй половины XVII в., поскольку Петр I, отказавшись в 1709 г. подписать новый договор с гетманским правительством, вместе с тем, неоднократно заявлял о сохранении действия предыдущих соглашений. Однако фактическое развитие украинско-российских отношений в пост-мазепинское время явственно свидетельствовало о начале принципиально нового этапа в истории украинской государственности. В частности, правительство Петра I в июле 1709 г. учредило в Украине институт царских резидентов, поставив таким образом гетмана под пристальный контроль центрального аппарата власти; активно вмешивалось в кадровую политику гетманата; распространяло на украинскую территорию некоторые положения российского уголовного кодекса и регламентационных указов в области торговли.

Учреждение в 1722 г. в Украине российской властной структуры — Малороссийской коллегии и, особенно, осуществление ею реформ государственного устройства Гетманщины 20 знаменовали собой ликвидацию автономного статуса Войска Запорожского, поскольку основные признаки административной автономии, а именно: самоуправление при проведении внутренней политики и его функционирование на основе собственного законодательства, в это время Украиной были утеряны. Правительство Петра I de facto ликвидирует в Украине институты гетманства и генеральной старшины, передав их функции Малороссийской коллегии; украинские финансы в полном объеме привлекаются в общеимперскую казну; в украинское судо- и делопроизводство целенаправленно внедряются российские правовые кодексы и делопроизводственные нормы.

К началу 1725 г. Украина стояла на пороге полной инкорпорации ее земель в состав Российской империи и ассимиляции ее гражданского общества. И лишь смерть императора Петра I и последовавший за ней процесс пересмотра принципов государственной политики, в том числе и по отношению к Украине, затормозило осуществление этих задач, дав возможность некоторым признакам украинской автономии просуществовать вплоть до начала 80-х гг. XVIII в.






Примечания


 1 Львовская научная библиотека им. В. Стефаника, Отдел рукописей. Ф. 5 Оссолинских. Д. № 189/11. Л. 264.

 2 Воссоединение Украины с Россией: Документы и материалы. Т. 3. М., 1954. С. 366.

 3 Смолій В., Степанков В. Правобережна Україна у другій половині XVII — XVIII ст.: проблемы державотворення. К., 1993. С. 19.

 4 Смолій В. А., Степанков В. С. Богдан Хмельницький: Соціально-політичний портрет. К., 1993. С. 326.

 5 Воссоединение Украины с Россией. Т. 2. С. 152 — 153.

 6 Акты Юго-западной России (далее Акты ЮЗР). Т. 10. СПб., 1878. С. 4.

 7 Там же. С. 18.

 8 Воссоединение Украины с Россией. Т. 3. — С. 121 — 122.

 9 Там же. С. 120.

 10 Акты ЮЗР. Т. 10. С. 449.

 11 Воссоединение Украины с Россией. Т. 3. С. 425.

 12 Акты ЮЗР. Т. 3. Спб., 1861. С. 557.

 13 Документы Богдана Хмельницкого (1648 — 1657). К., 1961. С. 551.

 14 Там же. С. 597; Олялин Д. Українсько-бранденбурзькі політичні зносини в XVII ст. // Записки наукового товариства ім. Шевченка. Т. 151. С. 151 — 179.

 15 См.: Акты ЮЗР. Т. 3. С. 576 — 580; Сибирский сборник. Т. 1, Ч. 2. М., 1845. С. 7; Грушевский М. С. Історія України — Русі. Т. 9. К., 1931. С. 1032 — 1033; 1205 — 1206.

 16 Акты ЮЗР. Т. 4, СПб., 1863. С. 255 — 257; Т. 15. СПб. С. 256 — 258.

 17 Там же. Т. 4. С. 263.

 18 Там же. Т. 5. СПб., 1867. С. 1 — 7.

 19 Источники малороссийской истории, собр. Д. Н. Бантышом-Каменским. Ч. 1. М., 1858. С. 317.

 20 См.: Российский государственный архив древних актов. — Ф. 124. Оп. 3. Д. 505, 508, 560, 604, 616 и др.











Попередня     Головна     Наступна


Етимологія та історія української мови:

Датчанин:   В основі української назви датчани лежить долучення староукраїнської книжності до європейського контексту, до грецькомовної і латинськомовної науки. Саме із західних джерел прийшла -т- основи. І коли наші сучасники вживають назв датський, датчанин, то, навіть не здогадуючись, ступають по слідах, прокладених півтисячоліття тому предками, які перебували у великій європейській культурній спільноті. . . . )



 


Якщо помітили помилку набору на цiй сторiнцi, видiлiть ціле слово мишкою та натисніть Ctrl+Enter.

Iзборник. Історія України IX-XVIII ст.